Третье Тысячелетие - Страница 1

— Андроника, Андроника… Просыпайтесь. Мы вроде бы прибыли.

— Нужно вырваться из спирали сна, разом открыть все шлюзы рассудка.

— Андроника? А кто она такая?

Победная музыка будила сознание пассажиров, погруженных в безвременье далеких космических полетов. А Андроника?

— Андроника — так это же я! — вздрогнула она. И еще до того мгновенья, как открыть глаза, ощутила, как какая-то тревога привела в порядок мир, расставила все по своим местам. Экзамен!

Несколько часов назад ее вызвал профессор. «Отправишься на планету Фарос. Расследуешь случай «Протей» и немедленно дашь заключение. Настало время проверить, насколько ты самостоятельна».

Никаких объяснений. Никаких таблиц. Никаких карманных логических советников. Что за планета, в каком закутке вселенной пребывает — об этом можно было только гадать… Правило гласило: при экзамене на аттестат зрелости нельзя пользоваться никакими справочниками. И задачу на тебя взваливают без предупреждения, как и бывает обычно в жизни. По древней традиции посланцы института сохраняли инкогнито — стало быть, ей следовало придумать себе имя. «Андроника!» — ни с того ни с сего пришло ей в голову, и именно так записалась она в корабельном журнале.

Она окончательно пришла в себя, приготовилась. Пульс ускорялся, входя в норму, разливая бодрость и беспокойство. Вперед, Андроника, раскрой веки и, как завзятый звездный детектив, будь приветлива с окружающими. Вспомни хотя бы правило: «Улыбка помогает при сборе предварительных сведений».

Рядом с нею покачивался сосед в своей стеклянной кабинке. Этакий толстячок с заспанной физиономией. Она ему улыбнулась,

— Ага, вот вы и проснулись Теперь полюбопытствуйте в иллюминатор, — сказал он покровительственно. — Глядите! Какая желтая планета. Наподобие тыквы, вызревшей в парнике…

— Скорее напоминает огромный подсолнух, — мило отвечала она.

Толстячок заморгал.

— Эх, вы молоды, романтично настроены… Да только в наше время можно исколесить всю Галактику и без романтических переживаний. А ведь когда-то было иное: плеск волн и рев ракет. Было, да быльем поросло… Теперь только мягкое щелканье и музыка.

Андроника изобразила на своем лице живой интерес.

— Мы вот летели, а разве это полет? — продолжал спутник обескураженно. — Взгромоздишься в кабину, тебя герметизируют, усыпляют, пыхтит могучий орган, битком набитый великой гармонией. За несколько минут до посадки извольте проснуться. Что корабль мотается по взгорбленному пространству и конденсированному времени, что он того и гляди превратится в пурпурную звезду — все это тебя будто и не касается. Разве иногда гипнонастройка забарахлит, ну и остается на губах привкус химикалий… А ведь когда-то люди путешествовали шаг за шагом.

Ну и болтун!.. Будь воспитанной, Андроника! «Каждый имеет право на определенную меру индивидуальных слабостей».

— Но и теперь любое путешествие начинается и заканчивается заурядной ходьбой, — лукаво возразила она. — Вот мы с вами разговариваем, а сами покачиваемся в кабинках, точно на борту каравеллы.

— Ого! да вы случаем не… студентка ли, изучающая философию?

— Да… что-то в этом роде, — едва не созналась она.

И наверное, обалдев от зубрежки, решили отдохнуть на Фаросе?

— Гм-м, да. А вы сюда какими судьбами? Работаете здесь?

Он словно ожидал этого вопроса и сразу же начал рассказывать. Тех, кто бывает на Фаросе по службе, раз, два и обчелся, и он один из них. Профессия у него редкая — он изучает древние культуры. Здесь его ожидают интересные исследования, да вот загвоздка, он не удосужился подготовиться к местным условиям, так что на первых порах ему, видимо, придется нелегко. И так далее и тому подобное.,

— Гляньте, гляньте! — перебил он сам себя. — Уже летим над городом Нынче все города одинаковы: все, отполировано, отникелировано. А в этом городке все еще старые антенны, трубы, электрическое освещение. Даже дымок вьется над крышами… Но уже пора выходить. Позвольте откланяться. Как говаривали в старину: каждому свое.

В конце концов болтунишка исчез. Разумные механизмы понесли историка к выходу: его порядковый номер был перед Андроникой.

Сердце ее гудело. «Спешите мне на помощь, математическая психология, палеокибернетика и биошахматы! Выше голову, Андроника, тебя ждет первая серьезная задача. Посмотри в зеркало. Придай себе небрежный, самоуверенный вид — сейчас тебя встретят местные власти».

Первое впечатление было не из приятных. Как переполнен зал для встречающих!

Огромный космодром обрушил на нее лавину звуков. Кто-то в толпе подал ей знак. «Странное дело, почему не заглушают?» — возмущалась мысленно она, пробиваясь сквозь толпу к своему встречающему, махавшему приветливо рукой. — Андроника? Это не вы ли… прибыли для?…

— Случай «Протей». Я Андроника.

Пароль, имя делали излишними объяснения.

— Добрый день. Прошу вот сюда. Я еще познакомлю вас с этим случаем. Я введу вас в подробности.

Подтянут, гладко выбрит, изысканные движения рук. Черты лица правильные до скуки, дикция надоедливо отчетливая. Стало быть, так говорят на этой планете? Ощущение, как будто репетирует урок риторики. Сколько ему лет? Женат ли? «Человеку столько лет, сколько указывает его индивидуальный индекс. Не позволяйте вас ввести в заблуждение прикладной косметической фантастике!»

— Как же у вас здесь шумно!

— Сюда, сюда.

— Скажите, неужели нельзя установить глушители? Я полагала, они обязательны для всей Галактики, Правило номер два определяет шум как…

— Нет их здесь, нет. Сюда.

— По-моему, вы слишком торопитесь. Разве нервная ходьба не запрещена гигиеническим правилом номер тринадцать? — щебетала Андроника — О, какая смешная машина!

Встречающий слегка повернул в сторону свой идеально правильный нос.

— Электрокар для чемоданов. Древнее сооружение. Тут почти все древнее.

— Глядите, глядите! — удивлялась Андроника. — Вот тот человек поднимает багаж собственными руками.

— Я вам все еще объясню.