Трёхольт II (СИ) - Страница 52

Тем не менее, Гуйтана носила под сердцем чьего-то ребенка, и Морана была уверена, что он либо от Майсабра, либо от Тангрева. А может и от двоих сразу. Она слыхала от распутности души Аль-Цзы, теперь она готова была убедиться в этом лично. И она убедилась, сегодня ночью. Сейчас Гуйтта, была беспечна и тиха, и Морана наблюдала за ней, спящей. Умиротворенное лицо не выказывало то, что внутри чужая душа. Моране вдруг подумалось, что она запросто может …убить Гуйтту. А потом убить и всех, кто встанет на ее пути. И она будет убивать до тех пор, пока на земле вепсов не воцарится мир и покой. Но ее останавливала …беременность. Одно дело убить врага, но совсем другое дело, когда враг на сносях. Ребенок в любом случае не виноват.

Морана вздохнула и выскользнула из-под шкуры, быстро, чтобы не замерзнуть, хватая одежду и скрываясь за шторкой, где подле стола стояла чугуйка, едва теплясь от прогоревших дров. Морана подкинула поленьев, застегивая камзол. За пределами шатра было тихо. Она прислушивалась часто, а сейчас она прислушивалась почти всегда. Время такое, оно требовало быть начеку.

Поправив теплые сапоги, Морана бросила последний взгляд на спокойное лицо Гуйтты и вышла вон.

4.

Вилрейн было загодя известно многое, но она даже не предполагала, что ей придется тащить с того света нечестивого избранника своего брата.

- Обширная рана, госпожа – сообщил седовласый Байхозер. – Он может не выжить!

- Он должен выжить! – с нажимом повторила Вилрейн. – От этого зависит честь и слава Самси.

Байхозер взглянул строго на двух своих помощников, которые пытались прижать рану на боку молодого вепса.

- Госпожа, нам придется прибегнуть к подмоге Бейзера. Пожалуйте ему часть подати, покамест мы готовимся в путь.

- Добро! – кивнула Вилрейн. – Отдайте им трех лучших мулов и грида Росса. Херон!

- Да, госпожа.

- Херон, будешь сопровождать Байхозера к Бейзеру и обратно. Молодой вепс должен выжить, делайте все что надо. Понятно говорю?

- Да, госпожа.

Бейзер жил у самого моря, на мысе Бейтраградец. Это был глубокий старец, коему было уже далеко за мыслимые пределы возраста. С ним жили только его сын и несколько учеников. Если кто и мог вернуть к жизни Кронго, так только он. Вилрейн понимала, что он того, будет жить Шейк или нет, зависит слишком многое.

- Гильорон! Разыщи мне «Белого война», поскорее.

Вилрейн была готова подмочь вепсам, но сделать это без подсказки – глупо.

- Госпожа, «Белый воин», просил обращаться к нему, только в серьезных случаях, – ответствовал рыжебородый Гильорон.

- Это и есть серьезный случай, лучник. Мы собираемся на войну.

- Я не знал, что вы живы. Я думал, что вас убила сама… сама… Она, – Конгор почесал затылок, руки дрожали. – Я не понимаю. Многого.

Мужчина перед ним распрямил спину, смотря на дрожащие руки будущего кнесса. Покачал головой и присел рядом на чурбан.

- Я сам многого не понимаю, юноша. Но нам всем предстоит битва, ты должен быть готов к ней. А обо мне – никому ни слова. Ты понял?

- Морана считает, что эта напрасное братоубийство, но она…

- Ей тоже не говори. Пусть будет спокойна перед битвой века.

Конгор коротко взглянул на спокойное лицо воина-вепса. Он подумал, что Морана бы хотела знать о том, что Норлан жив. Но это его право, возможно таким образом он защищает ее от переживаний. Конгор понимал, что Норлан, возможно, все еще любит Морану, любит до сих пор, хотя знает, что ему никогда не быть с ней.

- А если ей надобно знать о тебе?

Костер почти не грел руки юного кнесса, но сейчас было не время мерзнуть и раскисать. Нужно было возвращаться в лагерь, и делать вид, что все хорошо. Хотя… Ребра Конгора горели как будто их каленым железом прижгли. И ему так не хотелось возвернуться в стан врага, который несомненно устроит дознание: где был, чего делал, как поранился. Ему не хотелось, но ежели он не придет до восхода солнца, Морана может погибнуть. И он знал, что Гуйтана может подозревать измену. Он ведал будущее. Он ведал то, что Норлан ему не сказал. Собиралось войско, большое, на битву против брагов и волостражгиков, против «Ялло Гуйтта».

- Она не должна узнать обо мне раньше положенного срока, юноша.

Конгор кивнул, подымаясь. В боку защемило, и он поморщился.

- Так всегда будет болеть?

Он задавал глупый вопрос, и знал об этом.

- Боль – дает понять, что ты еще живой и можешь изменить неудачно складывающиеся события, в свою пользу. Если бы ты не чувствовал боль, в этом был бы величайший подвох. Помни это. Ты будущий кнесс.

Норлан был весь седой и хмурый, но улыбка означала то, что он не сдался, рук не опустил, боролся. Конгору понравилось это времяпровождение.

- Обещаю. Морана ничего не узнает.

Анэка не была на подобных вече ни разу. Хотя ей приходилось бывать на собраниях в разных уголках заморья. Джент был сперва очень скуп на слова, но, когда подле него прибыл Луций Бреннан, который привез с собой знаменитого провидца Корхена, Джент взял слово.

Оказалось, что вече готовилось для того, чтобы рассказать о планах магаров и гридов относительно не только битвы за Самси. Джент, как кнесс магаров, считал и разумел, что нужно навсегда оградить заморье от брагов и волостражников. Анэка и Фогг из этой речи поняли только то, что после битвы за Самси, большое войско средиземных народов двинется на Волостраж и Каварнак. Джент был полон решимости устранить большую часть волостражников и завоевать их земли, но лишь затем, чтобы контролировать всех на ней. Он не собирался убивать местных жителей, а возжелал разрушить рудники и шахты, освободив людей, которые все еще были там в рабстве. Хорошее дело, но рисковое. Джент мог развязать войну на долгие годы, ибо покамест живы браги и волостражники, они не подчиняться Средиземному Союзу Народов. Поэтому Джент выразил желание собрать большое войско и при плохом раскладе уничтожить повстанцев.

Но самое поразительное в этом всем было то, что после своей блистательной речи, полной заведомого геройства и отваги, Джент обратил взор на Анэку и предложил именно ей возглавить поход на Волостраж.

- Добропочтенная Анго, я призываю вас подумать о будущем наших братских народов. Я не смею настаивать на том, что предложил. Ежели будет вам с друзьями угодно, вы можете не ходить с нами на Самси, а дождаться нас с нелегкой битвы здесь, тогда и решим. Но мне бы хотелось, чтобы Анго Трехольтская отправилась с нами в этот опасный поход и привела нас в итоге к победе. Что на это скажешь, Анго?

Еще две годницы назад Анэка даже меч нормально держать не умела, да и обращаться с ним – тоже. Кто бы знал, что предводитель магаров предложит ей стать командующей его войском. И снова вернуться на Волостраж.

- Я обещаю обдумать сие ваше предложение кнесс Джент. Но должна сказать, что собираюсь идти на Самси со всеми. Мы с друзьями решили это уже давеча, и не повернем вспять. Но у меня есть важная весть от друга, который пожелал остаться неизвестным для остальных. Он привез депешу.

Анэка встала, подошла к Дженту и протянула ему письмо, врученное ей Хайгосновцом.

На несколько мгновений воцарилась гробовая тишина, все молча ожидали, покамест Джент читал послание. Фогг поежился, но спрашивать откуда депеша при всех не стал. Он догадался, что Анэка знает больше, чем в этой депеше. Они все в одной лодке теперь, они все пойдут на битву.

- Добро, Анго! – коротко кивнул он Анэке. – Есть новость, дорогие мои помощники. НО сперва я должен переговорить со старейшинами, вас разместят в покоях, предназначенных для почетных гостей, а завтра после обедни мы снова встретимся в зале для окончательного решения.

Поразительнее всего было Анэке слышать в голосе Джента нотки сомнения. Неужели же он сомневался в том, что Морана «подыграла» Гуйтане? Неужели он думает, что она и правда пошла против своего народа, чтобы не погибнуть самой?

- Анэка, – окликнул Джент иллинку, когда все стали расходиться. – Можно тебя на некоторое время?