Три мушкетера (с половиной) - Страница 22

После того, как королева появилась на балу в ратуше в подвесках, король долго извинялся перед ней, а затем, в знак примирения, занял у королевы пять пистолей. Затем, красный как вареный рак, Его Величество, вызвал кардинала. Пожав ему руку, король ударил его в тот же глаз, в который ему как-то дала королева, сорвал с головы первого министра идиотскую папаху, бросил на пол, растоптал, затем плюнул в нее и одел на кардинала. Вид у того был несчастный-несчастный.

Кардинал после аудиенции вызвал к себе на ковер Рофшора и пинал его до тех пор, пока тот не взвыл, как волк, присевший на кактус отдохнуть.

Примерно часа через два после этого, Рофшор направился к миледи.

- Убью, сука! - думал он.

Постучав, он вошел в незапертую дверь. Споткнувшись о протянутую кем-то веревку, он упал и расквасил себе нос. Затем, изрыгая проклятья, он рухнул в люк подвала, открытый чьей-то заботливой рукой.

Оказавшись по уши в нечистотах, коими был полон подвал, Рофшор увидел, как из люка наверху, в нечистоты опускается гигантских размеров кипятильник. Ужас обуял Рофшора. У него словно кто-то одолжил полпистоля и не отдал. Он сделал было попытку забраться по шнуру кипятильника наверх, однако, провод оказался оголенным и граф де Рофшор с воплем рухнул вниз, получив удар в 220 вольт.

Прислушиваясь к витиеватым проклятиям, доносившимся из подвала, «Миледи» поняла, что видимо, ею недовольны и, закрыв крышку люка, принялась думать «чего бы такого, сделать плохого».

Жертвой ее коварных планов стала несчастная Констанция. Переодевшись старушкой, она продала Констанции жевательную резинку, сделанную из разновидности пластиковой взрывчатки. Она взрывалась через две минуты после того, как вступала в реакцию с кислотно-щелочным балансом во рту жертвы...

После страшного взрыва, от трактира остались лишь одни развалины и два трупа: Констанции и какого-то шевалье, с которого, видимо, взрывом, сорвало одежду, так что он лежал абсолютно голый, уткнувшись в плечо аналогично одетой Констанции.

Д’Арнатьян, узнав об этом, тяжело переживал по поводу потери пары носков, уничтоженных взрывом, поскольку эти носки достались ему по наследству еще от дедушки, хотя покойная Констанция уверяла, что, судя по запаху, исходившему от них, они достались самому Адаму по наследству от господа Бога.

Но это все так, к слову. После смерти Констанции, Д’Арнатьян был безутешен, и довольно долго ходил, повторяя имя Констанции:

- О Констанция! Где же ты хранила свою чековую книжку?