Третья жена шейха (СИ) - Страница 51

— Латифа, ты проснулась? Мансур звонил, я не стала тебя будить, он перезвонит попозже.

— Что он хотел? — губы складываются в горькой усмешке.

— Поговорить, наверное. Я не знаю, — пожимает плечом Гуля.

Смотрю на золовку и чувствую сожаление. Если мы с Галебом исчезнем, она скорее всего отправится жить в дом Вафии. Это будет удар по ее свободолюбивой натуре. Все-таки у нас сложился микромир, в котором комфортно многим людям. Я не просто сбегу от Мансура, но создам проблемы многим людям.

— Нам не о чем говорить, — горько роняю я.

— Я переведу тебе звонок, когда он перезвонит, — игнорирует Гуля мои слова.

Поднимаюсь в комнату, захожу в душ, смываю с себя пыль Эр-Рияда. Ловлю себя на пограничном состоянии. Я здесь, но вроде уже не здесь. Пытаюсь понять, что ждет меня в этой новой России, которая уже не Советский Союз.

Прокручиваю в голове разговор с Никитой. В России лучший актив — американские доллары? Куда катится этот мир?

Наверное, для меня лично все это не так плохо. Как ни цинично звучат рассуждения. Где американские деньги, там и сами американцы. Работы для переводчиков явно прибавилось. Жаль, что в свое время не доучилась, может возможно восстановиться на заочку?

Галебу придется брать репетиторов. У него только разговорный русский, писать не умеет. Я слишком долго не думала о деньгах. Придется возобновлять навыки счета.

Я, наверное, чересчур доверчива. Просто взяла и отдала Никите кучу денег. С другой стороны, что я теряю? Эти деньги все-равно не мои. Тот случай, когда проиграть нельзя, а выигрыш возможен.

По инерции натираю кожу маслом для тела. Хотя кому теперь это нужно? У моего мужа будет новая жена. Как ни старайся, с шестнадцатилетней девчонкой я не сравнюсь. Наверняка, этакая невинная газель с огромными глазами.

Нервно закручиваю банку, набрасываю махровый халат и выхожу в спальню. В Эр-Рияде мне сильно не хватает моря. Это единственное, что я люблю в доме на заливе. Мое глубинное удовольствие — выйти после душа на балкон, погрузиться в жаркий воздух и слушать звук волн. А еще на рассвете погружаться в эти самые волны. И чтобы ветер, и первые лучи солнца. Бассейн — это совсем не то.

Сажусь на кровать и по инерции совершаю привычные действия. Подтягиваю к себе ногу, протираю жидкостью ногти и начинаю обновлять лак. Мансур любит ярко-красный. А какой люблю я?

Тишину взрывает телефонный звонок. Морщусь и закручиваю пузырек с лаком. Беру трубку.

— Привет, Латифа. Гуля сказала, у тебя болит голова. Как ты себя чувствуешь?

— Зачем ты звонишь, Мансур? — зажимаю трубку между плечом и ухом и пытаюсь подуть на свеже-нанесенный лак.

— Мы плохо расстались, мне неспокойно.

Зло усмехаюсь внутри себя. В интуиции мужу не откажешь. Начал названивать, когда мы были у Никиты.

— И что может изменить твой звонок? Ты передумал брать четвертую жену?

— Нет, Латифа. Я тебе объяснил, что это необходимо.

— Тогда не понимаю, о чем нам говорить.

— Это ничего не изменит, Латифа. Если бы я не отказался от ночей с Вафией, все так и было бы до сих пор. Проводил бы по неделе в каждом доме по очереди. Все справедливо.

— Мне насрать на твою справедливость. Важно лишь то, что ты променял меня на какую-то девчонку.

— Если я тебе дорог, Латифа, ты должна желать мне добра. Должна радоваться, что другая женщина подарит мне детей.

— Ну да, я должна прыгать от счастья, что ты будешь трахать новую бабу. Я не хочу говорить на эту тему. Мне сильно хочется тебя убить.

— Я мужчина, Латифа. Я могу брать много женщин. Это ничего не значит. Я люблю тебя.

Закрываю глаза, по щеке ползет слеза. Этим он держал меня все эти годы? Давал почувствовать себя уникальной в бесконечной череде его женщин. Какая-то моя часть готова съесть эту наживку в очередной раз.

Зачем рушить всю свою комфортную жизнь, наш микромир. Отказываться от тех мгновений счастья, которые меня омывают в его объятиях. Выдирать Галеба из его родной среды. Если я все равно уникальна и ничего не изменилось? Мансур выучил меня как облупленную и знает, куда надо давить.

Хорошо, что я сразу заварила кашу с побегом. Теперь слишком много людей втянуто в процесс. Даже целая спецслужба. Я не могу себе позволить сдаться и проявить слабость.

— Скажи, Мансур, а Кубре ты купил точно такой же браслет в компенсацию за новый брак? — интересуюсь, смахивая слезу.

Слышу тяжелый вздох на том конце.

— Ты можешь выбрать себе, что захочешь. Когда приеду, пойдем в ювелирный салон.

— Ответь на мой вопрос.

— Да, такой же.

Это исчерпывающий ответ. Он подобен холодному душу. Все, что я должна знать о своей уникальности. У меня нет больше сил продолжать этот разговор.

— Не звони мне, Мансур. Позвони лучше своей невесте. У вас блестящие перспективы, которые можно подробно обсудить.

Кладу трубку, не слушая ответа. Падаю на подушку и закрываю глаза. Вроде бы должна радоваться, что получила подтверждение правильности своего решения. Но на душе так паршиво, что не хочется жить. Вот и зачем он звонил? Добить меня окончательно?

А все потому, что я все эти годы жила только им. Чем я сейчас отличаюсь от типичной восточной женщины? Также растворилась в своем муже. Меня даже не сильно шокирует его предложение порадоваться за него. Даже Гуля в этой ситуации думает в первую очередь об интересах мужчины. Оправдывает его желание иметь больше детей. Да, он ее брат. Но мы с ней, несомненно, ближе.

Хватит, надо выбираться из этого болота. Можно предсказать, чем все это закончится. Сейчас он влюбится по уши в свою юную жену. Потом разведется со мной, как с бракованной, и отберет у меня Галеба. Рожать сейчас тоже не вариант.

Если Никита сможет мне помочь, нужно пользоваться этим шансом. И затыкать уши поплотнее, когда Мансур поет о любви.

Гуля молча проходит в мой кабинет. Опускается в кресло и делает вид, что она первый раз здесь находится. С напряженной спиной пристально разглядывает стеллажи, люстру, узоры на ковре.

Громко вздыхаю:

— Гуля, что ты хотела мне сказать?

Золовка обмякает в кресле и наконец-то смотрит на меня.

— Невеста брата приехала в Эр-Рияд с сестрой и матерью на шопинг перед помолвкой.

— И что? — чересчур резко спрашиваю я.

— Я напросилась в гости к родственнице, у которой они живут. Пойдем со мной?

— Зачем ты напросилась в гости, Гуля, — сверлю ее взглядом, — наводишь мосты?

— Мне просто интересно на нее посмотреть, тебе нет? — дерзко вздергивает бровь.

Лучше бы я ничего этого не знала. Но после вопроса Гули четко понимаю, что мне тоже интересно. Хочу увидеть, на кого меня променяли. И еще понимаю, что если сейчас откажусь, а потом уеду, то долго буду жалеть, что отказалась.

— Как это вообще будет выглядеть? — пытаюсь я избавиться от последних сомнений.

— Нормально, — девушка пожимает плечом, — Галеб идет в гости к сыновьям хозяйки.

— Гу-уля! — разочарованно стону я, — ты не могла так поступить.

— А какие у меня были варианты? — ощеривается золовка, — они не афишировали свой визит, будет невежливо показывать, что мы в курсе их присутствия в том доме.

Закрываю лицо руками. Тащить Галеба на смотрины зазнобы его отца вообще дно.

— Латифа, — уговаривает меня сестра мужа, — он все равно будет посещать ее дом, когда вы приедете на залив. Какая разница увидит он ее сейчас или потом?

Всей душой надеюсь, что он не будет посещать ее дом. Но в чем-то Гуля права. Галеб бывал в домах других жен, почему я так сильно не хочу, чтобы он знакомился с этой девочкой? Может быть, потому что мне стыдно. Стыдно за то, что его отец предпочел его матери другую женщину?

Но, как понимаю, выбора у меня особого нет. Или мы идем с Галебом, или не идем вообще. Скорее всего, я драматизирую. Сына в гостях интересуют дети, а не взрослые. Вероятно, он вообще ничего не поймет.

— Ладно, Гуля, твоя взяла. Только будешь за мной следить, чтобы меня не заносило. Не уверена, что смогу сама себя контролировать.