Три билета в Баден-Баден - Страница 4

Петляя между вагонами и внимательно оглядываясь, друзья осторожно приблизились к главному перрону. Взобравшись на него, они еще раз огляделись. Наконец Гексоген рискнул заглянуть в одно из окон.

— Ну что там?

— Не знаю, темно тут… Кажется, зал ожидания. Слева какие-то киоски, справа кассы. А на полу что-то… Что-то…

Нэш, не вытерпев, тоже сунулся в окно и посветил туда фонариком. С полминуты они зачарованно разглядывали то, что покрывало пол зала.

— Вот черт, — только и сказал Нэш.

Весь зал ожидания был забит собаками. Точнее — кошмарными тварями, напоминающими собак; впрочем, многие больше напоминали гиен или шакалов, а некоторые вообще никого не напоминали. Мохнатые и лысые, покрытые какими-то язвами и струпьями, слепые и с мутными, налитыми кровью глазами — кажется, среди них не было и двух одинаковых. Двухголовые и трехголовые, точно Цербер, поджарые доберманы, мускулистые ротвейлеры, все они были уродливы и зубасты. И почти все сейчас подняли головы, уставившись на Нэша с его фонариком.

— Знаешь, что бы сейчас сказал настоящий экстремал? — внезапно осипшим голосом спросил Нэш.

— Эм-м… «мяу»? — предположил Гексоген.

В следующий миг вокзал, кажется, взорвался. Лай, гавканье, хрип и рычание десятков собачьих глоток слились в один кошмарный рев. Свора всколыхнулась, точно живой ковер, и устремилась к окнам, выплескиваясь на перрон.

Как они отыскали водонапорную вышку и как на нее взобрались, Нэш не помнил. В себя он пришел уже наверху, на круглой железной верхушке вышки с ржавым люком в центре. Все были целы и невредимы — и можно было бы засчитать команде игроков техническую победу, если бы не бесновавшаяся внизу свора.

От идеи произвести сверху бомбардировку зажигательными снарядами пришлось отказаться.

От идеи произвести сверху бомбардировку зажигательными снарядами пришлось отказаться. На всех бы все равно не хватило. Стрелять тоже было бесполезно. Оставалось только одно: ждать. Рано или поздно мобы должны были вернуться к «месту прописки», ну а до этого времени оставалось только сидеть, смотреть по сторонам в бинокль и скучать.

— А еще говорят, «собака — друг человека», — вздохнул Гена, угрюмо глядя вниз.

— Так то собака, а не эти уроды. Вон, гляди, гляди на ту, мелкую… Ну, вот эту адскую чихуахуа. У-у, зверюга, я таких больше всего не люблю.

У самого основания вышки заходилась писклявым лаем крошечная собачонка, состоявшая, казалось, из четырех тонких лап и огромной пасти, усеянной сотнями мелких, как у пираньи, зубов. Временами лай переходил в тошнотворный визг, и она принималась остервенело кидаться на стену башни, а то и на других собак. Твари покрупнее с опаской обходили ее сторонкой, не желая связываться.

— Это закон природы такой: чем шавка мельче, тем она злее, — вздохнул Гексоген. — У нас в подъезде тоже такая живет. Маленькая, в кулак зажмешь — только лапы свисают, а злющая, как Пиночет после клизмы. А голос — откуда что берется, как начнет летом на луну с балкона выть — Баскервиль со своей собакой плачут от зависти, а люди пугаются: то ли налет, то ли война, на сирену очень похоже. Одну тетку чуть до инфаркта не довела — та ее в темноте подъезда за здоровенного паука приняла…

— И не говори, — кивнул Нэш. — У меня одна знакомая тоже все маленькую собачку хотела, чтобы та в сумочку помещалась. Очень гламурно, говорит. В гламуре я не разбираюсь, а собачку мы Лангольером прозвали. У хозяйки руки по локоть в укусах и царапинах, тварь всю мебель в квартире погрызла, диван вспорола, проводка — просто в хлам. И закончилось все трагично: поехала она со своей собачкой на дачу, на шашлыки. Так соседский кот эту тварь придушил и хозяину принес: гляди, мол, какую я классную крысу добыл!

Ну что ж, теперь мы знаем, куда тащить дрезину… Через всю станцию…

— Скандал, — покачал головой Гексоген. — Жалко кота.

— Да не, хозяйка собачку поискала, поплакала для порядка… и смоталась поскорее в город. Я думаю — она даже рада была, что все так обернулось…

— А я слышал, вот еще какой случай был… — перехватил было эстафету Гена, но тут Руби радостно вскрикнула и замахала рукой:

— Глядите, глядите!

— Что там? — удивился Нэш.

— Вон, вон там, у пассажирских путей. Вот, глядите на табло!

Нэш поднес к глазам бинокль и попытался отыскать то, что так взбудоражило Руби. Наконец взгляд его остановился на механическом табло с расписанием движения поездов. Чуть ли не единственная читаемая строчка на нем гласила: «Шелтервиль — Баден-Баден пасс. Пл. 7 путь 13».

— О как, — выдохнул Нэш, опуская бинокль. — Ну что ж, теперь мы знаем, куда тащить дрезину… Через всю станцию…

— С ума сошли? — скривилась Руби. — Супермены?.. Нет, Гекс, приподнять дрезину, чтобы поставить ее на пути, — это одно, а таскать ее по всему вокзалу у вас пупки развяжутся.

— А, ерунда! — азартно отмахнулся Гексоген. — Отгоним ее назад, до стрелки, немного поэкспериментируем… Надо только хорошо запомнить сетку путей… а лучше, конечно, скриншот снять.

Тревожно мне как-то, — признался Гексоген. — Вам не кажется, что разработчики опять на что-то намекают?

— Есть проблема. Там уже стоит какой-то состав.

— Значит, мы поедем на том поезде, что стоит на путях! — уверенно заявил Гексоген.

— С чего ты взял, что он поедет?! — опешил Нэш.

— Гекс прав, — вмешалась Руби. — Действительно, слишком уж одно к другому сходится.

— И что же, мы могли доехать сюда из самого Шелтервиля? — вдруг насторожился Гексоген.

Руби на минуту задумалась и покачала головой:

— Не-а. Пути между самим Шелтервилем и Грузовой разобраны. Это было бы слишком просто, а так — чем не квест? Но даже если он не поедет — уверена, по маневровым путям можно будет перегнать дрезину на нужную ветку впереди него.

— Ладно. Как только сможем спуститься, осмотрим тот состав и всю ветку до выезда со станции. Может, чего и придумаем.

— Не нравится мне это. Ох, не нравится! — буркнул Нэш.

Где-то вдали был слышен неторопливый перестук стрелочников и тоскливый собачий вой. Однако седьмую платформу никто, похоже, не охранял, и это было плохо. Любая плюшка обязана быть под охраной, а если охраны нет — значит, это ловушка.

Еще Нэша смущал сам поезд — семь вагонов плюс локомотив. Был он странный: приземистая, обшитая ржавыми листами железа конструкция с торчащими по бокам трубами, из которых время от времени вырывался не то дым, не то пар, мелко и неровно дрожала, будто больное лихорадкой животное. Сразу за локомотивом шли два пассажирских вагона, надо полагать — купейный и вагон-ресторан. Впрочем, их двери были заварены крест-накрест ржавыми трубами, а окна заляпаны изнутри чем-то неаппетитно-бурым. Дальше были прицеплены два плацкартных вагона, а заканчивался состав тремя грузовыми платформами, обложенными по периметру мешками с песком.

Со стороны вокзала снова раздался вой. Ответные завывания послышались со стороны складов — похоже, тут обитала не одна свора собак-мутантов.

— Давайте-ка уже что-то решать, — нервно предложила Руби. — А то как-то глупо себя чувствую…

— Ладно, давайте подниматься на борт… — вздохнул Нэш.

…Хуже всего оказался купейный вагон. Там болезненная фантазия дизайнеров разыгралась не на шутку.

Открыть двери плацкартных вагонов тоже не удалось — то ли они тоже были заварены, то ли просто петли прикипели. Пришлось подняться на грузовую платформу и только оттуда перепрыгнуть в тамбур плацкарты.

Внутри вагоны выглядели еще более зловеще, чем снаружи. Внутренние перегородки по большей части вырваны, стены укреплены спальными полками, окна мутные от копоти и брызг все той же бурой жижи. Все покрыто вмятинами, пулевыми отверстиями и зловещими бороздами, словно тут бушевал невиданный зверь со стальными когтями.

— Тревожно мне как-то, — признался Гексоген. — Вам не кажется, что разработчики опять на что-то намекают?