Трёхольт II (СИ) - Страница 17

Сердце Мораны рвалось на части, но она понимала, что ее задача не битва, ее задача выяснить что задумала Гуйтана и остановить еще большее кровопролитие, которое ожидает несомненно вепсов, если Гуйтана не сможет завоевать доверие и переманить к себе брагов. Браги были свободным народом, они никогда не принадлежали никому, да и не подчинялись никому. Захватить их было такое же безумие, как уговорить сражаться на своей стороне против волостражников, к которым они были равнодушны. Но у Гуйтаны должно быть был план, в который она посвящала не всех. Выяснить что это за план и было задание Мораны. Она хорошо понимала, что если Мортон мертв, его народ в опасности, потому-что Гуйтана не потерпит сопротивления, и все кто пойдут против нее, в том числе и Конгор, могут быть убиты без суда и следствия, то есть линчеванием. Наедине с новоявленной кнессинкой Моране не удалось поймать ее ни на лжи, ни запутать в собственных доводах, как это хорошо удавалось Кайоссе ранее, значит перед ней была не совсем та Гуйтана, а может и вовсе не она. Кто же?

Горн прервал ее хмурые размышления.

Морана закрыла дубовую дверь на замок и молча пошла к отряду Хорра. Ночь не выветрила воспоминания о том, что ей предстоит сделать на благо народа Мортона, хотя глубоко в душе она надеялась, что ему удалось выжить.

Она встретила Конгора дремлющего на крыльце замка. Вепска присела рядом, так тихо, что парень даже не проснулся от того, что кто-то сел рядом с ним. Каменные ступени хранили остатки влаги и ночного холода, и Морана решила долго на них не рассиживать.

- Тебе не стоит тут сидеть – через какое-то время прошептала вепска обращаясь к дремлющему Конгору.

Парень встрепенулся смотря перед собой.

- Миледи...

Он вскочил, и тут же поклонился ей.

- Я вас не заметил – промямлил он угрюмо.

- Что, тяжелая ночка? – подколола она.

Молодой человек быстро кивнул и посмотрел в сторону восхода солнца.

Морана чуяла как он нервничает, хотя очевидно ночью он глаза не смыкал.

- Я с ними пойду – вдруг сказал он, как бы невзначай.

- Вот и глупый! – процедила Кайосса. – Убьют тебя там, ты защищаться не умеешь.

- И пусть! – мотнул он кудрявой головой.

Морана подумала, что сейчас бы подзатыльник ему отвесила, но он кнесс, так или иначе, это будет не уважение.

- Если тебя не убьют в бою, тебя убьет Гуйтана, ибо ты наследник Мортона, ты ведь это понимаешь?

Все этот парень понимал, но, конечно, он хотел отплатить отряду за то, что они бросили его отца на поле брани. Но тут тактика нужна, а не очертя голову на меч кидаться.

- Прикажешь мне самой ее убить? – прошептал он зло.

Морана сделала шаг и приблизилась вплотную к парню.

- Попрошу не нести околесицу, а послушать, что я тебе скажу.

Парень на некоторое время замер вглядываясь в спокойные глаза вепски, ища в них очевидно поддержки, а потом сказал:

- Что может хорошего сказать мне та, кто боготворит кнессинку незаконно занявшую трон и замок?

Глаза Мораны сверкнули зачатками гнева, но она утихомирила эмоции, ибо Конгор был прав, она действительно когда-то боготворила Гуйтану, тогда, когда Гуйтана еще была самой собой. А сейчас и осталось что только злиться на то, что она ничего не может поделать пока что с этим статусом возлюбленной.

- Могу помочь тебе отомстить за отца. Но сделаем мы это вместе. Я помогу тебе, а ты – мне – немного подумав ответствовала Морана.

Конгор сложил руки на груди и закусил губу.

- С чего я должен вам помогать? Вы говорили с моим отцом, но ничего не смогли сделать против Гуйтаны, которая виновна в его смерти. Я не верю вам. Я никому не верю.

“Упрямый парнишка, но один он точно погибнет, а народу Мортона нужен кнесс”.

- Я не прошу мне верить, я прошу лишь остаться при замке. Или Гуйтана и тебе приказала пойти подле нее?

Морана улыбнулась про себя, вспоминая, как пыталась приказать ей воевать Гуйтана, прежде никогда не говорившая приказами.

- Нет. Она не может мне приказать.

Морана кивнула.

- Хорошо. Пойди в замок, в погреб и жди меня. Когда отряды уйдут – я вернусь в замок и тогда поговорим.

Конгор нехотя кивнул и отправился в обход замка, ко входу с другой стороны.

Парень не особо хотел помогать Моране, но воительница знала, как повлиять на желание парня с ней сотрудничать, не прилагая почти никаких усилий. Главное в этом деле выдержка, коей она владела отменно.

- Добро, Морана! – подошел и поклонился ей Хорр.

Она слабо кивнула, смотря как отряд сворачивает свои пожитки и идет на построение.

- Жаль, что ты не идешь с нами. Нас ждет славная битва.

- Славная и бесполезная – дополнила его слова Кайосса.

- Может и так. Но я не вправе обсуждать приказы, я войн – мое дело выполнять приказы. Ты знаешь это ни хуже меня.

Морана промолчала.

- Знаю. Но вы идете на верную гибель. Это ты тоже знаешь?

На лице Хорра не дрогнул ни один мускул, хотя он понимал, что для многих его войнов эта битва будет последней.

Они помолчали.

- Я знаю, что Норлан ходил к тебе. И знаю, что ты ему отказала...

- Не надо об этом – остановила она жестом разговор.

Но Хорр намеревался сказать еще кое-что, и сказал:

- Зря ты так. Мы оба знаем, что ты красивая женщина и тебе нужен сильный мужчина.

Вепска не ответила на это ничего. Да ей и нечего было сказать, как можно приказать себе полюбить того, кто не мил. Не бывать этому.

Когда солнце взобралось на небосвод, отряды уже приготовились отправляться в путь. Гуйтану в латах Моране не приходилось видеть никогда. Она была блистательна! Не смотря на все, что происходило в замке и за его пределами, Морану тянуло к “кнессинке”. Тянуло так, как тянет к родному человеку, не по крови родному, а по душе. Она с горечью осознала, что чувства никуда не делись, они просто спали в сердце, и сейчас она понимает, что и Гуйтана может не вернуться с этой битвы. От этой мысли защемило сердце, да так, что Морана вцепилась в свой меч, и не отпускала его до того, как последние силуэты отряда не скрылись из виду на горизонте.

2.

Утром Анэку и Циану разбудили крики и шум. Быстро поднявшись, взяв мечи они выпорхнули из своей кельи, и увидели, как Хайгосновец, с перебинтованным животом и руками, устроил погром в харчевне внизу, и размахивая кривой саблей, что-то кричал на незнакомом языке.

- Что он кричит? – шепотом спросила Анэка у своей спутницы.

- Что бы его не трогали, и что ему надо уйти. Это он на путарском вроде говорит, но это какой-то не знакомый мне путарский.

С верхнего уступа, где располагалась их келья было хорошо видно, что парень просто испугался, и махает саблей куда ни попадя. Анэка решила с ним поговорить.

- Пойду, поговорю с ним.

Циана схватила ее за рукав.

- С ума сошла! Не ровен час он тут всех на ремешки порежет!

Иллинка посмотрела в обеспокоенные глаза лекаря.

“Волнуется? За меня?”

- Да все будет хорошо, не тревожься.

Только она спустилась вниз, как глаза Хайгоносовца и Анэки встретились. Народ, стоявший подле и окружавший кольцом парня с саблей, отпрянул назад.

- Может поговорим? – говорила девушка выставляю вперед руки, и показывая, что они свободные.

- Не намерен говорить! – четко сказал парень на хорошем вепском.

- А что намерен делать?

Парень махнув саблей перед ее носом, и Циана на верху схватила рукоять своего меча.

- Уйти. Скажи им что бы пустили!

Анэка повернулась боком, что бы показать жестом, что молодой человек не опасен, как вдруг Хайгосновец, выронил саблю из руки, и упал ей в ноги.

Все вокруг замерли, а иллинка немного растерялась, однако быстро нашлась что спросить:

- Что все это значит?!!

Какое-то время парень стоял на коленях сложив руки на груди и что-то шепча, а потом сказал:

- Анго! У тебя на поясе говорящий меч!...

Тут уж через толпу пробились граничники, и собрались повязать парня, но Анэка остановила их.