Трепет. Годы спустя (СИ) - Страница 2

- Тебя волнуют мои успехи?

- Ну, конечно.

- Почему? Тебе должно быть плевать. Я же тебе никто.

- Как же никто? Ты - дочь моего любимого человека. Я хочу быть твоим другом. Честно, Ами. Очень хочу подружиться.

Четыре года пытаюсь. Но если в начале, когда Амилия начала только привыкать к Рустаму, она еще как-то общалась со мной, то с годами ее пыл поугас, и теперь наше общение, скорее, вынужденное. С ее стороны, во всяком случае. Но иногда я чувствую, что и с моей оно тоже скоро станет таким.

- А кто сказал, что я хочу подружиться? Хотя... - она вдруг подбирается, выпрямляет спину и наконец смотрит на меня своими большими зелеными, как у матери, глазами.  - Ты могла бы мне помочь.

Не знаю, почему, но эта фраза мне не нравится. Зная Амилию, можно предположить, что она сейчас попросит о чем-то таком, чего я не смогу сделать.

- Помочь как именно?

- Ты знаешь, в Москве у меня полно знакомых, с которыми я общаюсь в сети. Так вот они меня пригласили на концерт одного исполнителя. Он будет поздно вечером. А после концерта будет туса дома у одного из ребят. Ты могла бы уговорить Рустэма отпустить меня туда. Он наверное для тебя что угодно сделать готов.

Пропустив мимо ушей язвительный тон, которым была сказана последняя фраза, я обдумываю вероятность того, что Рустам действительно отпустит Ами на какой-то концерт, а потом еще и на хоум-пати. Может, в Америке это было бы возможным, но не в России... Раньше Рустам занимался нелегальным бизнесом, связанным с торговлей оружием, кроме того у него были конфликты с опасными людьми из-за меня, поэтому у Рустама в Москве осталось полно недоброжелателей, в связи с чем по городу, если его нет рядом, я передвигаюсь исключительно с личным водителем, и стараюсь не бывать в сомнительных местах одна. Что уж говорить про Амилию. Ей, конечно, не следует знать, чем занимался раньшее ее отец, к тому же, после нашей свадьбы он легализовал бизнес, наладил связи с владельцами тиров, треноривачных пунктов и стрельбищ по всей стране, что дало ему возможность и дальше работать с оружием, которое Рустам коллекционирует много лет, но при этом уйти от опасных сфер деятельности.

- Я попробую с ним поговорить, но не стану ничего обещать, Ами. Даже если насчет концерта он согласится, то вот относительно вечеринки дома у кого-то... Мне кажется, нет.

- Но почему?! - взвизгивает Амилия, тряхнув розовыми волосами. - Типа на концерт идти не так опасно, как на хоум-пати? Это же нелогично!

- Давно ты знаешь этих ребят, с которыми общаешься? Ты виделась с ними раньше?

- Допустим, не так давно. Допустим, не виделась. Ну и что? Когда-то же надо начинать. Мне уже четырнадцать, и я не маленькая!

- В любом случае, встречаться с малознакомыми людьми лучше на нейтральных территориях, особенно с парнями: в публичных местах, или пригласить их к нам, для начала. Пока ты не убедишься, что это хорошие люди, не нужно идти с ними туда, где тебе трудно будет позвать на помощь.

Пытаюсь говорить убедительно, хотя опыта общения с подростками у меня не так много. Мы же не ежедневно видимся с Ами. Моему Сашке одиннадцать, но он по сравнению с Амилией белый и пушистый. Может, не совсем хороший жизненный опыт научил моего братишку быть осторожным и ценить то, что тебе дается. Иногда, я удивляюсь насколько взросло он рассуждает для своих лет. Ами бы хоть каплю такой разумности.

К сожалению, моя убедительность не проивзодит на девочку абсолютно никакого впечатления.

- Капец, вы параноики! - фыркает Амилия, сложив руки на груди. - Да вам лечиться надо у психотерапевта!

Яна

Все дальнейшие разговоры с Амилией, как вы понимаете, катятся в бездну, потому что она отказывается слушать любые разумные доводы, если те не соответствуют ее ожиданиям. Нервов у меня хватает ровно на то, чтобы доехать до квартиры и попытаться накормить девочку обедом, но когда она недовольно фыркает, посмотрев на кусок сочного стейка, над которым я трудилась утром к приезду Рустама, и заявляет, что с недавних пор стала вегетарианкой и не собирается есть трупы животных, я окончательно сдаюсь, отправив ее в одну из комнат.

Сама при это устало падаю на кровать и пытаюсь понять, как мы будем ладить с этой невыносимой девчонкой следующие несколько дней? Интересно, если я действительно беременна, каким вырастет наш с Рустамом ребенок? Это будет мальчик или девочка? У него или у нее будет спокойный или дикий нрав?

Тишина, размышления о малыше и арома-свечи немного успокаивают меня, и я даже чувствую, что раздражение начинает проходить, но это пока из соседней комнаты не раздается громкая музыка. Очевидно, Ами с собой привезла переносную колонку и решила капитально поиграть на моих нервах сегодня.

- Амилия, звук убавь, - пару раз стучу костяшками пальцев в дверь, но девочка не отзывается. - Ами?

Музыка продолжает орать, да еще и такая ужасная, что по вискам долбит. Никогда не понимала этот шум, смешанный с ором каких-то мужиков, который почему-то считается музыкой.

Не выдержав, открываю дверь и обнаруживаю Амилию сидящей на кровати за планшетом и кивающей в такт сумасшедшим басам.

- Эй! - вскрикивает девочка, заметив меня в проеме двери. - Стучаться надо!

- Я постучалась. И не один раз. Попросила убавить музыку, но ты не услышала. Разумеется, из-за музыки.

- Мне нравится слушать музыку громко. Дома я всегда так делаю.

- Ты можешь делать все, что угодно, у себя дома, раз там это никому не мешает. А если мешает, то следует считаться и с другими людьми. Ты здесь не одна, и мне не нравится этот жуткий грохот.

Амилия недовольно сводит брови и поджимает губы, после чего делает несколько движений пальцами по сенсору - музыка прекращается.

- Да плевать... - бурчит она, тянется к наушникам, лежащим на столе и, повернувшись ко мне спиной, затыкает ими уши.

Никакого воспитания... Кошмар просто.

Не собираясь больше расстраиваться из-за разговоров с девочкой, которые не несут никакой очевидной пользы, я бреду на кухню, съедаю пару кусочков мяса с чаем, после чего решаю принять душ и лечь спать. По привычке проверяю телефон - не звонил ли Рустам, а то, может, пропустила звонок? На экране действительно высвечивается сообщение "Сажусь в самолет, малыш".

Я облегченно выдыхаю и улыбаюсь сама себе - все-таки он сегодня вернется. Еще один день наедине с его дочерью я просто не переживу.

Засыпаю после душа довольно быстро. Перед тем как лечь, проверяю на всякий случай Ами, хочу предложить ей свежих овощей и фруктов, которые привез Валерий по моей просьбе, но девочка уже спит. Меня отрубает сразу, стоит голове коснуться подушки. Всю последнюю неделю меня вообще частенько клонит в сон. Я успокаиваю себя тем, что это может быть связано с вероятной беременностью, ведь организм перестраивается и берет на себя дополнительную нагрузку.

Мне снятся необычные сны. Все преимущественно связаны с детьми. Они светлые и добрые, наполненные нежностью и любовью. Я вижу себя с младенцем на руках, затем, как мы гуляем у нашего живописного с чистейшей водой озера в Америке, вижу Рустама - он целует мой уже ставший большим живот, обнимает своими огромными сильными руками, гладит спину, щекочет бородой. В этот момент я и просыпаюсь, чувствуя, что прикосновения вовсе мне не снятся, и щекочущие ощущения тоже.

Он здесь. Рядом.

- Ты приехал, - сонный голос звучит слегка хрипло. Я вытягиваюсь и прогибаюсь в спине, когда пальцы Рустама ныряют под пижамную майку и начинают поглаживать живот.

- Интересно, что тебе снилось, любимая? Ты во сне улыбалась.

*****

Я улыбаюсь ещё шире.

- Мне снилось будущее. Наше с тобой.

- Видимо, это было очень хорошее будущее, - Рустам наклоняется ниже, целует мою шею, затем ключицу, спускается дальше и задирает майку. Его горячие губы прижимаются к животу ниже пупка, а пальцы тянут шорты вниз по бедрам.

- Самое лучшее, - бормочу, едва шевеля языком, потому что мне уже не хочется разговаривать. Мне хочется любви, поэтому я приподнимаю бедра, чтобы помочь Рустаму снять с меня все лишнее. Он действует неторопливо, даже я бы сказала - необычно медленно для него. Сейчас мне это нравится. Когда я думаю, что во мне, возможно, растёт наш малыш, сразу ощущаю стремление защищать и оберегать его. Теперь о грубом и безумном сексе придётся забыть, но разве это важно, если у нашей любви наконец появится маленькое и такое ценное доказательство?