Три кита: БГ, Майк, Цой - Страница 3

Но никто (по крайней мере, я таких не слышал) не продолжает традиции «свингующего Лондона», «золотого века» – никто, кроме «Аквариума».

«Аквариум» сияет блеском этого времени, лучшего времени рок-музыки, лучших песен и совершенно ушедшего отношения к жизни.

Борис Гребенщиков однажды сказал: «Внезапно я понял, что все то же самое можно петь по-русски. Это было так неожиданно и ясно, что я упал».

Не уверен, что все именно так и было на самом деле, но, вероятно, очень близко к тому.

Летом 1972 года в Ленинграде два друга, Борис Гребенщиков и Анатолий Гуницкий (Джордж) решили создать собственную рок-группу.

«Рок-н-ролл в те годы был единственной честной вещью» – слова БГ. Мало того, он был единственной яркой вещью. Единственной авантюрной и интересной.

Борис в детстве много читал Роберта Льюиса Стивенсона и других писателей, рассказывающих о невероятных приключениях пиратов, – истории красочные, яркие, почти фантастические, и рок-н-ролл был больше всего похож на что-то из этих детских впечатлений. Это была авантюра (рок-музыка еще не была формально запрещена, но и разрешена не была – вот так, как хочешь, так и понимай, как можешь, так и крутись).

Это было движение, это была игра, перерастающая в саму жизнь, это была штука, на которую можно, в общем, всю эту жизнь и поставить.

Группа состоялась. Название, по легенде произошедшее от названия пивного бара на Будапештской улице, было, конечно, придумано не так.

Сверкающий хрустальный «Аквариум» не мог родиться из затрапезного (я знал этот бар и бывал в нем), окраинного, плохо пахнущего бара-стекляшки.

«Аквариум» появился во время прохождения Борисом Кировского моста в сторону Петропавловской крепости.

Кировский (Троицкий) мост – место мистическое. В чем эта мистика, я не понял – значит, время не пришло. Придет – само место расскажет. Докапываться до мистики – пустое дело.

Но мысли на этом мосту посещают интересные.

В любом случае, место это, с одной стороны, весьма романтическое, а с другой – державное, имперское такое, очень мощная там – не буду говорить «аура», пусть будет – атмосфера. Мощная атмосфера. Хорошо.

В группе после ее основания играли: естественно, Борис Гребенщиков, Толя Гуницкий (Джордж) – барабаны, Александр Цацаниди – бас, Александр Васильев – клавиши, друг Джорджа Валерий Обгорелов – клавиши и аппарат.

Инструментов, кроме гитары Бориса стоимостью 9 рублей 30 копеек, не было. Группа сидела и сочиняла песни, вдохновленная, помимо «золотого века», песнями группы «Санкт-Петербург» под управлением спортсмена, прыгуна в высоту Владимира Рекшана.

Рекшан был довольно продвинутым парнем на тот момент времени. Он тоже был в курсе музыки Jefferson Airplane и Iron Butterfly, с ним можно было говорить на одном языке, но, главное, «Санкт-Петербург» играл на «сейшенах» – полуподпольных, точнее, «полуофициальных» (рок не запрещен, но и не разрешен) концертах в институтах и кафе.

То, что играл Рекшан, он играет и по сю пору – это был (и есть) такой стопроцентный «русский рок» без какого-либо намека на «свингующий Лондон» и перманентный праздник. Но это был рок – рок на русском языке. И это было очень здорово. Рекшан, здоровенный парняга, громко орал, прыгал, группа играла на настоящих электрических инструментах – в общем, для Ленинграда 1972 года это было почти немыслимо и почти по-настоящему.

Борис, увлеченный музыкой Джорджа Харрисона и вдохновленный «Санкт-Петербургом», стал писать песни на русском языке, самые разные, частично – на стихи Джорджа (Толи Гуницкого).

Замечу, что английским Гребенщиков и тогда уже владел вполне прилично.

Некоторое время с «Аквариумом» репетировал Эдмунд Шклярский, впоследствии создавший «Пикник», который успешно функционирует до сих пор. Шклярский – отличный, постоянно прогрессирующий музыкант, и на первом этапе «Пикник» играл музыку отдаленно, но явно напоминающую ранний Jethro Tull периода «Benefit».

Вместе с Эдмундом в «Пикнике» некоторое время играл Коля Михайлов (будущий президент Ленинградского рок-клуба) и Жак Волощук, записавший в качестве бас-гитариста через десять лет половину второго альбома «Кино» (и тоже работавший в рок-клубе).

Борис учился в Ленинградском государственном университете – там же и репетировала группа. Марат Айрапетян, тоже студент ЛГУ и друг Бориса, присоединился к «Аквариуму» и стал выполнять обязанности аппаратчика и соавтора Бориса – вместе с Маратом БГ написал цикл стихов «Иннокентий» и пьесы «Случай в Версале», «Случай в Индии», «Случай в Антарктиде» и «Случай на Литейном».

Для непетербуржцев стоит пояснить, что «Литейный проспект», или просто «Литейный», может быть именем нарицательным. Здесь, по адресу Литейный, 4, находилось (и находится) Главное управление КГБ, а также садик возле ахматовского дома, в котором очень удобно и приятно было выпивать, среди выпивающих студентов он назывался «Пале-Рояль».

В 1979 году Марат уехал в Ереван, успев поработать в «Аквариуме» достаточно плодотворно, – именно с ним записаны альбомы, ныне позиционирующиеся как «доисторический „Аквариум“».

Поскольку музыканты были, материал имелся и среди членов группы был живой аппаратчик, «Аквариум» приступил к записи первого альбома и очень быстро ее закончил. Происходило все там же, на факультете прикладной математики и процессов управления.

«Искушение святого Аквариума» по духу (здесь и далее все сравнения с западными артистами приводятся не в качестве намека на похожесть и копирование, а лишь для обозначения стиля и этого самого «духа» музыки) – почти то же, что сделал Фрэнк Заппа на «Freak Out!». Во всяком случае, близко по концепции.

Цитата: «Первый лонгплэй – „Искушение святого Аквариума“ – представлял собой извращения двух идиотов (БГ и Джорджа), занимавшихся сюрреалистической „аммагаммой“: некие непонятные желудочные звуки, стуки пленки задом наперед, петли, стихи, отдельные куплеты песен и фразы. Очень смешно, но очень плохо записано. Для пластинки характерно название последней вещи – „Пение птиц и птичек на могиле сдохшего ума“» (Борис Гребенщиков).

В любом случае, в России такого еще никто не делал – и сейчас, кажется, тоже не делает.

Близко к этому подошли в начале 80-х годов прошлого века московские художники, объединившиеся в группу «Мухоморы», но они не были музыкантами и составляли коллажи из фрагментов советских эстрадных песен и собственных абсурдистских стихов, «Искушение» же было альбомом, записанным музыкантами.

Альбом пошел в народ в виде катушек с магнитофонной лентой, и у группы тут же появились первые фанаты.

Об «Аквариуме» заговорили в «Сайгоне» – известном на всю страну кафе на углу Литейного и Невского проспектов, в котором продавали хороший кофе, здесь и собирались художники, поэты, музыканты и просто хиппи.

Хиппи, студенты, художники и поэты начали приходить на репетиционную базу «Аквариума» и всячески мешать группе сочинять новые песни. Это были первые неприятности, которые приносит слава.

В этот же период времени произошло знакомство Бориса с Фаном (Михаил Файнштейн) и Дюшей (Андрей Романов).

Собирание западных пластинок было в те годы настоящим культом, и люди, причастные к этому – почти противозаконному – увлечению, узнавали друг друга по полиэтиленовым пакетам с пластинками внутри и тут же могли познакомиться, даже подружиться. Человек с пластинкой в пакете не мог быть плохим человеком по определению – вот так все было идеалистично.