Трёхольт II (СИ) - Страница 2

- На север – коротко ответила вепска.

Почему-то подумалось Анэке после этих слов, что Морана не намерена сегодня говорить. Она и утром была не многословна, а теперь и вовсе забыла про слова. Магару она ничего не сказала, лишь потрепала по холке.

Молча идти с Мораной на этот раз было несколько в тягость. Но она понимала, что всему придет свое время. И для разговоров тоже. Хотя по мере удаления от их прошлого пристанища в сердце иллинки все больше прорастала тревога и отчаяние, которое уже не помещалось в клеть одного разговора. Были моменты на их пути, когда иллинка была готова упасть на колени перед Кайоссой, и молить ее, что бы та не оставляла ее одну на пути. Но это было бы дюже жестоко, просить о том, чего Кайосса не хотела и не могла сделать. У Мораны был путь, и на этот раз свой. Цель, в которой для Анэке не было места. Порой она в отчаянии хотела остановится и повернуть назад. Но не могла. Бросить Морану, в момент, когда ей была нужна опора и подспорье. Нет. И они продолжали вместе путь через степь.

Дница первая подошла к своему завершению, и они остановились на ночлег, у седого старого дуба. Небо было совершенно чистым, и погода не предвещала сентябрьского дождя.

Пока Морана чистила рыбу, которую они взяли с собой, Анэка ловко развела костер. В вороных углях плясали искры, и Анэке вспомнился тот день, когда они с Кайоссой спали бок-о-бок первый раз. Может быть тогда что-то зародилось в ее душе, то, от чего теперь только муки.

- Анэка... – окликнула ее Каилла.

Иллинка взглянула на неё.

Кайосса приглашала ее к трапезе, и даже заготовила место для нее возле себя. Анэка остановила взгляд на руках Мораны. Её руки держали плошку с рыбой, готовясь передать ее иллинке. В ярком зареве от костра Анэка вдруг четко увидела Морану, которая обнимает другую женщину, высокую и темноволосую. У этой женщины на весь широкий лоб красуется узор знатного рода скирдов. “Гуйтана – шепчет вепска, прижимая женщину к себе, – любовь моя, мы снова вместе!”

- Душа моя...

Анэка вздрогнула, сосредоточив взгляд на Кайоссе, протягивающей ей миску с едой.

- Все хорошо? – озвучила свой вопрос вепска, глядя на то, как девушка побледнела.

- Мне не по себе как-то.

Морана поставила миску на землю, около костра, и ловко, в три шага, пересела на другую сторону, рядом с Анэкой. Обняла ее за плечи.

- Что тебя мучает? Скажи мне.

Иллинка глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь во всем теле, которая неожиданно так нахлынула на нее, когда ей явилось видение.

- Иногда я зрю будущее. События, которые еще не произошли. Но я знаю, что они произойдут.

Морана легонько погладила ее по щеке.

- Это хорошо, что ты знаешь, что произойдет. Ты ведь знаешь, куда и зачем иду я?

Анэка кивнула, подтверждая, что знает сие.

- Но я не хочу, что бы ты горевала по этому. Ты мне нужна.

- Зачем я тебе нужна?

Вопрос прозвучал отчаянно, отдавшись эхом по степи.

- Ты мне, как сестра. Теперь.

Анэка шумно выдохнула и ее взгляд уперся в черную как смоль землю. Слова о сестре были направлены на то, что бы разрушить всякие надежды на продолжение разговора. Сестра не может быть кем-то больше, чем просто сестрой.

Разве что лучшим другом.

Всего-то.

Но если даже так, то в какой-то момент она поняла, что готова ждать Морану, идти с ней хоть на край света. Только вот не придется. Сердце рвалось на части, но она понимала, что скорее всего они расстанутся лишь минет две дницы. Как это мало. Но значило это одно, она должна ловить каждый миг проведенный с Мораной, потому-что не знал никто, что произойдет далее. Никто, кроме самой Анэки.

3.

Знать будущее дело не легкое. Но не всегда его знать, еще труднее.

Анэка проснулась раньше Мораны. Было немного зябко, и она решила развести костерок. Пасмурное небо не предвещало дождя, впрочем и солнце оно тоже не предвещало.

Хворост, который сама иллинка заготовила еще вчера, быстро пошел в пищу костру и согрел было озябшие руки.

Морана спала сладко. Анэка даже вспомнила, что не всегда видела, как Кайосса спокойно спит, так как почти всегда просыпалась после ее. А если и просыпалась рано, то было совершенно некогда смотреть как кто-то спит, надо было переделать кучу дел. На самом деле иллинка давно уже бежала без оглядки от своих чувств, понимая, что ей будет проще о них не думать, потому-что думы эти ни к чему хорошему не приведут. Морана ей не принадлежала. Ни душой, ни телом.

Иллинка судорожно вздохнула, представив какие сны сейчас видит Кайосса, и даже в сердцах позавидовала, но тут же отогнала зависть прочь. Ещё не хватало!

И раз уж она встала рано, то решила приготовить оставшуюся с вечера рыбу, что бы она не пропала.

Где-то далеко кричала чайка. Так тоскливо, что этот крик эхом отдавался у Анэки в сердце. Она достала медальон, подаренный ей старцем Свегебором.

“И заслужила ли я такой ноши, которую взялась нести, взвалив на плечи ответственность за целый иллинский народ и за друзей и братьев магаров и гридов.” Медальон, как говорил Свегебор призван был защитить ее душу от соблазнов различного толка. Но вряд ли какая-то медная вещь могла знать что-нибудь о таких соблазнах, которыми сейчас владело сердце Анэки. Она-то хорошо понимала, что без соблазнов мир худ и беден, и рано или поздно она им поддастся, только вот когда. Старец много ей рассказывал почему она должна делать то, что она делает. Но ничего не сказал, что она может не делать. То есть он наверняка знал о Моране, раз тогда сказал, что они обязательно встретятся. Но видно Кайосса не играла большой роли в ее вечных странствиях в защиту мира магаров и гридов. Либо, она пока не все знала. Потому-что в случайные встречи иллинка верила мало, а вот в не случайные...

Разведя костер, она почистила оставшуюся рыбу и принялась ее насаживать на небольшие деревянные вертелы, которые Кайооса заготовила еще вчера. Коснувшись рукой уже изрядно почерневшего дерева, она тут же мигом одернула руку. Колышек не был горячим, но ей показалось лишь, что он горяч, и присмотревшись она увидела символы, и разобрала надпись на вепском – “Ялло Гуйита”.

- Ах вот ты где, душа моя...

Голос Мораны заставил Анэку вздрогнуть и сглотнуть комок в горле. Она повернулась на вепску.

Морана весело, как показалось, Анэке смотрела на нее, и в глазах плясали рубиновые огоньки. Обычно так было, когда Морана в их прежнем житие-бытие пыталась подшучивать над иллинкой, заставая ее врасплох за каким-нибудь занятием, вроде написание стихосложений.

- Я тебя испугала? – весело проговорила она.

Анэка отрицательно показала головой и тут же повернулась сосредоточив взгляд на колышке. Имен на нем не было.

“Ещё одна странность. Уже начинает настораживать.”

Да, видения участились тогда, когда Анэка поняла что Кайосса держит путь к Гуйтане, и Анэке в их компании места точно нет. Но было кое-что еще, а именно, то что видения всегда о чем-то предупреждают. А значит, Анэка должна выяснить о чем предупреждают именно видения про Гуйтану. Спросить Морану она не решалась, подумав, что придет срок и она все узнает без помощи вопросов. Только срок это не спешил себя являть покамест.

Кайосса подсела возле нее и взявшись чистить боевое снаряжение молча наблюдала на ней.

Сама вепска старалась не думать, что будет, когда они дойдут до Самси. Но она хорошо понимала, что именно в этом славном вепском городе их дороги разойдутся, и может статься навсегда. То, что она до сих пор испытывала к Гуйтане чувства, ее саму немного пугало и напрягало думы различного характера. Она не видела Гуйтану много годниц. А если быть точной – почти дюжину. Ходок принес весть, о которой она, как войн и как женщина, могла только мечтать. И конечно, Анэку в это пекло политических и военных событий она не потянет, как бы не хотелось. Все должно остановится там, где по сути и началось, на вепской земле. На родной земле. За столько лет войн и сражений, она не научилась как следует только одному ремеслу – расставанию с теми, кто дорог. Анэка была ей дорога, и несомненно ей предстояло завязать на своем сердце ещё один узел.