Три Рождества, которые мы провели вдали от дома - Страница 68
Теперь она не пела, а твердила:
– Меня не стошнит, меня не стошнит!
Так она и добралась до посадочной полосы.
– Еще пять минут, Дейзи, и все останется позади! Давай, покажи класс приземления!
До образцового этому приземлению было далеко, но и летчица, и самолет остались невредимыми. Дейзи строго выполнила все штатные действия по движению по полосе и по остановке.
Подбежавший к самолету механик крикнул:
– Езжай прямо на заправку, ты опоздала!
Дейзи повиновалась, но запах керосина переполнил чашу ее терпения: она едва успела выпрыгнуть из кабины, чтобы ее не вырвало прямо там. Она была готова разреветься от недавно пережитого страха, от приступа рвоты и от отчаяния, когда услышала раздраженный голос:
– Что за черт! Не зря я твержу, что от женщин нет никакого проку!
Она подняла глаза и увидела своего пассажира, презрительно наблюдавшего, как она справляется с рвотой, с дрожью и со слезами.
– Ступай умойся и приведи себя в порядок. Потом пустишь меня за штурвал. Живо!
Дейзи убежала, чтобы ополоснуть лицо ледяной водой, благо ее было в избытке. После этого, более-менее чистая, но не благоуханная, она вернулась к своему заправленному самолету.
– Карета подана, старший лейтенант, – сказал летчику механик, встречавший Дейзи на полосе, и шепнул: – Он неплохой парень. Мы слышали взрыв. Он был уверен, что упали вы. Рад, что он ошибся.
– Я тоже, – простонала Дейзи, выдавив улыбку.
Спустя двадцать минут она уже приходила в себя и могла оценить профессионализм старшего лейтенанта Дорварда, управлявшего ее самолетом. Оглянувшись и встретившись с ней взглядом, он сказал:
– Мне жаль, что вам стало нехорошо. Вид у вас неважный. Здесь где-то катается по полу термос с чаем – хотя вам бы чего покрепче… Угощайтесь!
Сладкий горячий чай – божественный нектар!
Оба, пассажир и пилот, не возражали, чтобы первый управлял самолетом, а второй пил сзади чай. Благодаря чаю и отдыху Дейзи была готова лететь дальше, но командир базы решил, что время уже позднее и что погода портится.
– Я позвоню и предупрежу, что вы прилетите завтра утром. Добро пожаловать! Поужинаете у нас, потом мы найдем вам место для ночлега.
На земле, в безопасности к Дейзи пришло полное осознание происшедшего в первом перелете. Я виновата в гибели человека. Это был враг, хотевший меня убить, но это было человеческое существо, летчик, как Томаш. Растерянность не помешала Дейзи осознать, что впервые за целый год она не подумала первым делом об Эдейре.
Только бы командир авиабазы не увидел ее трясущиеся руки! Она сумела убедить его, что ей требуется лишь одно – почистить летный комбинезон и пораньше улечься отдохнуть.
Ее привели в спальное помещение с несколькими свободными койками, и она выбрала себе местечко у двери. На это задание она захватила сумку с бельем и туалетными принадлежностями. Ужасно хотелось почистить зубы: сделаешь это – и жизнь непременно покажется лучше! Недурно было бы принять горячую ванну. В памяти возникла роскошная ванная в квартире отца Чарли. Забавно, что она еще ни разу ее не вспоминала. Этой ванной с мягкими розовыми полотенцами, подогреваемыми поручнями и лосьонами с умопомрачительными ароматами больше не существует. А главное, в живых больше нет самой Чарли.
Дейзи поспешно умылась и улеглась в холодную койку. К счастью, в спальне было тепло, и она быстро согрелась. При всем утомлении и напряжении минувшего дня ей долго не спалось. В голове теснились тяжелые мысли. Она поклялась отомстить за любимых людей и за незнакомого мальчугана, но оказалось, что одно дело – замышлять возмездие, и совсем другое – радоваться гибели человека.
Я не сбивала тот самолет, но все равно чувствую ответственность. Немец должен был знать, что не выйдет из пике, но все-таки сумел пощадить старинную церковь. Случайность? Хотелось бы, чтобы он сознательно увел самолет в сторону…
Как же ей не хватало рядом человека, с которым можно поговорить! Томаш? Конечно, Томаш с его многолетним опытом помог бы ей разобраться в происшедшем.
Наконец, она уснула.
Наутро она рано встала, сытно позавтракала в столовой авиабазы и доложила начальству, что готова к вылету.
– Мы сообщим в Лутон, что вы скоро прибудете. Успеете к утреннему кофе.
Дейзи со смехом согласилась и поспешила к своему самолету.
На кресле пилота лежал букетик прекрасных тепличных цветов, наполнивших кабину головокружительным ароматом. К букету была прикреплена белая карточка.
Умоляю, простите мою вопиющую грубость. Вчера вечером вся столовая пела вам дифирамбы. Для меня было честью доставить вас сюда.
Дейзи пришла в восторг. Никогда еще ей не дарили цветов!
«До моего возвращения в Дартфорд им ни за что не дожить, – подумала она, – но я засушу лепестки, чтобы показать маме и Роуз. Ума не приложу, где он раздобыл такие цветы среди ночи!»
Перелет в Лутон прошел без происшествий, хотя в небе неподалеку таяли причудливые дымные полосы – следы воздушного боя. Дейзи в который раз была впечатлена размытостью границ между красотой и уродством, жизнью и смертью.
Она посадила самолет и вскоре подписала путевой лист. Самолет она сдала; пилота доставила раньше – вернее, он доставил себя сам…
Если бы кто-нибудь летел в Уайт-Уолтэм, она могла бы отправиться туда пассажиркой, но ей не повезло. Правда, в Лондон следовал грузовик с керосиновой цистерной, водитель которого не возражал захватить попутчицу. Дейзи взяла свои пожитки и цветы и села в кабину. По сравнению с некоторыми ее недавними поездками эта получилась приятной. Водитель, назвавшийся Эдди, высадил ее у самого аэродрома.
– Спасибо, удружили! С поездом не сравнить!
К удивлению Дейзи, ей передали приказ незамедлительно прибыть к командиру авиабазы. Сначала она не поняла зачем. Но по пути, неся вещи и букет, она сообразила, что командиру стало известно, как она чудом избежала гибели. Ей стало тревожно. Все ли она сделала правильно? Да, она не позволила ее сбить; ей помогла интуиция, озарение; но вдруг она что-то упустила из виду, нарушила какие-то важные правила? Вдруг, вместо того чтобы продолжить полет, ей следовало приземлиться как можно ближе к месту падения неприятельского самолета?
В штабе было полно народу, здесь же толкались женщины-легенды АТА. Она все больше опасалась, что сейчас будет подвергнута публичному остракизму за какой-то постыдный просчет.
Внезапно все зааплодировали, помещение наполнил радостный шум. Потом все запели: «Какая она молодчина!» Дейзи не верила своим глазам и ушам: все эти мужчины и женщины, которым она поклонялась и мечтала подражать, собрались в ее честь! Фотограф авиабазы принялся делать фотографии: Дейзи одна, с букетом цветов; Дейзи и командир базы; Дейзи и самая старшая летчица АТА; Дейзи на фоне всех остальных.
– Подождите, мы еще попируем в вашу честь. А пока разрешите поблагодарить вас за храбрость, сообразительность и профессионализм. Мы горды тем, что служим вместе с вами.
Благодарный лепет смущенной Дейзи потонул в аплодисментах и поздравительных возгласах.
А через полчаса она уже проверяла новый самолет.
Дейзи была загружена работой, и это ее радовало. Она знала, что до героини еще не доросла, и чествование вызвало у нее только смущение. Что она, собственно, совершила? Просто увильнула от верной смерти. Незадачливый немецкий пилот не сумел вывести свой самолет из пике и разбился. Ей не хотелось думать об этом, о погибшем летчике – таком же, как Эдейр. Они воевали на разных сторонах, но теперь оба мертвы. Она дотронулась до шарфа, шарфа Эдейра, который никогда не снимала. Он отдал ей свой шарф-талисман, который ее уберег. Она продолжит его носить, продолжит работать.