Тридцать дней до развода (СИ) - Страница 1

Я никогда не верила в любовь с первого взгляда.

Влюбиться только по внешности? Не зная о человеке ни-че-го: как он пахнет, как целуется, любит он собак или кошек, кофе или чай, Бродского или Пастернака, закрывает ли зубную пасту и опускает ли сиденье унитаза, держит за руку во время прогулки или убегает вперед?

Как он дышит ночью, как обнимает, стонет, какими словами называет в моменты нежности. Будет ли он уважать меня? Не прячет ли в шкафу скелеты, с которыми я не уживусь?

Иногда даже знаешь все это о человеке, влюбляешься, а он все равно оказывается — не тем!

А если уже он влюбится только в стройные ноги под узкой юбкой или локоны, которые так удачно сегодня легли, — что о нем это скажет? Если я больше никогда не смогу повторить сегодняшнюю удачную прическу, он что — меня разлюбит? А когда я заболею? Состарюсь?

А вдруг я слушаю группу «Корни», а он — Nightwish?

А вдруг люблю дождь и холодный туман, а он мечтает переехать на экватор?

Он что — разлюбит меня через пару дней, когда выяснится, что футболку с Риком и Морти я одолжила у подруги, когда пролила кофе на свою кружевную блузку?

Тогда это не любовь.

Любовью с первого взгляда называют простую симпатию, которая со временем переросла-таки в любовь. Но ведь могла и не перерасти…

Не бывает так, чтобы с первого взгляда — и на всю жизнь, невзирая ни на что.

Так я думала до одного странного весеннего дня, когда мне исполнился тридцать один год.

Мой тридцать первый день рожденья начался с режущего глаза света и визгливого голоса прямо на ухо:

— Подъем, животное!

— Бу-бу-бу, — сказала я веско, поплотнее заворачиваясь в кокон из одеяльца и накрывая голову подушкой.

Но подушку тут же отняли.

Пришлось взглянуть в глаза реальности.

И сказать ей гордое:

— Отвяжись!

— Четыре часа дня! Сколько можно спать! — возмутилась Светка, воплощавшая в себе все то, что я сейчас ненавидела: пробуждение, свет, звук и реальный мир.

— Сколько хочу. У меня день рождения.

— Вот именно! День рождения и весна. Пора пробуждаться, обновляться, расцветать вместе с природой!

— Нет.

И я накрылась одеялом с головой.

Не тут-то было.

Подруга безжалостно стащила его с меня, оставив в футболке и пижамных шортиках с нарисованными пандами, отдернула шторы, впуская в комнату бледное солнце ранней весны, и врубила на телефоне что-то такое омерзительно бодрое, что по утрам могут слушать только «жаворонки».

Даже если это утро настало в четыре часа дня.

— Пора, пора, две недели уже изображаешь из себя гусеничку и все никак не станешь бабочкой. Нытье еще никому красоты не добавляло. Пора гулять, искать работу, ходить на вечеринки, радоваться жизни! Квартиру снимать, в конце концов, не вечно же ты у меня будешь зависать.

— Ты говорила, что я могу жить здесь, сколько понадобится, ты только рада будешь старой подруге! — напомнила я.

Подругами мы, правда, были в школе, с тех пор много воды утекло, но ближе Светика у меня никого в родном городе не было.

— Подруге! — Она назидательно подняла вверх палец. — А не диванному выползню.

— У меня депрессия… — захныкала я.

— У всех депрессия.

— У меня сердце разбито…

— У всех сердце, — бессердечно фыркнула Светка.

— Я безработная!

— Ты сама уволилась, — напомнила она.

— И жить мне негде…

— Будет негде, если не встанешь и не начнешь собираться!

Она ухватила меня за руки и, пыхтя, принялась стаскивать на пол. Но я свернулась калачиком на жестком холодном паркете и вяло уточнила:

— Куда собираться?

— На вечеринку.

— Какую вечеринку? — Все еще было совершенно неинтересно, но немного любопытно.[C1]

— Какую надо вечеринку! — Светка сдула прилипшую прядь со лба и начала примеряться, за что бы меня ухватить, чтобы поставить на ноги. — У моих друзей.

— Это же твои друзья! Я тут при чем?

— Будут твои!

И подруга применила самую безотказную тактику, пытку, которая должна была быть запрещена Женевской конвенцией, но почему-то ускользнула между строк.

Она нагнулась и начала щекотать меня!

— Уииииии!

Я взвилась почти к потолку, вскочила на ноги и попыталась сбежать, но Светка нагоняла меня и щекотала, пока не прогнала через весь коридор в ванную и не приперла дверь стулом.

— Душ, вымыть голову и почистить зубы! — скомандовала она. — А у меня пока есть одно дело…

Когда я вернулась, мои чемоданы, приехавшие со мной из Москвы, стояли распахнутыми, а Светка, нимало не смущаясь, в них хозяйничала.

Аккуратно уложенные в вакуумные пакеты шмотки были растащены, развешаны по дверцам шкафов и ручкам окон. Светка кружилась между ними, обводя мой гардероб сияющими глазами.

— С ума сойти, — ахнула она, подцепив ногтем бирку на одном из платьев. — «Диор»? Настоящий «Диор»?!

Я равнодушно пожала плечами:

— Ну да.

— Дашка-а-а-а-а… Ой, еще и «Дольче Габана»! — Светка ахнула, приложив к себе полупрозрачную алую блузку. — Откуда у тебя такая роскошь, а? Это же бешено дорого!

— Секонды, свопы, распродажи, — отмахнулась я.

Признаться, после душа стало пободрее. Сколько же я голову не мыла?

Неужели я реально две недели тут валяюсь, тупо глядя сериалы и подъедая запасы клубничного мороженого из недр морозилки?

Как сошла с поезда, так и упала на диван.

Хотя нет, сначала к маме с бабушкой заскочила.

Но там на меня обрушили такой поток сопливой жалости вперемешку с вечным «я же говорила», что я моментально перестала стесняться, позвонила бывшей однокласснице и подружке по диким подростковым загулам и получила приглашение пожить у нее в свободной комнате, сколько захочу и совершенно бесплатно.

— Свопы… — мечтательно вздохнула Светка, а я поморщилась.

За три года работы в издательском доме, который раньше выпускал все самые модные журналы, а теперь сотнями штамповал инстаграмных няш с подборками одежды на любой возраст, вкус и кошелек, я совершенно разучилась восхищаться бирками всемирно известных брендов.

Блогерши не будут носить один аутфит два раза, ведущие берут напрокат все эти платья, пачкают их помадой и сдают обратно, костюмерши перерывают распродажи — секретные и винтажные — и в итоге «дорогое и эксклюзивное» шмотье чуть ли не валяется под ногами в редакционных примерочных с длинными рейлингами и узкими зеркалами.

Реально новое платье из последней коллекции «Шанель» можно купить по цене «Зары», если постараться. Но парадокс модной жизни Москвы состоит в том, что не на каждую вечеринку придешь в такой вещи.

В моде не только — мода.

В моде еще индивидуальность и креативность.

Иногда приходится выкручиваться и шариться по секондам, чтобы найти что-нибудь из коллекции десятилетней давности, скомпоновать с джинсами из «Бершки» и мамиными кроссовками с антресолей — и получить остромодный лук.

— Если ты меня будила только чтобы выпросить платье на вечеринку, то забирай хоть все, а меня оставь в покое, — буркнула я, падая обратно на диван.

Но Светка так взвизгнула, как будто я придавила собой выводок мышат.

— Нет! Ну что ты! Мы идем вместе, Даш!

— Нет, я не иду.

— Идешь! — Ее глаза сузились, и я вспомнила, что Светка была в нашем классе главной интриганкой. — Или я позвоню твоей бабушке и скажу, что ты прячешься у меня!

— Шантажистка… — проворчала я, сдаваясь.

Вечеринка так вечеринка, платье так платье. Оденусь во все коричневое и испорчу вам праздник своим критически модным видом.

— Кстати, туфли у тебя есть?.. — Светка мгновенно преобразилась и подхватила следующую вешалку с густо-лиловой туникой, которую я пока так и не решилась никуда выгулять.