Три Меченосца. Книга первая. Желтая сталь алфейнов - Страница 9

— Вот ты наверное поневоле и узнал, — усмехнулся волшебник. — Кабы везде об этом не твердили, ты бы понятия не имел о каком-то Короле Мрака. Надеюсь, до твоих ушей дошло, что это самое возвращение Дардола было давным-давно предсказано… Однажды, четыре с лишним столетия назад, в Тригорье пришел всеизвестный Кисторин Ясновидец. Быть может, ты слышал о таком? Хотя это маловероятно. Так вот… Он пришел к великому Экгару и сказал ему, что Дардол возвратится. Но еще Кисторин сказал, что мир будет спасен Тремя Избранными.

На некоторое время в доме Одерлага воцарилось молчание. Похрустывание дров в пламени камина казалось здесь раскатами грома. Внезапно толстяк снова ударил по столу пустой кружкой и рассмеялся.

— Так вы забрали с Эфкрола будущего Меченосца? — сквозь смех проговорил он. — Небось в Хилт направляетесь?

Ноккагар нахмурился, а Тэлеск удивленно посмотрел на Одерлага. А тот тем временем заплетающимся языком говорил:

— Я все знал изначально, Ноккагар! Думаете, я совсем тупой? Хоть я и на вид такой простак, но в нынешних делах кое-что разумею. Значит, мир будет спасен, да? Дардол будет изничтожен?

— Я не способен ответить на этот вопрос, — промолвил Ноккагар. — Я не стану уверять тебя в этом, но и отрицать этого не берусь. Однако надежда есть… В конце концов, время покажет…

— А время-то нынче смутное, — проговорил Одерлаг, задумавшись и уставившись в стол остекленевшими глазами. — Как же быстро под натиском проклятых выродков пал Вирлаэсс! И подумать только, это ведь было Первое Королевство, древнейшее владение наших пращуров! Больше оно людям не принадлежит. Сегодня те священные земли лежат под властью темных малфрунов или фрэгов, как их чаще именуют теперь.

— Да еще восточные и западные рубежи Вирлаэсса заняты думтерами и мандроглинами — новыми исчадиями Зла, — добавил Ноккагар.

— Какой только нечисти нынче не развелось! — вздохнул Одерлаг, ставя на стол опустошенную кружку. — А эти глогадур, драконы! Треклятый Ундохан непрерывно рожает этих тварей! А ведь к возвращению Короля Мрака их оставалось не более десятка во всем мире. Растет черная мощь Драконьего Перевала! Чует мое сердце, скоро, очень скоро оттуда на нас обрушится сильный удар.

— Вот потому-то нам нужно поторапливаться, — сказал маг. — И без того уже больше месяца ушло волку в пасть! Сегодня мы переночуем у тебя, Одерлаг, а завтра двинемся в дорогу.

— Не близок путь в Королевство Гальпингов, — заметил Одерлаг.

— Да, но он не покажется нам очень долгим, если мы будем преодолевать его верхом.

— Верхом? — удивился Тэлеск.

— Именно, — ответил маг. — Не знаю, ездил ли ты верхом у себя на острове, но в любом случае идти пешком я не собираюсь.

— В седле я держаться немного умею, — ответил Тэлеск. — Но где мы возьмем коней?

— Ты теперь не в Алборе, и ты больше не рыболов, — раздраженно проговорил Ноккагар. — Здесь, в Гэмдровсе, с ними проблем нет. Сам король дал мне обещание снарядить нас всем необходимым. С давних пор короли Эфоссора в хороших отношениях со мной, ибо когда-то я был другом и наставником их великого предка.

— Кто же он, этот предок? — спросил Тэлеск.

— Эрдонир, сын Эроллаха.

— Эрдонир?! — воскликнул Тэлеск.

— О да! — произнес Ноккагар. — Вспоминаю те незапамятные времена. Великий Эрдонир, король, который до сей поры не забыт народом. Король, при котором Великое Войско Мрака было разбито в пух и прах. Король, который оседлал единорога.

— Эрдонир… — задумчиво пробормотал Одерлаг, — Друг Волков, Друг Магов, Друг Гномов, Друг Алфейнов — всех его прозвищ и не перечислишь.

— Выходит, вы живете со времен Первого Мрака? — спросил Тэлеск у волшебника.

— Да. Тебя удивляет мой возраст? Маги не разделяют удел смертных. Для нас существует лишь смерть от чужой руки… либо от злых чар.

— А я знаю легенду! — внезапно сказал Одерлаг, бессмысленным взглядом всматриваясь в пустую кружку. — Это я все об Эрдонире… В начале Наших Дней, Во время войны с малфрунами, Эрдонир ненадолго вернулся в мир. Это случилось, когда малфруны и драконы напали на Великий Эфтур. Дух Эрдонира пришел тогда на помощь эрварейнам. Все к тому времени уже утратили всякую надежду на спасение. А дух Эрдонира взял из Оружейни Древних Королей свой законный меч Гестармел, выкованный когда-то им же самим в кузницах гномов, в одиночку перебил драконов. Малфруны, узрев священную силу, бежали в ужасе, а эрварейны гнали их до самого Драконьего Перевала. После победы Эрдонир у всех на глазах растворился, как будто его и не было. А меч Гестармел впоследствии так и остался не найденным.

— Но это не просто легенда, Одерлаг, — сказал Ноккагар. — Это было воистину. И я говорю тебе это как очевидец того чуда. Я был тогда здесь, в Эфтуре, и видел все это собственными глазами. Помню, Эрдонир увидел меня… Готов поклясться, что именно на меня он смотрел.

Одерлаг сидел неподвижно. Голова его упала на грудь, а глаза были закрыты. Он что-то пробормотал во сне и покачнулся. Тэлеск успел подхватить его, и только поэтому тот не грохнулся с лавки на пол. Юноша и маг не без труда уложили его на сундуки, на которых лежал старый тюфяк, который, видимо, как раз и служил ему постелью.

Землю окутала ночная темень. Ночь прокралась за калитку небольшого дворика Одерлага и пробралась в дом. В небо поднялась холодная луна. Путники устроились на таких же соломенных тюфяках у камина. Ноккагар погрузился в сны, едва закрыв глаза.

Только Тэлеск долго не спал, наблюдая за тем, как огненные языки танцуют в очаге и пожирают остатки дров. Он смотрел на них и раздумывал о своей дальнейшей судьбе.

Утром, когда он проснулся, в доме больше никого не было. Он встал, взял из мешка кусок хлеба и вышел во двор.

В лицо дыхнул холодный морской ветер, сумевший проникнуть за высокие стены Великого Эфтура. В чистом безоблачном небе кружили чайки. Из гавани через Морские Врата выходили два больших корабля.

Одерлаг сидел на деревянной скамье около дома и глазел на оживленную толпу. Тэлеск сел рядом и, пожелав доброго утра, поинтересовался о Ноккагаре.

— Утро доброе, юный друг, — ответил Одерлаг. — Ноккагар ушел куда-то. Ежели я правильно понял, он отправился к королю. Скоро должен быть здесь.

Толстяк кивнул в сторону кораблей, что покидали порт, и произнес:

— Поговаривают, что и в нашем море нынче неспокойно. Моряки рассказывают, что вчера над землей прокатился ужасный звук, терзающий душу. Ходят слухи, что это был рев эксиотрота. А я никак не могу поверить, что в здешних водах появились эти твари. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Тэлеск передернулся, вспомнив не так давно пережитый ужас.

— Здесь ходят верные слухи, Одерлаг, — ответил он. — Вчера в наши воды действительно заплыл эксиотрот. И это был его рев. К несчастью мы встретились с этим монстром. И кабы не магия Ноккагара, последствия этой встречи оказались бы плачевными. По меньшей мере — для нас. Но к счастью, его больше нет. Ноккагар разобрался с ним.

— Он могущественный волшебник, и я всегда это знал, — задумчиво проговорил Одерлаг. — Но злые наступили времена. И даже таким, как он, скоро будет тяжело сдерживать нечисть. Давно, очень давно, в водах Великого Эфтура уже появлялись эти монстры. Тогда эти черепахи-переростки потопили целый флот, что шел отсюда на север.

Послышался скрип калитки. Тэлеск с Одерлагом повернули головы и увидели Ноккагара. Маг вошел во двор с мешком на плече. На вид тот мешок казался весьма увесистым.

— Пойдем в дом, — сказал он. — Разложим все это по нашим котомкам и сразу отправимся в путь.

Король очень щедро снабдил путников дорожными припасами. Больше всего было сушеных фруктов, лесных орехов и хорошо провяленного мяса.

Когда все было разложено, путники поблагодарили Одерлага за предоставленный ночлег и покинули дом в направлении южных ворот города. По пути Ноккагар извлек из сумы кожаную флягу и наполнил ее в одном из колодцев, что попадались им на пути.

Проходя мимо королевского дворца, Тэлеск смог внимательно рассмотреть его величие. Это был первый дворец, который ему довелось увидеть за все прожитые годы. Он был четырехъярусным, с большим позолоченным куполом и несколькими шпилями башен вокруг него. Высота дворца вместе с куполом была футов девяносто. Ширина его основания составляла около восьмидесяти футов. Второй ярус был чуть уже первого, третий — еще уже, а четвертый был самым узким. К парадному входу, который находился со стороны гавани, вели несколько широких ступеней. Все было выстроено из гладкого белого камня.