Третья сила. Сорвать Блицкриг! - Страница 225

Брезгливо поморщившись, Макс отодвинул ее, сцепил руки в замок и устремил взгляд своих прозрачно-серых льдистых глаз на полковника.

— Вы не курите, герр Хаас? — сделал вид, что только сейчас спохватился, Оруэлл.

— Ничего страшного, герр Кюллен, мой отец обожал сигары. А я — спортсмен, стараюсь избегать многих вредных привычек, — любезно улыбнулся Макс.

«Избегает, как же… — ехидно отметил Уэст, — а на чем его взяли в Аргентине ребята сэра Мензиса? Весьма вредная привычка — шастать по борделям, принимая кокаин, и иметь всех подряд. Спортсмен, так его мать».

— Так что же вы хотели нам сообщить, герр Хаас? Насколько я понимаю, причина нашей встречи весьма важна, а мой компаньон, герр Одемар, крайне заинтересован в предложении по вопросам сотрудничества с фирмой «Маннесманн АГ».

— Хочу отметить следующее — все прежние договоренности в силе. Более того, в фирме всячески приветствуют идею вашего компаньона о расширении форм сотрудничества. Насчет оплаты — нами открыт расчетный счет в банке «Кредит Свисс».

— А «Лионел Кредит»?

— Им заинтересовались люди из Налогового ведомства, они подозревают нас в сокрытии части доходов и утаивании информации о сделках.

— Вот как, — посерьезнел полковник, притушил сигарету и сделал глоток кофе. Официант, притащивший заказ Шенка, споро сервировал стол. Глядя на то, с каким аппетитом Макс приступил к уничтожению ростбифа и салата, Уэст подумал, что вряд ли его собеседнику хватит этих, далеко немаленьких порций.

— Официально это не сообщалось, но в ряде городов Германии была введена карточная система, поскольку, помимо жесточайшего кризиса с ГСМ, надежды на поступление продовольствия с оккупированных земель не оправдались. Пришлось скупым немцам развязывать мошну и организовать закупки необходимого ассортимента в странах Южной Америки. По глухим, но упорным слухам, — кое-кто из деловых кругов Уолл-стрита через подставные фирмы и лиц втихую сплавляли залежи консервов и концентратов, кое-какое оборудование и нефтепродукты.

Бруно Шредер (пилот ФВ-190)

На русском фронте обер-лейтенант Бруно Шредер уже был. С самого начала кампании против Советов его эскадрилья участвовала в боях. И лично на счету Шредера было пятнадцать сбитых «Иванов». Причем сбитых по-настоящему, а не приписанных благодаря мохнатой лапе в штабе, мелким подношениям своим командирам или бесконечной наглости. Бои с русскими не шли ни в какое сравнение со стычками с англичанами, а уж тем более — французами, и Бруно уже не рассчитывал попасть в родной Берлин живым и здоровым. Но благодаря случаю и легкому ранению сбитый над передовой немецкий летчик был замечен начальством и отправлен в тыл на лечение, а затем и на освоение нового самолета. Тогда, на свободной охоте, звено Шредера было перехвачено русскими истребителями и полностью уничтожено, сам он, на тот момент еще лейтенант, гордился тем, что в этом бою ему удалось сбить вначале русский штурмовик, работающий на передовой, а затем и подбить русского аса. После чего «иван» с дымом ушел к себе, а Бруно совершил посадку чуть ли не на штаб дивизии, оборонявшей этот участок фронта. Случившиеся там репортеры шустро напечатали о подвиге простого берлинского парня, разогнавшего орды русских самолетов, и пребывание уже обер-лейтенанта и кавалера Железного Креста Шредера в госпитале было скрашено отблесками славы и вниманием медперсонала, особенно женской его части.

После того как раненая рука и бок пришли в норму, Бруно получил двухнедельный отпуск и направление в часть, осваивавшую новое чудо германского оружейного гения — истребитель-бомбардировщик ФВ-190А. Это был ответ русским, чрезвычайно насытившим свои войска малокалиберной зенитной артиллерией. Скоростной, достаточно хорошо бронированный, с мощным бортовым вооружением, способный постоять за себя и в бою с новыми русскими истребителями самолет очень понравился Бруно. И все три месяца освоения новой машины, совмещенного с лечением «детских болезней», отрабатывалась новая тактика применения этих творений немецких конструкторов и рабочих.

Положа руку на сердце, самой большой мечтой обер-лейтенанта Бруно Шредера было применение лично им этой машины где-нибудь подальше от Восточного фронта. В Германии или пусть даже в Африке. Лишь бы вновь не сталкиваться с кошмаром русских атак и ужасом штурмовок русских войск, плотно прикрытых МЗА. Но судьба распорядилась иначе, и вот уже две недели экспериментальная эскадра Люфтваффе, предназначенная для комплексной борьбы с русскими частями ПВО и истребителями, потихоньку изучала район предстоящих боевых действий на южном участке советско-германского фронта.

Задача эскадры состояла в боевой проверке новых самолетов и отработке методов борьбы с новыми русскими истребителями и ПВО.

Степан

Лежать хорошо. Особенно — на чистых простынях. И спать в тишине. И есть три раза в день, а не когда придется. Плохо лишь то, что все эти «радости» доступны только тяжелораненым.

В московский госпиталь меня доставили в бессознательном состоянии: тяжелые осколочные ранения плюс осложнения от предыдущего ранения поставили мою драгоценную тушку если не на грань жизни и смерти, то весьма близко. Первые дни в сознании не отложились в памяти совершенно — все чувствовал, делал, видел, слышал как в густом тумане. Насколько это типично — судить не берусь, но мне, знаете ли, на тот момент было не до самоанализа.

Ну, а пока оклемываемся, можно немного порассуждать на отвлеченные темы. Например, об идущих сейчас боях и о причинах поражений под Смоленском и на Юге. А причина, увы, та же, что и в нашем времени — недооценка противника. Пусть и не такая сильная, как была в нашем сорок втором, но значительная. А вот немцы выводы сделали правильные… И шут с ними. Повторять опостылевшие еще на «хронородине» аргументы о том, почему Вермахт образца сорок второго года объективно сильнее РККА, нет ни желания, ни сил. Лучше заняться отловом своих косяков.

Основная причина, снизившая эффективность нашей противовоздушной обороны, — потеря связи и радаров. Особенно ярко это в центре проявилось. Увы, но поделать ничего нельзя: промышленность и так выдает радиостанций, радаров и прочего обнаружительного, связного и наводящего добра больше, чем у нас, и, по-моему, больше чем способна даже в теории. Эх-хе-хе, и почему Россия не Америка? Нам бы их промышленную базу… Мечтать не вредно.

Ладно, а с другой стороны если зайти: попробовать поискать решения из своего мира? Так, а что у нас осталось-то? Воздушный командный пункт — летающий радар? Ну, положим, радар на самолете поместится, не проблема, а толку? Ладно, буду много думать.

Бруно Шредер

Как раз сегодня и должно было состояться первое боевое применение новой методики бомбово-штурмового удара. Бруно немного волновался. Ведь это он две недели назад на совещании предложил такой способ атаки русских. Хотя уже и прослужил достаточно долго в армии, чтобы усвоить древнюю мудрость о том, что «инициатива любит инициатора», и понимал, что рисковать головой и отвечать перед начальством придется именно ему.

Вот уже неделю на этом участке фронта Люфтваффе практически не проявляло никакой активности. Нет, полеты разведчиков никто не отменял, и «эмили» с «фридрихами» продолжали прикрывать свои войска, даже сбив пару штурмовиков и повредив еще трех, которые, к немалому удивлению русских, смогли беспрепятственно уползти к себе. В отличие от обычной практики, немецкие летчики не кинулись их добивать уже над советскими войсками… Такой был приказ.

Принимались все меры к тому, чтобы не спугнуть и не насторожить русских, чтобы расслабились наблюдатели за воздухом и чертовы русские зенитчики на своих «тарахтелках»…

И вот сегодня есть шанс отыграться. За сбитых этими невзрачными, на первый взгляд, корявыми и неуклюжими танкетками друзей, за смертный ужас пикирующих атак на плюющуюся снизу смерть, после которых немногие оставшиеся в живых с ужасом ждали нового приказа на штурмовку.