Три момента взрыва (сборник) - Страница 16

Прибрежные воды прочесали вдоль и поперек. Никаких следов того, на что надеялись археологи. Никто так и не узнал, откуда взялись эти существа, как они попали на остров. Так гипсовые статуи и остались единственным – но вполне достаточным – доказательством сосуществования здесь расы людей с расой пришельцев.

Загадочные существа, погибая, лежали с людьми бок о бок, островитяне жались к неведомым тварям. Они вместе трудились. И вместе поклонялись богам, заявили ученые, по-новому взглянув на сохранившиеся кое-где фрагменты фресок, на которых земляне и пришельцы с нимбами вокруг голов стояли на коленях перед алтарями с сияющими на них ящиками.

И вот новая полость. Как знать, что из нее родится, и родится ли вообще что-нибудь. Она поглотила много гипса. Его надолго оставили сушить.

Землю с последней статуи, подтверждающей открытие новой культуры Коллаборантов, счищали долго. Существо, изогнувшись, распростерло свои короткие крылья (оно никогда не могло бы подняться в воздух на этих обрубках, но их упорно называли крыльями) над головами двух человеческих детей, мальчика и девочки, точно защищая их от убийственного потока.

Дети прильнули к нему. Все трое умерли вместе.

В смоле, которую использовала Гилрой, свет мог бы многократно преломиться внутри тела давно мертвой твари, порождая самые невероятные переливы. Маккалох мог бы коснуться руками его лица, ощутить ладонями его гладкость.

Паддик хохотал от счастья, стоя у бетономешалки, в которой плюхался жидкий гипс, и не сводил глаз со своей находки.

– Для него это настоящая победа, – сказал Чиверс. – Такая, к которой многие стремятся, но которая не всем дается. Он давно уже примеривался к этому месту, делал пробные раскопы то тут, то там.

– Я даже знаю, где именно, – буркнул Маккалох.

– Похоже, какому-то парню из министерства шибко нравится попка старушки Гилрой, вот он и поставил ее в очередь вперед старины Паддика. Но ты только посмотри на него. В его случае месть – это блюдо, которое лучше готовить из гипса. И разве не пикантно, что именно он, пользуясь старым, еще дедовским методом, совершил эту находку, а? Причем не в Банто, а в этой давно истоптанной вдоль и поперек гавани, где только ленивый не копал.

– Гилрой наверняка слюной исходит от зависти.

– Те, кто видел ее здесь, говорят, что она вела себя образцово, как подобает профессионалу. Поздравила команду. Попросила, чтобы ей показали раскоп. С особенным вниманием оглядела образец. Короче, упрекнуть ее не в чем.

Чиверс занимался делом, которое он сам называл «свински скучным случаем». Маккалох не видел его несколько дней.

Маккалох считал себя человеком самодостаточным. И даже вздрагивал, если вдруг ловил себя на мысли, что ему скучно. Но на этот раз что-то мешало ему разогнать одиночество разговорами или сексом.

На склоне остывшего вулкана, примерно на полпути к кратеру, лежала небольшая система пещер. В первый раз он побывал там, когда только приехал на остров, потом, годы спустя, повторил свой визит. Сквозь пещеры прорубили тропу, натянули по обе стороны веревки вместо перил. У входа повесили доску с пояснениями, какие именно породы и какие формации можно увидеть внутри, какие виды летучих мышей обитают в пещере. Маккалох вдруг понял, что ему хочется еще раз вернуться в пещеру. Но не поехал. Еще в привычку войдет – устраивать себе траурные церемонии, поминки по первым дням на острове, а то и по детским поездкам в Чизлхерст-Кейвз в Лондоне. Нет, незачем так рисковать.

В магазин вошли посетители. Он понадеялся, что кто-нибудь из них захочет с ним поболтать. Но те молчали, а через несколько дней раздался телефонный звонок.

– Вы можете приехать? – Голос был мужской, молодой, взволнованный.

– Кто говорит?

– Я нашел ваш номер в телефонном справочнике. Так вы приедете?

– Уилл? – Маккалох вспомнил дряхлые телефонные будки у заправочной станции в Банто. – Где ты?

– На раскопе. Привезите кого-нибудь. Здесь Паддик. Они с Гилрой убивают друг друга.

– Что? Зовите полицию!

– Нельзя, они ее заберут, а… У вас есть знакомые полицейские? Может, пришлете кого-нибудь из них? Только поговорите с ними сначала, скажите им, чтобы не забирали ее, пока…

Связь прервалась. Маккалох ругнулся.

Бросив машину посреди тропы на Банто, Маккалох, ежась от холода, вышел на яркий солнечный свет.

Паддик был возле раскопа, кто-то из коллег держал его сзади за руки. Он орал на Гилрой. Та стояла перед ним, нехарактерно нарядная, яростно стиснув кулаки. Между ними двумя метался насмерть перепуганный охранник.

За сценой наблюдали София и Уилл. На щеках девушки еще не высохли дорожки от слез, но плакала она, похоже, от злости.

Уилл бросился к Маккалоху, но остановился, когда из машины вылез коренастый полицейский и поправил головной убор.

– Геншер в теме, – тихо произнес Маккалох. – Я с ним поговорил. Что тут у вас стряслось?

– Спасибо, – сказал Уилл. – Ее нельзя забирать сейчас. – Он оглянулся на профессора. – Я вижу, она кое-что задумала…

Гилрой тоже увидела Маккалоха. Он даже моргнул, столкнувшись с ее пылающим взглядом. От солнечного света ее лицо казалось выбеленным, как старая кость, пыль и грязь осели на деловом костюме.

– В чем дело? – начал Геншер и порысил к месту конфронтации.

– Она воровка, черт ее побери, вот в чем! – выкрикнул Паддик.

– Успокойтесь. Что именно она украла?

– Да, – сказала Гилрой. – Что я украла?

В красной палатке, возле половины тела, лежал новый слепок из смолы.

Это была конечность пришельца.

Маленькая и причудливая. Втрое тоньше руки взрослого человека, с тремя суставами, торчащими в разных направлениях один над другим. Там, где у человека располагалась бы кисть, здесь было нечто вроде перчатки без пальцев, расплывшейся то ли от подвижек земли, то ли от неосторожного обращения, а из нее высовывался хитрый коготь, состоящий из двух перекрещивающихся половин, как ножницы. Все вместе сияло, как подсвеченный люцит[9].

Внутри конечности виднелись фасетки, хлопья света. Еще в ней были запечатаны мелкие камешки, панцири насекомых и осколки металла – они то ли не успели провалиться до дна бывшего тела, то ли, напротив, поднялись в процессе реакции со дна пустоты и так и застыли в ее середине, меж сверкающих поверхностей.

Все уставились на нее, Геншер не подпускал никого ближе.

– Она ее украла! – крикнул Паддик. – Сперла у меня и вырядила в свою мишуру, чтобы доложить о находке в министерство.

Гилрой негодующе фыркнула и вышла.

– Эй! – Геншер двинулся за ней. Тишина в палатке стала напряженной. Все слушали, как Геншер отчитывает безмолвную Гилрой.

– Покажите им, – обратился Паддик к коллегам.

– Да пошел ты, – ответила София.

– Покажите!

Другой мужчина умоляюще взглянул на него. Потом пошарил у себя в телефоне и показал Маккалоху картинку.

– Мы откопали это сегодня утром, – сказал Паддик.

Снова слепок, и снова неземлянин. Он лежал на боку, придавленный рухнувшей стеной дворца. И смотрел прямо в камеру – чужая одинокая смерть, отлитая в гипсе.

У одной из пары верхних конечностей отсутствовала часть. Маккалох перевел взгляд на сверкавшую, точно драгоценность, руку у своих ног.

– Видите? – настаивал Паддик. – Теперь вы видите? Она ее украла.

– Вы нашли это сегодня утром, – сказала София. – А она – два дня назад.

– Да, – отвечал Паддик. – После того, как мы пригласили ее на наш раскоп. Где мы уже начали заливать полости гипсом. Мало ей, что она украла у меня Банто, так теперь еще и это…

– Погодите, – перебил его Маккалох. – Я не понимаю. Что вы хотите сказать? Что она украла у вас кусок дыры? Украла кусок вашей полости и заменила его землей, что ли?

Паддик смотрел на него со смущенной яростью.