Три лишних линии (СИ) - Страница 8

      — Из-за возраста. В смысле, ты не дедуля, конечно… Но мне как-то не по себе. — Кирилл жалостливо, словно прося прощения за свои слова, свёл брови и добавил: — Мне даже с тобой разговаривать так, как я привык, напряжно, не то что трахаться

      Лазарев хотел сказать, что после того, что происходило в сауне, такая разборчивость выглядит нелогичной, но решил зайти с другого конца:

      — Ты хоть пробовал? С теми, кто старше…

      — Давно, но всё помню, — яркие, как будто накрашенные губы Кирилл сомкнулись на трубочке коктейля.

      Лазарев отвернулся, хотя и знал, что это уже не поможет, что уже слишком поздно: он видел это. И если бы мальчишка намеренно вкладывал в это сексуальный подтекст, то от пошлости стало бы просто противно и немного стыдно, но ничего такого не было, и Кирилл потягивал коктейль совершенно равнодушно, скорее машинально.

      — Точно помнишь? — спросил Лазарев. — Тогда, в сауне, ты что, чувствовал разницу?

      Кирилл как-то недобро покосился на него — наверное, не понравилось напоминание.

      — Это другое дело. Мы в тот раз… Ну, была днюха, мы дунули, а потом решили поехать… Что-то я не очень уловил этот момент, честно говоря… Короче, мы решили, что нефиг на плешке мяться, надо хотя бы в такой день как белым людям сходить в нормальное место, а потом… — Кирилл замолчал, неуверенно и немного смущённо, а затем резко добавил: — А тебе-то что? Да, мне это дело нравится! Сам-то за каким хером в сауну ходишь?

      Лазарев на секунду растерялся от внезапного наезда, но тут же ответил:

      — Я, вроде, никаких претензий не предъявлял. Спросил только, какая тебе разница, кто ебёт, если он это хорошо делает?

      — А ты, типа, хорошо, да? — усмехнулся Кирилл и остановился: они как раз дошли до крыльца «мака», то есть до того места, где встретились.

      — Можешь проверить, — Лазарев посмотрел ему прямо в глаза.

      Кирилл посмотрел в ответ удивительно спокойно, даже равнодушно, и чуть снисходительно: заранее ставил крест на Лазареве. Тому стоило огромных усилий не отвести глаз. При всём равнодушии, во взгляде Кирилла было что-то подначивающее и циничное.

      Лазарев потянулся к горлу, чтобы ослабить узел галстука, но, нащупав лишь расстёгнутый воротник, вспомнил, что снял галстук ещё в машине. Он ожидал от Кирилла какого-то ответа — возможно, наглого, возможно, насмешливого — но тот лишь махнул рукой в сторону входа в «Макдоналдс»:

      — Я туда. Не жди.

      Лазарев мог бы пойти за ним. Вместе с ним. Мог бы, но решил этого не делать: излишняя настойчивость могла испугать, и тогда он лишился бы того единственного, крохотного, почти уже упущенного шанса, который у него пока был. По крайней мере, он надеялся, что был.

      Когда Кирилл исчез в дверях, Лазарев пошёл к машине. Несмотря на слова Кирилла, он остался ждать. Он сидел в машине и смотрел на прохожих, боясь в послеработной сутолоке возле магазина упустить Кирилла. В соседнюю машину загрузилась грудастая и горластая мамашка с двумя детьми, отъехала, а место почему-то никто не занимал. Лазарев был не против: так было лучше видно двери.

      Он надел очки. Так ещё лучше.

      Висок, которого он случайно коснулся пальцами, был мокрым и горячим. Лазарев заставил себя выдохнуть, расслабить плечи и замершую в бесконечном напряженном вдохе грудную клетку.

      И чего он так теряется в разговоре с каким-то мальчишкой? Бесило до трясучки. Ну хорошо, не с каким-то… На его месте многие бы растерялись. Точнее, многие, если не сказать все, вообще бы никогда не оказались на его месте. Они бы постарались выбросить странное совпадение из головы. О таких вещах лучше забывать сразу и не задумываться. Потому что если задумаешься…

      Господи, да соберись же ты наконец! Приди в себя. Вспомни: у тебя есть план.

      Кирилл показался на крыльце. Лазарев не ждал его так быстро — и пяти минут не прошло.

      Он вышел из машины, но идти никуда не пришлось: Кирилл пошёл в его сторону. Лазарев остался стоять и снова сунул руку в карман, привычно нащупав измочаленную обёртку конфетки-комплимента.

      Кирилл шёл, уставившись себе под ноги и изредка бросая взгляды на прохожих, но по сторонам не смотрел. Лазареву пришлось его окликнуть. Тот поднял глаза, но почти сразу же перевёл их с Лазарева на машину. Тот усмехнулся про себя: все мальчики вне зависимости от возраста любят машины, и чем больше машина, тем больше они их любят. Оставалось надеяться, что «рендж ровер» достаточно велик, чтобы заинтересовать Кирилла. Лазарев сам, даже когда денег на такие тачки не было, брал тест-драйвы «дефендера», «тахо», «гелендвагена». Быстрые спортивные машины его не интересовали совершенно, он никогда не мечтал о «феррари» или ещё чем-то в этом роде. Большие квадратные внедорожники — это был его формат.

      Кирилл чуть заметно прищурился — оценивающе, и, пока он не успел отвернуться, Лазарев, достав из кармана слегка потрёпанный комплимент и демонстративно помахав им в воздухе, сказал:

      — Мальчик, а мальчик, хочешь конфетку?

      Кирилл коротко рассмеялся, немного нервно и смущённо — наверное, понял, что Лазарев заметил, как он, пусть и две секунды всего, но пялился на его машину.

      — Мне мама не разрешает, — отшутился он самым очевидным образом, но взгляд опять украдкой метнулся от Лазарева к широкому блестящему капоту с цепочкой серебристых выпуклых букв.

      — А на машинке хочешь покататься? Котят посмотреть?

      Кирилл опять рассмеялся и покачал головой. Лазареву неожиданно понравился его смех — глуховатый и тихий, забавное молодое пофыркивание.

      — Давай, садись, — кивнул он в сторону пассажирской двери. — Довезу, куда надо.

      Взгляд у Кирилла настороженным быть не перестал, но он, шагнув вниз с бордюра, подошёл к машине.

      — Крутая тачка, — сказал он, сев и оглядевшись.

      — Пристегнись, — ответил Лазарев.

      Кирилл оглядывал салон — Лазарев видел это боковым зрением — и даже пару раз провёл ладонью по коже сиденья. Его пальцы были почти такими же белыми, только сиденье было тёплого, золотисто-кремового оттенка, а руки Кирилла, наоборот, розоватого и холодного, словно он мёрз. Движение было осторожным и неуверенным.

      — Куда тебя везти? — спросил Лазарев.

      Кирилл назвал улицу, и Лазарев начал набирать адрес на навигаторе.

      — Ты на самом деле, что ли, меня домой повезёшь? — понаблюдав за ним, спросил Кирилл.

      — А ты что подумал?

      — Я подумал, что ты, как настоящий маньяк, заманишь меня конфеткой и трахнешь, — обращённый к нему насмешливый взгляд Кирилла Лазарев чувствовал на щеке, даже не поворачиваясь. — Можно прямо в машине.