Три дара любимому - Страница 31

Джаред услышал треск разрываемой бумаги. Потом Уоллес бесстрастным тоном сказал:

— В конверте пачка фотографий. Ваших, с мисс Ламонт.

Рука Джареда стиснула трубку телефона.

— Каких фотографий?

— Мне кажется, сэр, сделанных в Сингапуре. Еще несколько — отсюда, а три — из диско-бара «Джорджио».

Джаред сдавленно спросил:

— А письмо?

— Да, есть и письмо. — Ровным голосом, словно диктуя телефонные номера, Уоллес прочел Джареду письмо Дейвон.

— Перечтите еще раз, — хрипло попросил Джаред.

Но слова оказались теми же самыми и при втором прочтении. Дейвон уверена, что у него с Лиз роман. Дейвон любит его. Дейвон уходит от него и не хочет, чтобы он ее искал. Он спросил:

— Больше от миссис Холт ничего не приходило?

— Нет, сэр.

— Если что-нибудь появится, немедленно свяжитесь со мной. Вы меня поняли? Немедленно.

Джаред повесил трубку. Набрав телефон Ванкувера, он прослушал не меньше дюжины гудков и только потом повесил трубку. Черт побери, куда все подевались? Ни Томаса, ни Салли...

Тогда он позвонил Алисии и Бенсону.

— Алисия, это Джаред. Дейвон у вас?

— Нет... она ведь в Ванкувере?

Как-то выкрутиться, солгав, было уже невозможно.

— Она ушла от меня. Я надеялся, что она как-то свяжется с вами.

— Ушла от тебя?

— Да. Она решила, что у меня роман с Лиз.

Только теперь, произнеся эти слова вслух, Джаред почувствовал боль оттого, что Дейвон не поверила ему. Впрочем, надо отдать должное Лиз — она прекрасная актриса. Он должен был это предвидеть. А если совместить ее талант с фотографиями, то можно вообразить, какой дьявольский спектакль разыграла она перед глазами Дейвон. Впрочем, и свое поведение всего несколько недель назад он не мог бы назвать безупречным.

— У тебя с ней действительно роман? — гневно спросила Алисия. Ее голос звучал возмущенно, как у любой матери, защищающей свое чадо.

— Нет, — твердо ответил Джаред. — Я никогда не спал с Лиз и не собираюсь. Я хочу разыскать Дейвон, Алисия. И ради бога, если вы или отец что-то узнаете о Дейвон, сразу же сообщите мне, прошу вас. Уоллес знает, как меня найти, где бы я ни был.

Алисия спросила:

— Джаред, ты любишь мою дочь?

— Не знаю! — рявкнул он в отчаянии.

— Думаю, самое время это узнать. Дейвон мужчины уже причинили боль. И ты не имеешь права играть ее чувствами.

Играть ее чувствами? Что это может значить?

— Я сделаю все, что от меня зависит, — саркастически ответил он.

— Самое время, — объявила Алисия. — Далеко не все женщины похожи на Беатрис или Лиз. Или даже на меня в мои молодые годы, когда я выскакивала замуж и тут же разводилась. Дейвон может быть гордой и упрямой. Но она может и по-настоящему любить.

— Она полюбила меня за время нашего медового месяца, — услышал Джаред собственные слова и в ярости уставился на трубку телефона. Этого он не собирался сообщать никому! По крайней мере до тех пор, пока сам все не обдумает.

— Не смей разбивать сердце моей дочери, Джаред Холт, — отчеканила Алисия. И повесила трубку.

За долгие часы, проведенные в комнате отеля в Виктории за разглядыванием серого потолка, Дейвон приняла решение. На следующее утро, после завтрака, она пошла на прогулку, стараясь привести мысли в порядок. В конце концов, у нее будет ребенок, о котором нужно заботиться. Она не может просто так сбежать, не думая ни о чем. Она должна забыть о прошлом, о Джареде и думать только о будущем. Может быть, на несколько месяцев ей стоит поселиться в небольшом европейском городке? Найти работу переводчика там труда не составит.

Дейвон купила пару романов, потом пошла на утренний сеанс в кинотеатр, на фильм, который давно хотела посмотреть. За ужином в вегетарианском ресторанчике она начала читать одну из купленных книжек. Потом на такси вернулась в отель.

Там для нее, разумеется, никаких новостей не было.

Она закрыла дверь своей комнаты, разложила свои покупки, чтобы номер принял более жилой вид. «Джаред, — с внезапно накатившим отчаянием подумала она, — Джаред, как ты мог?»

Слезы закончились быстро. Она умылась и приготовилась ко сну. И на этот раз ее преследовало не одиночество, а желание. Она хотела того, что получить уже не могла, — чтобы Джаред был рядом с ней, чтобы его сильные руки обнимали ее, чтобы его губы ласкали ее... Чтобы Джаред был с ней честен, потому что любил бы ее.

Но с таким же успехом она могла пожелать луну с неба.

На следующий день Дейвон решила попить чаю в отеле «Императрица», где чай подавали в традициях королевы Виктории. За соседним столиком сидели две женщины, оживленно обсуждавшие семейные проблемы своих подруг. Дейвон слушала вполуха, стараясь утешить себя тем, что в своих страданиях она не одинока: измены, судя по всему, совершаются тут и там постоянно.

Внезапно что-то в разговоре привлекло ее внимание и заставило прислушаться.

— Если бы мне пришлось выбирать, — говорила женщина помоложе, в белом тюрбане, — то я бы выбрала Дерека. Он не болтун, но за ним — как за каменной стеной. Ему можно доверять. Гарольд... о, ну конечно, он душка, с ним и в люди выйти приятно, но ни одному его слову верить нельзя. Ни в коем случае. Иди за Дерека, Марси.

Дейвон сидела застыв, с полуоткрытым ртом. Как похоже описание этого Гарольда на Лиз — обаятельный, красивый и все же не лучший. В то же время Джаред — как Дерек: лишних слов не тратит. Но когда хочет что-то сказать, то не кривит душой.

В памяти Дейвон одна за другой проносились картины из прошлого. Вот Джаред рассказывает ей про Беатрис и Турнепса, ужасного рыжего кота, которого он очень любил. Вот лицо Джареда, когда его сильное тело накрывало ее в том бунгало на тропическом острове, — нежность в его глазах не могла скрыть даже ночная мгла. Даже его гнев, когда он говорил о работе, или ревность, когда он услышал о Патрике, были искренними. Все было искренним.

И все же Дейвон поверила Лиз. Не Джареду.

— С вами все в порядке, мадам?

Дейвон положила пирожное на тарелку и непонимающе посмотрела на подошедшую официантку.

— Да, — сказала она. — Да, все в порядке. Уже в порядке.

Какой же она была дурой! Она придала этим фотографиям решающее значение. Она позволила Лиз — известной актрисе с Бродвея — убедить ее бросить собственного мужа! Сбежать от него, скрыться от человека, которого она любит!

Она немедленно возвращается в Ванкувер. Как можно скорее. Она разыщет Джареда и скажет ему прямо, что любит его и готова ждать хоть всю жизнь, пока он тоже не сможет ее полюбить.

Ведь когда-нибудь он сможет ее полюбить?

Было уже темно, когда Дейвон вернулась. Дом выглядел пустым и негостеприимным. Деревья давно утратили листву, силуэты их голых ветвей вздымались к небесам. От холода увяли последние цветы у дома, а Томаса, разумеется, здесь не было, чтобы их убрать. Расплатившись с таксистом, Дейвон вошла внутрь, кожей ощущая пустоту дома. Ее шаги гулко раздавались в пустом коридоре.

В дверях солнечной гостиной она недоуменно остановилась. Уходя, она не оставляла на столике свою записную книжку... И бумаги у нее были аккуратно сложены, а не разбросаны как попало.

Ее сердце забилось словно пойманная птица. Дейвон поспешно взбежала наверх, в спальню. Занавески были раздвинуты, дверь ванной комнаты распахнута, а покрывало на кровати смято. Джаред? Это мог быть только Джаред. Иначе сработала бы система безопасности и дом был бы окружен полицией.

Но сейчас его в доме не было. Не было ни его чемодана, ни каких-либо других признаков того, что он здесь. Даже на кухне все оставалось так же, как перед ее уходом. Если он и был здесь, то снова уехал.

Даже не оставив записки.

Сначала Дейвон хотела переночевать в гостинице. Но, подумав о том, что предварительно надо звонить и заказывать номер, а потом снова куда-то ехать, решила, что лучше остаться здесь.