Три года за полярным кругом - Страница 15
Потом, когда сошла большая ледяная масса, отдельные горные системы сделались своими центрами местных оледенений, по их долинам потекли ледяные реки глетчеров, а их вершины закруглились вечными снегами.
Здесь, уже на пороге человеческой истории, приблизительно за двадцать пять тысяч лет до нашего момента, согласно исчислениям Скандинавских ученых, началась новая жизнь отступавшего ледника. Медленно колыхались воды Ледовитого океана и Балтийского моря, то расширяясь в Анцилловое и Литориновое море, то снова суживая свой покров.
Кольцом озер, заливов и морей замкнулся на юге Феноскандинавский щит, а высокие берега Финского залива, тот красивый глинт, на высотах которого расположены Пулково и Царское Село, определили собою северную границу другого мира — мира русской платформы. За пять тысяч лет до нашего времени появился здесь первый человек, из кремня и кости сделавший себе первый молоток и первый топор…
Только сейчас на наших глазах начинается новая эра в истории Феноскандии: пришел homo sapiens с промышленной) и заводскою деятельностью, со своими железными дорогами, с варварским уничтожением лесов и роковыми попытками подчинить себе силы природы, быстротекущие реки и жилы дорогих металлов.
К грандиозной картине прошлого с кипящими очагами расплавленных масс, с безбрежными ледяными полями, присоединяется маленький, затерянный в природе человек, вооруженный культурными силами и техническою волею, — и к великим геологическим факторам прошлого присоединяется новый геологический деятель будущего — человеческий гений.
И вот на фоне этой грандиозной картины вырисовывается прошлое наших гор; но в общей картине прошлого Феноскандии и с т о р и я н а ш и х д в у х м а с с и в о в рисуется лишь как небольшой, но интересный эпизод.
Уже когда на заре органической жизни обламывались края Феноскандинавского щита, уже тогда по оси современного Скандинавского полуострова стали намечаться прорывы из глубин расплавленных масс. Они врывались в виде глубинных извержений в вышележащие слои, в виде вулканических жерл устремлялись к поверхности, растворяли известняки и застывали в виде щелочных жил или массивов. Но только когда мощные складки Каледонской горной системы стали вздымать хребты Шотландии и Норвегии, когда на востоке взволновалось море у Тимана, только тогда, в конце девонского времени, мы видим новый и сильный пароксизм этих скрытых в глубинах вулканических сил; в смятые и изогнутые слои кристаллических сланцев и древних осадков из глубин поднялись расплавленные массы; тяжелый покров осадков сдерживал сверху их напор, но, тем не менее, выгибался горб расплавленной породы, съедая и растворяя стенки, медленно отстаиваясь и застывая. Новые потоки расплавленных масс приходили из глубины, по глубоким трещинам опускались одни участки, вокруг оставалось кольцо уже застывшей магмы, тогда как вся внутренняя часть оседала, обламываясь по краям и открывая снизу пути летучим соединениям.
Так возникали черты современной орографии массивов — глубокий провал Умпъявра, разделяющий Хибинские и Ловозерские Тундры, так возникли подковообразные хребты Умптека и Луяврурта, низовья Тульи и Сейтъявра и замыкающее их котловину оборванное кольцо.
Перед нами сейчас вырисовывается как бы два гигантских вулканических жерла, застывших в глубинах; центральные части каждого из них, подобно настоящему вулкану, вдавлены, а водная эрозия еще усилила рельеф тех мощных воронок, которые некогда застыли в глубинах, не преодолев сопротивления покрывающих их слоев.
И пока застывала расплавленная масса в твердую породу, в магме начинали идти процессы огромного химического интереса и значения, начиналась та химическая жизнь массива, которую мы можем проследить вплоть до самого последнего времени. Магма застывала, и постепенно одновременно с понижением температуры до 1000—1100° в ней выделялись один минерал за другим, плавая еще в расплавленной полувязкой массе. Летучие газы скоплялись в отдельных местах расплавленных масс, кое-где обломки захваченных известняков растворялись, выделяя обильную угольную кислоту. Образовывались пустоты, заполненные сгущенными газами, а в них начиналась кристаллизация крупных кристаллов. Это была первая фаза образования минералов, фаза, тесно связанная с жизнью магмы: в виде неправильных пустот, принимающих то форму жилы, то типичные неправильные формы скоплений, встречаем мы здесь черные энигматиты, богатые редкими землями мозандриты, золотистый лампрофиллит, эвдиалит красных цветов, разнообразных оттенков.
Температура падает ниже к 700—600°. Главная часть породы уже застыла, при охлаждении она рассекается трещинами, из глубин очагов еще кипящей магмы опять поднимаются горячие пары и полурасплавленные, полугазообразные массы. Начинается вторая фаза в истории массива, когда по трещинам накапливаются разнообразные жилы с белоснежными альбитами или зелеными апатитами, прекрасные бурые эвколиты своими кристалликами вырисовываются на белом фоне полевого шпата. Летучие пары приносят с собою соединения фтора, циркония, титана, разрушаются старые минералы, образуются новые; трещины заполняются пестрою картиною разнообразных тел, и все более и более играют роль пары воды и летучие газы.
Но вот мы дошли до температур в 300—400°. Перед нами уже делаются возможными водные растворы, начинается отложение прозрачных, как вода, цеолитов; остывающий массив снова пересекается трещинами, по ним проникают горячие воды, и новая третья фаза в химической истории массива запечатлевает свои судьбы длинными жилами цеолитов; разлагаются минеральные породы, извлекается из них глинозем, и в белых ленточках, рассекающих массив, откладываются гидраты глинозема — этих ценнейших алюминиевых руд.
Однако, не везде так ровно протекал процесс; по краям массива, там, где расплавленная масса касалась окружавших ее пород, она растворяет в себя ее обломки, спаивает своим горячим дыханием разнообразные осадки, песчаники, мергелистые сланцы, вулканические туфы и сама на границе изменяется, покорная основным законам физической химии. Отдельные массы расплавленного вещества проникают по трещинам этой осадочной серии, образуя жилки письменного гранита или красивые кристаллы горного хрусталя.
Застывание массива оканчивается, но в центральных частях оно еще долго продолжается, еще вдоль канала жерла, где изливается магма, застывают расплавленные массы в виде вязких пегматитов листоватой структуры; еще колеблется здесь поднимаемая снизу расплавленная масса, обламывая края уже застывших стенок, механически сдвигая их обломки; но по краям массива уже все остыло, только последние холодные воды кое-где отлагают желтый кремень, да перекристаллизовывают гидраты глинозема. Не надолго новые, слабые пароксизмы вулканических сил приносят более темные породы, богатые железом и магнием; они врываются по трещинам в еще не совсем остывший Хибинский массив, а на смену им, уже после его остывания, приходят новые и новые жилы, последние спазмы утихающего вулканического процесса…
Наступил длительный период покоя, и в течение долгого континентального периода, который тянулся, вероятно, от карбона до первых северных ледников, мощная эрозия смывала покров, сковывавший погребенные в нем массивы, разрушая архейский щит, размывая и освобождая из под палеозойского покрова древние массивы. Еще до наступления ледниковых масс уже намечалась современная конфигурация Хибинского массива: покрылись доверху общим ледяным покровом и щит Феноскандии, и щелочные горы, а могучие ледники, наступая с запада, далеко разнесли по северо-востоку России валуны щелочных пород, посеяв их в изобилии даже за Вологдой.
Огромная послеледниковая эрозия довершила работу воды и льда, и постепенно вырисовался современный ландшафт горных хребтов в их прекрасной химической неприкосновенности и свежести. И действительно, трудно говорить о большей неприкосновенности и большей свежести, чем та, которою отличаются массивы Умптека и Луяврурта: химического выветривания здесь почти нет, и только колоссальное механическое разрушение в грандиозном масштабе ведет свою работу измельчения минералов пород. Их дальнейшая судьба нам неизвестна, но на восточных берегах живописной Имандры, под лесным покровом лесной тайги, еще таятся для нас интереснейшие химические процессы — превращения в почвенный покров мелких обломков полевых шпатов, нефелина, арфведсонита и эгирина, в выщелачивании растворимых щелочных элементов и в высокогорном накоплении среди гумусовых остатков соединений железа, титана и марганца.