Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы) - Страница 36

Эльбы, по скандинавским преданиям, зародились в виде маленьких червей и серых, черных, пестрых или полосатых мух в теле убитого первовеликана Имира, символизирующего изначальную материю, из которой создан весь мир. Индийцы, создавшие точно такой же миф, называли этого великана Пурушей, как о том свидетельствует десятая часть «Ригведы». Новорожденные эльбы набрасывались на людей и скот, мучили их немилосердно и высасывали кровь, отчего те таяли прямо на глазах. Вероятно, какое-то сходное поверье породило и финикийского бога —  муху Ваал-Зебуба — Вельзевула. Уберечься от такой напасти можно было только колдовством. Но люди им не владели. И они призвали на помощь точно таких же сверхъестественных существ и с интересом стали наблюдать: кто кого? Правда, они и сами помогали своим покровителям по мере сил и возможностей. Например, чтобы помешать войти Кикиморе, Лиетуонсу или Пршиполницу — злым и страшным ночным привидениям, насылающим кошмары, удушья и тяжелые сны (первое только на детей), нужно всего —  навсего заткнуть замочную скважину. Раньше это был, по-видимому, обряд, предохранявший от смерти (слово «мора» сохранилось в имени Кикиморы) и препятствовавший душе покойного улетать из дома. Правда, если спящего намеревался посетить ужасный злой дух Альп (он же Мар, Шроттлейн, Масер, кельтский Дусиен или ночной колдун Друд), предпочитавший облик какого-нибудь чудовища, похожего на кошку или медведя, — тут сможет помочь разве что водяная фея Ундина, непревзойденная волшебница, изобретенная средневековыми натурфилософами. Мар — это разновидность Кикиморы и вероятный родственник Маровита, Альп — не что иное, как альф или эльф, а Друд на верхненемецком означает «господин». Его вероятный родственник — иранский злой дух Друй. Мар на санскрите имеет в числе прочих и значение «создатель», от него произошло слово «мир» (царь), звучащее во многих именах: Межамир, Владимир, Богумир. Таким образом, Мар оказывается как бы тезкой Друда. Позднее Друд превратился в обыкновенного черта, а Мар — в морок, привидение: отсюда слова «морочить», «кошмар», «помрачение».

Потусторонний мир, густо заселенный воображением первобытного человека, сделался двойственным — как и мир реальный. Злу было противопоставлено добро, силе — разум, черному — белое, колдовству — дельный совет. Это был основополагающий принцип индийской философии, воспринятый, однако, не всеми народами. Аналогичная борьба света и тьмы, бога и дьявола прослеживается у иранцев, буддистов, египтян. Верховная троица индийских богов — Тримурти — дала толчок созданию божественных триад практически всеми мифотворцами. Японцы создали их целых три, получив в результате священную девятку богов. Кроме основной синтоистской триады (Аматэрасу, Сусаноо и Цукуёми) им известны еще «три божества, явившихся первыми» (Кунисатти, Кунитокотатти и Тоёкумуну). Ниниги — солнечный внук богини Аматэрасу — был, по их мнению, первым правителем Земли (а они не знали иной земли, кроме Японии), сведенным на нее с небес проводником по имени Сарудахико, в котором можно усмотреть некоторую аналогию с греческим Гермесом, литовско —  прусским проводником душ Совием или славянским вестником богов Добропаном, облаченным в сияющие золотом одежды (он же Шелонь).

Эннеады богов были известны и другим народам, но троица всегда выделялась. Тримурти (единица) — это солнце и луна (двоица), это три троицы — три состояния Вселенной (созидание, существование и гибель), три мира Вселенной (небо, земля и преисподняя) и три времени (прошлое, настоящее и будущее). Тримурти — это число 108. Брахма (солнце) был у индийцев творцом, подателем власти и свидетелем прошлого, он символизировал материю. Вишну (вода) считался хранителем того, что создал Брахма, олицетворением мудрости и свидетелем настоящего, он же символизировал пространство. Шива (огонь) стал разрушителем того, что создал Брахма и охранял Вишну, был воплощением справедливости и провидцем будущего, он же символизировал время. В Шиве (Милостивом) видят иногда трансформированного дравидами арийского огненного Рудру (Красный — на дравидийских языках): красный был у индийцев цветом смерти и разрушения, а на юге, где-то в области дравидов, располагалась их Страна мертвых. Эти два божества слились в одно, Шива стал эпитетом Рудры. Сохранность и разрушение, мудрость и справедливость, настоящее и будущее, пространство и время — таково было диалектическое единство индийского мира, созданного солнечным Брахмой. Его-то и восприняли в той или иной мере жители Индоевропы, а предки славян, пожалуй, продвинулись на этом пути дальше некоторых других.

Птица Дио навлекала на них всяческие беды (позднее она получила второе имя — Алконост, слившись с греческой птицей скорби Алкионой), Гамаюн подавал надежду, а Сирин приносил долгожданную радость. Со временем эта «птичья троица» воплотилась в подлинно философском учении о раци и зирнитре. Раци — это славянский (прежде всего вендский и польский) принцип добра и зла. Каждое из этих понятий имело своего бога, выступавшего то как советчик (раци), то как волшебник или колдовская сила (зирнитра). Такого, вероятно, больше не найти ни в одной языческой религии Европы. Зато эта идея присутствует во всех восточных культах от зороастризма и манихейства до синтоизма и буддизма, где она обрела предельно наглядное выражение в противопоставлении единства инь и ян. Любопытно, что в религиях гиндукушских племен и сегодня существуют добрые невидимые духи рачи — покровительницы. Это же слово, происшедшее от санскритского raks — «защищать», обозначает и амулеты. Зирнитрами были многие низшие боги вроде фоморов, и этим же словом венды называли свои священные знамена. Еще раньше им обозначались тотемы. А первоначально — духи, те же эльфы.

Если бы эльфы узнали, что они старше богов, они бы возгордились неимоверно! Но это именно так. Они были современниками великанов, а ведь как раз у великанов отвоевывали впоследствии боги власть над миром. И подобно великанам, эльфы имели собственную страну —  Альвхейм: «Там обитают существа, называемые светлыми альвами, — сообщается в «Младшей Эдде». — А темные альвы живут в земле, у них иной облик и coвсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные — чернее смолы». Первые принадлежали дню, вторые — ночи; первые — воздуху, вторые —  подземному миру. (Знаменательно, что точно так же делили якуты и буряты своих кузнецов и шаманов: «белые» были их раци, «черные» — зирнитры.) Но существовали еще третьи, обитавшие в горных ущельях или на горных вершинах, как асуры, — темные эльфы. Это был, если прибегнуть к скандинавской терминологии, мидгард — «средний мир». Лишь позднее, уже в сочинениях христианской эпохи, темные и черные эльфы слились воедино.

Возможно, эти три народца символизировали собой не только три мира, но и три времени суток. Древние не очень-то различали утренние и вечерние сумерки, и хотя славяне знали трех «суточных» богинь (все вместе они образовывали двадцатичетырехчасовой отрезок времени), мало кто был в состоянии провести четкое различие между Бечлеей (Безлой у вендов) — богиней сумерек или рассвета (серого времени суток) и Брекстой — богиней сумерек или ночи.

Черные эльфы — забавные длинноносые, тонконогие и толстобрюхие уродцы — выходят на поверхность земли только ночью. Быть может, они стесняются своего неказистого вида: голый череп с пылающими красными глазами и ртом до ушей, иногда к тому же увенчанный рогами, козлиные ноги или гусиные лапы мало способствуют симпатиям землян. Их подземные дворцы освещаются теплым светом янтаря, коего у них превеликое множество, и блеском несметных сокровищ, соперничающим с блеском золотых и серебряных стен их жилищ: это вполне заменяло им звездный свет. Их мир — это воспоминание о той Изначальной Ночи, что царила некогда на Земле; о том беззвездном подземном мире, где первоначально обитали все боги, а впоследствии остались лишь повелители ночи и смерти — индийский Яма, иранский Иима, греческий Аид (этрусский Аита), богемско —  моравский Вила, богемский Мернт; о пещерах, где еще и тогда, возможно, жили люди. Черные эльфы мудры, как асуры — их индийские двойники, — и такие же отменные чародеи.