Тревожные дни Конго - Страница 12

Три монаха выкупались в крови и пошли отмываться в реку, а на помосте продолжается работа. Появившиеся негры, снимают трупы, сливают из чана кровь и все уносят в темноту джунглей. Появляется несколько черных женщин. Они закрепляют факелы на помосте и начинают его мыть...

У моего дома сестра Берта.

- Доброе утро, док.

- Здравствуйте, сестра Берта.

- Мы сегодня делаем обход?

- Да.

- Ко мне пришла монахиня, она сказала, что руководитель миссии, с вашего согласия, будет выделять нам наши же лекарства, которые они утащили с машин.

- Да был вчера такой разговор.

- Она так же сказала, что разумно, ей присутствовать при обходе, чтобы сразу же записывать, какие лекарства выдавать.

- Может быть так и надо сделать.

- Док, это же контроль над нами. Нас здесь держат... как рабов. Все у нас забрали, за территорию миссии не выбраться, даже пищу приносят и уносят, не спрашивая хотим ли мы это есть или нет...

- Святой отец, сказал, что готов принять кармелиток в состав своих монахинь...

- Никогда. Никогда еще кармелитки не были преторианками и не будут. Бог един, но веры разные.

- Я рад, что вы так верны своему богу. Наверно нам пора, делать обход.

- Значит под их контролем...?

- Да.

Мы идем к домам и вдруг сестра Берта останавливается.

- Доктор, я еще вам не сказала, не хотела при Клер, мне показалось, что среди здешних монахов я увидела тех двоих, из армии спасения... Сначала я думала, что они пропали, но оказалось, что они преторианцы...

- Я так и думал. Здесь сговор, нас умышленно заманили сюда.

- Господи, спаси нас.

- Пойдемте дальше, сестра.

Последние при обходе, это солдаты, их осталось только пять человек. Это уже не вчерашние негры с горящими от ненависти глазами. Это запуганные и затравленные люди. Они на пальцах пытаются мне что то объяснить и мы долго стараемся понять друг друга. Ясно одно, с ними что то произошло.

Сестра Берта по дороге к своей хижине, вдруг говорит мне.

- Мы все здесь погибнем, док.

- С чего вы взяли, сестра?

- Это мне подсказывает мое сердце...

У своего дома она останавливается.

- Док, если выберетесь от сюда, побывайте в Париже и в храме кармелиток, зажгите свечу за упокой души сестры Берты, сестры Елены и других сестер, что верно служили богу... Расскажите священникам храма о нас...

- Не падайте духом, вы еще сами зажжете там свечу.

Сестра Берта качает головой.

- Это мое последнее пристанище...

Я стою на мостках и гляжу на воду. И тут мне ударяет в голову, мостки то деревянные... из обычных досок, прибитых к поперечине. Значит, если, сдернуть со столба эту поперечину, то цепь от катера можно просто перетащить через верх. Я подхожу к катеру, точно цепи большие, но и поперечина здоровая, целое бревно. Какое здесь надо усилие и какой рычаг, чтобы его отодрать. Чтобы не раздражать монахов, возвращаюсь к домику. Клер на крыльце, наслаждается солнцем.

- Клер, тебе не хочется выкупаться?

- А что, можно? Здесь с мостков не удобно. Кругом лодки, катера, а у меня нога еще плохо работает...

- Там у поляны... есть пляж. С хорошим песком.

- Но до него надо дойти?

- Так пошли.

Клер смотрит на меня и в ее глазах вдруг появляются слезы.

- Господи, сколько ты для меня сделал... А я неблагодарная, даже не могу тебе дать то, что могу...

- Не хнычь. Идем. Обопрись на мое плечо.

Мы долго ковыляли с Клер до пляжа, где монахи по ночам смывают кровь. Клер прямо в одежде вошла в воду и плюхнулась на отмель. Она растянулась в этой естественной ванне, только голова, да одежда вздувшаяся пузырем, торчат над водой.

- Ну чем не Канары, - восторгается Клер. - Правда, холодновато, вода не та. Слушай, - она встрепенулась. - А что если я разденусь совсем?

- Раздевайся.

Клер с трудом отжимается, садится на песок и на берег летит ее мокрая кофта. Бюстгальтера на ней нет и задорные груди чуть колышутся от движений.

- Помоги, содрать штаны, - просит она.

Я захожу в воду и сдергиваю с нее штаны, свои трусики она еле-еле снимает сама. Теперь она совсем голая, опять откидывается на спину и мне видна в воде каждая извилина ее тела.

- А здесь нет крокодилов или змей? - кричит она мне.

- Нет. Здесь быстрое течение.

- Ой, - вопит Клер.

- Что такое?

- Здесь что то в песке. Мне поцарапало спину...

Она садится, долго копошится и наконец вытаскивает... золотой крест, величиной с ладонь, на толстой цепочке из того металла.

- Смотри, что я нашла..., такой тяжелый.

Я приседаю на корточки и отчаянно пытаюсь понять к добру это или нет. Если это монахи бросили сюда или кто то из них потерял, может плохо кончиться для Клер и для меня. Если они об этом они не знали, то счастье на стороне девушки.

А Клер уже развернулась ко мне, она набросила цепочку на шею и крест уместился в ложбинке ее грудей.

- Красиво.

- Я не вижу от сюда. Что там на кресте?

Она понимает крест и подносит к глазам.

- Здесь отлит распятый Христос, а сзади на латинском языке надпись: "Христос с тобой". Слушай, какой он тяжелый, мне кажется, что шея не выдержит...

Не знаю, может отнести его в миссию, а может... не надо.

- Ты еще долго будешь здесь?

- Долго. Мне еще надо постираться...

- Замерзнешь...

- Это на таком то солнце.

Она наслаждалась водой. Выползет на берег, полежит и опять в воду. Мне с трудом пришлось уговорить ее пойти на обед. Я помог ей натянуть полусырую одежду и потащил к домику.

После обеда к нам приходит Муни.

- Что нового, Муни?

- Канистры я спрятал, два аккумулятора снял и тоже положил в тайник, но как это доставить на катер не знаю. Здешним монахам очень удобно со своих домиков наблюдать за вашим домом и мостками.

- Как же ты тогда проник на катер?

- Когда вы пошли на обход, я подплыл с той стороны, меня прямо течение реки на него вынесло и перелез на палубу, а там дело техники...

- Наверно надо делать это ночью. Я могу тебе помочь

- Господин, с Муни что то стало странное твориться, как вечер, так он сразу засыпает и не может оторвать голову от подушки до утра.

- Чтобы ты не заснул не пей здешнего вина и воды. Монахи подмешивают в него снотворное.

- Как, снотворное? - изумилась Клер. - Так это я сплю мертвым сном из-за поганого вина...

- Тебе же оно нравиться.

- Ну, нет, мне такая жизнь не нравиться.

- Господин, я понял. В вине и воде доза снотворного. Муни пить не будет. Муни готов помочь вам господин.

- Тогда слушай, если ты не будешь пить, то увидишь такое, от чего тебе может быть плохо. Как только монахи с факелами пройдут на поляну, мы с тобой должны встретится и перенести все вещи на катер.

- Как это... монахи... ночью с факелами...

- Да. Ты должен не отвлекаться.

- Я понял, господин.

- Неужели здесь такие страсти? - изумлена Клер.

- Представь себе.

- Какой ужас.

Приходит вечер. Мы с Клер заходим в домик и задуваем свечу. Клер раздевается и плюхается на кровать.

- Иди сюда неугомонный.

Я прихожу к ней и ощущаю ее голое тело. Наши груди соприкасаются и я чувствую тепло нагретого креста...

Бьют барабаны и Клер в испуге хватает меня за руку.

- Началось, - шепотом спрашивает она меня.

- Да.

- Я боюсь.

- Тогда выпей вина.

- Нет. Я с тобой.

Перед хижинами идет процессия монахов и их пение доносится до нас.

- Кого они несут?

- Жертвы.

- Что это значит?

- Они идут на поляну, там в крови жертв моются и потом смывают кровь в реке.

- Зачем?

- Точно не знаю. Я просто предполагаю, нам из истории известно, что личности, вожди, королевские особы, чтобы продлить себе жизнь купались в крови своих рабов.

- И им это помогало?