Три месяца на любовь (СИ) - Страница 51

Щенок, конечно же, ничего не понял, радостно ломанувшись за очередным голубем, насколько позволяла длина поводка. Покупать новый короб для его перевозки я не стала. И совсем не из соображений экономии, а просто потому, что больше не могла видеть пёселя в клетке.

Маркиз забавно шлёпнулся на свой лохматый зад, после чего обернулся с грустным взглядом, словно жалуясь на мировую несправедливость. Хотелось сгрести его в охапку и разрыдаться, как той ночью, но я не позволила себе расклеиться.

***

Выпив горячий кофе и разделив один утренний сэндвич с красной рыбкой на двоих, мы с собакеном продолжили гуляния по округе, пока до меня не дошло, что ещё чуть-чуть — и опоздаем на нужную нам электричку.

Пригородный вокзал приветствовал нас длинной очередью на входе, звуком работающих металлоискателей и гомоном пыхтевшей недовольством толпы дачников, настырно пытавшихся прорваться через рамку не доставая ничего из карманов. Даже тот факт, что каждого «пищащего» товарища разворачивали обратно, их не смущал.

В итоге к электричке я бежала едва не вприпрыжку, проклиная всё на свете. Огромный чемодан то и дело бил по ногам, Маркиз желал бежать во всех направлениях кроме нужного, а толпа цыганских детей, также спешивших на перрон, то и дело подрезала нас по пути.

Поэтому в вагон мы запрыгнули буквально за минуту до отправления, тяжело дыша и ненавидя всё в этом мире. Вернее, ненавидела я, а Маркиз рассматривал происходящее как одно большое приключение. Ах, если бы он только мог догадаться о моих намерениях.

Состав тронулся в строго обозначенное время. Согласно приложению в телефоне, дорога до нужной станции должна была занять около часа.

Прижавшись к пыльному стеклу виском, попыталась заснуть, успокаивая себя тем, что уже завтра я буду в Египте. Правда, это отчего-то ни фига не успокаивало, а беспокойно ворочавшийся у меня в ногах собак только разжигал чувство тревоги.

— Думай о Красном море и горячих арабах, — строго велел мне внутренний голос. Но Красное море интересовало меня мало, а уж арабы и подавно.

Тем не менее мерный стук колёс и почти бессонная ночь быстро сделали своё дело — меня начало клонить в сон. Электричка потихоньку наполнялась дачниками и прочими путешественниками. Станции сменялись одна за другой, в черте города их было не так много, поэтому я не особо обращала внимание на табло, прекрасно зная, что нужная мне остановка ещё нескоро.

Не знаю, как далеко занесла бы меня судьба, если бы взгляд случайно не зацепился за водную гладь за окном. Пусть я не относилась к категории местных жителей, но в городе ориентировалась и точно знала, что нужный мне район располагался на одном с нами берегу и пересекать реку мы уж никак не должны были.

Мгновенно проснувшись, я резко подскочила, при этом задев ногой Маркиза, который тут же оживлённо начал прыгать меж наших кресел, и схватилась за телефон в поисках навигатора и сверяясь с расписанием электричек. Как назло времени на принятие решения у меня почти не было — электричка начала тормозить, сбрасывая скорость, а за окном замелькала бетонная платформа, предвещая скорую остановку. Недолго думая, я схватила чемодан, собаку и ринулась к выходу. Состав, наконец-то, остановился, распахнув свои двери-гармошки. Здесь меня ожидал очередной неприятный сюрприз: от последней ступеньки до грунта внизу было метра полтора.

Марик затормозил на самом краю у выхода, с ужасом глянув на меня. В его взгляде отчётливо читалось: «Мать, ты с ума сошла». Спорить и уговаривать было некогда. Поэтому, тяжко вздохнув, я первым делом отправила вниз чемодан, а потом, подхватив щенка на руки, сама совершила прыжок в никуда.

Лететь было не так уж и далеко. Щебень под ногами зашуршал, расползаясь в разные стороны, и мы с собакеном едва не полетели под электричку, но в самый последний момент я смогла поймать равновесие и отскочить от набирающего ход состава.

После того как последний вагон скрылся за горизонтом, мы остались втроём — я, собака и чемодан — посреди огромной насыпи, по которой проходили рельсы. По краям расположились две бетонные плиты, изображающие из себя пригородные станции, а внизу, за пологими спусками, раскинулись деревья и виднеющиеся вдали дачные домики. И всё бы ничего, если бы не простирающаяся вокруг водная гладь и вид на мост, которые как бы намекали на то, что мы оказались острове.

— Охереть.

***

Осознание того, что я ошиблась электричкой, происходило как-то тяжко, через тонкую пелену паники и растерянности. Казалось бы, решение на поверхности — перейди через рельсы к противоположной платформе и дождись обратной электрички, но отчего-то принять его было непросто. В голове вертелся целый рой сомнений, на тему: «А вдруг я опять сделаю что-нибудь не так?». Загрузив карту в телефоне, я ещё немного пометалась по путям меж двух бетонных плит, служащих подобиями перрона. Маркиз послушно следовал за мной, хотя было видно, что всё происходящее ему категорически не нравилось — щебень неприятно колол лапы, а непривычный поводок явно начинал раздражать. Поэтому раз за разом щенок шмякался на пятую точку и начинал скулить. Пришлось подхватить телёнка на руки.

Навернув ещё парочку кругов по рельсам, едва не приняла решение отправиться обратно в город пешком. Благо что необходимость преодолеть железнодорожный мост показалось мне достаточно веской причиной не дурить.

В итоге мы с Маркизом таки вскарабкались на одну из платформ, где грустная я уселась на огромный чемодан, усадив рядом с собой пёселя.

И такая тоска в этот момент мной овладела. Потерянная непонятно где, я вдруг показалась себе до безумия одинокой. Без семьи, без близких… и пускай буквально накануне меня провожал весь мой цыганский-табор, разве что школьников не хватало. Это не имело никакого значения, потому что именно сейчас я ощущала себя никому ненужной и всеми… отвергнутой. Под всеми, конечно же, я имела в виду Исаева, но для усиления внутренних страданий масштабы трагедии были раздуты до целого мира. Уже привычные за эти дни слёзы катились по моим щекам.

Собак забрался мне на коленки и попытался лизнуть в лицо, видимо, чтобы прекратила рыдать. Я увернулась раз, два, три… На четвёртый раз не выдержала и прыснула от смеха. Маркиз принял это за верный знак успеха своей утешительной миссии и начал карабкаться на меня с удвоенной энергией. И делал он это настолько энергично, что едва не опрокинул нас назад вместе с чемоданом. Подхватив на руки, я прижала его к себе. Щенок абсолютно по кошачьи попытался устроиться на моих коленях. Я тяжко вздохнула и уткнулась в него носом. От его шерсти «неожиданно» пахло псиной, но для меня это был самый прекрасный аромат в мире.

— Да, ты абсолютно прав, — успокоившись, озвучила я свои мысли вслух, — как я могу быть одинокой, если у меня есть ты? Да и вообще… не отрекаются, любя.

Маркиз чихнул, словно подтверждая мои слова.

В этот момент я совершенно точно поняла, что не смогу отдать его обратно. Потому что, несмотря на первоначальный план, собака вдруг оказалась моей… от и до.

А если мне больше не нужно ехать отдавать собаку, то и с самолётом в Египет я… пролетела.

— Значит, не фиг тут сидеть и ждать электричку, — не совсем логично заключила я, вставая на ноги и поднимая чемодан.

Раза с десятого мне с грехом пополам удалось победить навигатор, который каким-то чудом построил мне маршрут до ближайшей автобусной остановки. Но для этого нужно было спуститься с насыпи. Практически вертикальная лестница, ведущая вниз, полностью состояла из ветхого дерева. В итоге наш караван я-собака-чемодан опять занялся экстримом. Упасть мы не упали, но изматерилась я от души, позволив на пару минут филологу во мне отдать дань обсценной лексике.

Внизу за деревьями нашлась широкая, но пыльная дорога, по которой мы и отправились в путь, ведомые всезнающим гуглом. Настроение странным образом улучшалось, а всё случившиеся больше веселило, чем печалило. Словно решение оставить себе Маркиза как по-волшебству что-то починило во мне, настолько, что я даже позвонила Лерке, собравшись бесстыдно поделиться своими приключениями.