Трёхольт II (СИ) - Страница 20

- Они идут! – тихо возвестил Конгор, еще до того, как все прильнули к оконцам замка Мортона.

Кайосса выхватила меч и они с Яроной бросились навстречу путникам.

4.

Прошло около месяца.

Если бы и говорили Анэка с Цианой, что задержаться в махорских лесах еще на месяц, но уж никогда не думали, что так и будет. Браги терзали и эту землю, и пришлось остаться и помогать оборонять. До самого сезона “каменной росы” (до есть до зимы – прим. авт.).

Ноябрь был холоден и промозгл. И если бы не дубленная кожа, которую Циана подарила своей спутнице, Анэка бы давно подхватила какую-нибудь простуду и слегла надолго. А хворать-то было не досуг. Тем более, что настал наконец день, когда они покинули берега Ламотя и отправились на Волостраж.

С ними, как и договорились, неотступно шли еще трое: Хайгосновец, в высокой меховой шапке и тулупе, Фокк, затянутый в кожаный сюртук и его брат Хайдад, с ехёрских одежах (значит очень теплых, сшитых из разного рода теплых вещей и меха – прим. авт.).

До причала на мысе Хогг, пришлось из-за дикого холода добираться вместо положенных двух дней – четыре. Спать на только что выпавшем снегу, было нельзя, поэтому приходилось искать дупла больших деревьев, в махорских лесах таких много, и укрываться от северного ветра именно там. И спали все вместе, как одна дружная семья, коей не были. Однако разбираться было некогда, потому-что цель была именно на Волостраже для всех пятерых. По мере прохождения этого пути до мыса Хогг, Анэке пришлось испытать целую гамму неопределенных чувств к своим спутникам: от неясного отвращения до горячей привязанности. Циана, особо не радовавшаяся тому, что им приходится идти впятером, вообще долгое время безмолвствовала, игнорируя даже приветствия по утру, но потом очевидно свыклась, ибо спать приходилось всем вместе, а тут другого пути не было, как только терпеть. Правда надо сказать, и Хайгосновец не был рад всему этому, он как раз не предполагал, что все так затянется. Что до Фогга и Хайдада, то они смиренно терпели почти все лишения пути. Значит все -таки в душе они не так плохи, как показалось при первой встречи.

Когда путь наконец-то привел их к смурному мысу Хогг, они все уже казались хорошими приятелями. Однако, это лишь на первый взгляд. На самом деле Анэка пыталась разгадать всех разом, но поняла, что к каждому нужно присматриваться по отдельности. Но если Циана казалась более менее своей, то остальные могли оказаться не такими уж хорошими людьми.

Когда они взошли на корабль “Войтанг” был пасмурный холодный день, ноября месяца, самого дождливого из всех. Хозяин корабля – Даггс – широкоплечий махинец, с рыжей бородой и усами, отвел всем пятерых место в холодной каюте, ближе к носу судна.

- Войтанг на махинском значит – провидец! – поднимая палец вверх изрек Хайдад.

- Откуда знаешь? – буркнула Циана.

- В умных книжках читал.

Все почему-то обернулись на Фогга, и тот согласно кивнул.

Пока ее спутники обживали каюту, Анэка пошла испросить Даггса о продолжительности путешествия.

Махинец прищурил левый глаз, оглядел с ног до головы Анэку, и изрек:

- Две с половиной дницы пути. Это что-то меняет?

- Нет – коротко ответила иллинка и поспешила вернуться в каюту.

За две с половиной дницы, можно узнать неплохо тех, с кем придется сойти на жаркий берег Волостража. Хотя узнавать ей не хотелось никого, потому что не хотелось снова привязываться к кому-то более, чем на время пути. Хотелось доплыть до “Острова Головорезов” и разойтись в стороны. Но судя по всему, сразу так сделать ей не удастся. Каждый из них, отчего-то отрекся, следуя за Анэкой, поэтому могло статься так, что быть им всем в одной компании еще долго.

Из всей их компании слабоват был только Хайдад, но по разумению Фогга, он способен быть приготовить хорошую еду, что и продемонстрировал несколько раз по пути следования до пристани. НО то, что он совершено не мог сражаться почти никаким оружием, Анэку немного напрягало. Это значит его при нападении надо будет оборонять, как ребенка. Фогг был очень ловок и быстр, не смотря на то, что мечом он владел сносно. Но его вертлявость могла спасти ему жизнь, и судя по всему спасала не раз. Что касается Хайгосновеца, то этот бывший лучник, оружием владел мастерски. Иллинка готова была побиться об заклад, что он мог обучить любого, что захочет учиться. Только вот Хайдад не стремился познать науку боя, а Фоггу хватало того, что есть сейчас. Циана же и вовсе молча наблюдала. Только Анэке казалось, что парень мог очень пригодится абсолютно любому войску.

Спаноу Слай был молчалив. Моране не привыкать молчать, к тому же чем старше становишься, тем более не хочется говорить слов. Плохо другое, иногда сказать надо, а не говорится.

Вот сейчас, после кровопролитного боя, в котором были страшные потери, говорить не хотелось. Конгор, как в воду глядел… Гуйтана, которую знала Морана еще десять годниц назад, превратилась в совсем другого человека. Властного, жестокого, жадного. Страшно было смотреть в глаза воинам, которые примкнули к ней, чтобы сровнять с землей поместье Мортона и уничтожить всех, кто здесь когда-то жил. Конгор знал это. Знает теперь и Кайосса. И она покамест не на чьей стороне, но чаша весов быстро склоняется на сторону Конгора, Яроны и остальных. Кто-то же должен в отсутствие Мортона у трона защитить невинный народ. Ее народ, вепский. Трудное решение предстояло ей. Конгор не умел воевать, отступи она сейчас, уже завтра здесь будет зиять пепелище. Если останется, придется возглавить отряд тех, кто будет оборонять Саамскую степь и замок Мортона. Из обычного населения и пары отрядов не наберется.

- Откуда шел? – обратилась она с Спаноу.

Бахреец пригладил редкие русые волосы, бросив взгляд в сторону вепски.

- С Каан-ора, искал брата своего по крови Эрегга Май-Анта. Гонец принес весть, что на юго-востоке не хватает крепких рук, туда и пошел.

- Неужто мирная жизнь не в почете у лучников?

- Еще как в почете, – ответствовал лучник. – Но не могу я сердцем отдыхать, когда вепсы погибают под мечами. Они мне жизнь подарили.

Бравого бахрейца ранили к бедро, но сейчас приняв лекарство от Майдороша, лекаря, которого привел Сайдуш, Слай почти не морщился от боли при разговоре. У него были черты лица напоминавшие Моране об Артоне. Вспомнив беспечного иллина, она вспомнила и Анго.

- Не думал, не гадал увидеть Кайоссу Морану в родном граде, – добавил он. – Я слышал от Джента, что Кайосса сложила свою бравую голову на поле брани у Брагинских владений. И сейчас мне особливо хочется спросить вас, миледи, как же так получилось, что вы не можете убедить нареченную судьбу сдать оружие во благо мира?

Хотелось бы Моране и самой узнать ответ на этот вопрос.

- Ежели я бы знала, что моя нареченная готовит битву против своего же народа, я была бы здесь еще две годницы назад. Но, сталось так, что мне надлежало быть в другом месте и все, что здесь происходило, я знаю лишь по рассказам Конгора и Норлана.

Лучник вздохнул, доставая бурый кремень и самокрутку.

- Норлан? Этот тот, что брат Азата Ог-Зерра? Хороший малый был.

Моране не понравился ход его мыслей. Тела друга она не видела, голову – тоже. Значит может статься что жив он и здоров.

- Давай, не будет хоронить никого заранее, – сказала она. – Гуйтана стала хорошим воином, но и Норлан не в миске с молоком родился (здесь это выражение означает, что «Норлан хороший войн, а не фермер» – примечание автора).

- Прошу прощения, если наговорил не доброго – сказывал тем временем, Спаноу. – Это я не с худа. Не желаю что бы вы ждали напрасно.

Вот уж о ком, как о мертвом не хотелось думать, так это о друге, который не желал быть таким. И снова мысли с мнимой погибели Норлана перетекли в иное, более странное русло. Анго уже должно быть и не вспоминает о ней, сложилась у нее жизнь и нет Кайоссе места в этой жизни.

Добро, если так. А если нет?

По-прежнему на улице продолжало холодать. Скоро поди и зима в свои права вступит, тогда совсем сотрутся все границы ее печали, ибо некогда будет. А сейчас каменный холод продирал насквозь пустую душу, в которой теперь даже искорке не выжить.