Тревожные дни Конго - Страница 16

- Мы ушли от них.

- Значит будете жить... Док..., хочу тебе сказать... Клер, я приказала подбросить змею...

Клер вскрикнула и судорожно сжала руку.

- Ты наговариваешь на себя.

- Нет. Это я Саймона посылала с наркотиками в город и на него нарвалась... Клер.

- Но зачем, зачем тебе нужно было заниматься этим?

- Не для себя, для ордена старалась... Деньги пересылала во Францию... Совсем плохи дела у кармелиток... Узнала, что Клер, в курсе дела и дьявол вошел в душу..., подговорила дикаря..., чтобы достал змею... Попугать думала..., а она укусила... Грех на моей душе, ради людей старалась и чуть живую жизнь не загубила... Прости меня..., Клер...

- Сестра, только живите, сестра.

- Нет. Док..., ты помнишь, обещал мне быть в Париже и поставить свечу за всех погибших здесь кармелиток?

- Помню.

- Не ставь только за меня свечу. Я грешна. Наркотики, Клер - это венец моей подлости. Помяни лучше Елену и других моих подруг... А сейчас оставьте меня. Дайте спокойно отдать богу мою душу.

Я вышел на палубу. Катер уверенно идет по воде.

- Господин, нам до Киншасы не добраться. Горючего все равно не хватит.

- По течению как-нибудь доберемся.

- Конго река дурная, нужно и управлять катером.

- Ты как всегда прав, доберемся до первого города, попросим бензина.

Первый город оказался занятым повстанцами. В нем никому до нас не было дела. По причалу шлялись дети и женщины, они равнодушным взглядом окидывали нашу посудину и шли по своим делам. Мы причалили к свободным мосткам и Муни вышел на разведку. Через пол часа он вернулся.

- Господин, в городе горючего нет. Нет машин, все уехали захватывать столицу, здесь даже мало вооруженных племен.

- Что же делать?

- Муни предлагает распотрошить вон тот катер. Если там есть бензин, взять его.

Я оглянулся, недалеко стоял совершенно новенький катер, напротив его на мостках сидели два негра и курили сигары.

- Это уже похоже на бандитизм. Ты лучше сходи к ним, поговори, может они канистру дадут, ну хотя бы... за пару стволов автоматов.

- Хорошо, господин.

Муни идет к ним. Я вижу как они ожесточенно спорят, потом негры спрыгивают на катер и возвращаются на мостки с двумя канистрами. Эта группа подходит к нам.

- Они согласны. Господин, отдайте им два автомата.

Негры передают нам канистры и с любовью забирают два АК. Теперь мы отплываем от города с какой то надеждой.

Сестра Берта умерла. Тихо так, ночью. Это было в мое дежурство. Мы приткнулись к песчаному берегу, чтобы не напороться в темноте на гряды камней. Муни спал, а я сидел на палубе и ждал рассвета.

- Доктор, - слышу голос Клер из каюты, - Берты не стало.

- Буди Муни.

Кармелитка вытянулась и побледнела, я срезал ей кусок торчащей стрелы и потрогал пульс. Жизнь покинула ее. Мы с Муни осторожно вытащили ее из каюты и, перетащив на берег, положили тело у обрыва. Негр штыком от автомата проводит по склону, на сестру Берту сыпятся песчинки. Он начинает яростно ковырять землю и вскоре гора песка закрывает труп.

- Все, - говорит Муни.

- Пошли на катер.

Клер беззвучно плакала, сидя на полу.

- Успокойся, ты же врач и должна терпеть смерть других.

- Не успокоюсь, каждая смерть это трагедия в мире.

- Тогда там на берегу, где остался госпиталь, произошла катастрофа во вселенском масштабе.

- По ним тоже надо плакать...

Я прижимаю ее к себе и она вздрагивает у меня на груди.

Ярко светит солнце, катер убаюкивающее тарахтит, поглощая мили водного пространства. С левого и с правого берега видна густая зелень растительности. Клер попросила, чтобы ее подняли на верх. Я перенес ее на нос и посадил в люльку перед крупнокалиберным пулеметом.

- Он не заряжен? - спрашивает Клер.

- Нет. Здесь лента отсутствует, да и он в таком состоянии, что на стволе только белье сушить.

- Здесь удобно...

- Помогай, следи за водой, чтобы не нарваться на перекаты или плывущие предметы.

- Хорошо.

Только на четвертый день мы прибыли в Киншасу. К нашему изумлению, повстанцы еще не заняли столицу и город был на осадном положении. Президент Мобуту удрал, исчезли иностранцы и поэтому наше появление вызвало удивление у окружающих. Клер окрепла и могла, обхватив меня, ковылять по улицам. Мы искали какое-нибудь иностранное консульство или представительство.

Около нас тормозит газик. С него спрыгивает офицер.

- Узнаете, доктор?

- Полковник?

- Вижу, узнали. Как вы здесь очутились?

- Прибыл на катере по реке.

- А где госпиталь, лейтенант Хари?

- Все погибли, полковник, и Хари, и солдаты, и госпиталь. Остались только мы: я, врачиха и из персонала вот он - Муни.

Я киваю на негра почтительно стоящего за моей спиной.

- Как же это вышло?

- Нас с самого начала преследовали неудачи. Мы шли за вами и на нас свалились все ужасы судьбы. Нас заманили в лагерь преторианской миссии и начали уничтожать в изуверских обрядах... Только, трое бежали.

Полковник кивает головой.

- Куда же вы сейчас?

- Ищем, как вырваться за границу.

- Поехали в аэропорт, я как раз сейчас туда. Там формируются транспортные самолеты в Европу. Я помогу вам куда-нибудь сесть...

- Поехали...

Полковник идет к своей машине.

- Господин, - меня окликает Муни. - Господин, я не поеду в Европу. Муни останется здесь, на родине.

- Тебя же могут убить, Муни, - говорит Клер.

- Нет, Муни не убьют

- Вы скоро, - кричит из машины полковник.

- Подождите минуточку, - прошу я. - Муни, ты слишком много для нас сделал и я хочу сделать тебе подарок.

Я снимаю с шей шнурок с камнем и протягиваю ему.

- Нет, я не могу взять этот священный амулет. Он был вручен вам, господин.

- Теперь я передаю тебе. Сохрани его для своего народа, а там... ему делать нечего.

Я вталкиваю в его руку черный камень и тащу Клер к машине. Газик трогается и мы машем руками хорошему черному человеку у дороги, бережно рассматривающему священный камень.

- Прощай, Муни...

В аэропорту паника. Несколько Боингов стоят готовые к взлету. Толпы богатых негров осаждают цепи солдат, окруживших взлетную площадку. Полковник тащит нас через толпу. У самого входа ужасная давка.

- Расступись, - орет полковник, но толпа визжит и не обращает на него внимания.

Офицер выдергивает пистолет и начинает палить в воздух. Толпа затихает и неуверенно расходится, мы по этому коридору подходим к майору, стоящему у входа. Межу ними происходит разговор и тут начали твориться странные вещи. Двое солдат выскакивают из оцепления и схватив нас с Клер перетаскивают через цепочку военных на взлетное поле. Они буквально волокут нас к Боингу.

- Доктор, скажите что я с вами, - отчаянно несется за спиной крик полковника. - Не бросайте меня здесь. Мне нельзя оставаться...

Я успеваю оглянутся. Полковника охрана оттесняла в толпу беснующихся людей... Солдаты заталкивают нас в самолет и помогаю снаружи оттащить трап. Уставшая стюардесса помогает вести Клер в салон и там сажает на свободное место. Заработали двигатели...

ЭПИЛОГ

Клер одета во все черное, с черным платком на голове и я в костюме того же цвета. Мы выходим из такси и не спеша продвигаемся через сад к большим воротам аббатства. Нас встречает кармелитка, в своем традиционном наряде с остроносой шляпой на голове. Она вежливо кланяется.

- Мне оказана честь проводить вас...

- Спасибо. Мы готовы...

Нас ведут по территории аббатства и вводят в храм, где в конце зала стоит уже сотни лет изваяние мученика-Христа. Рядом с ним находится старик и несколько кармелиток. При виде нас они склоняют головы.

- Я рад видеть людей, - начал старик, - которые вместе с нашими подвижницами делали богоугодное дело. Мы скорбим об их памяти и как вы просили, предоставляем вам право зажечь восемь свечей.