Трёхольт II (СИ) - Страница 15
Когда дрова были наколоты, Анэка предупредив Генрита, отправилась искупаться на реку. В это время года вода уже была студеная, но иллинке вдруг захотелось в нее окунуться, хотя бы разок.
Правда дойти до реки ей было не суждено, но пути туда она повстречала Фокка и еще одного совсем не доброго молодца.
- Смотри, Хайдад, это же та самая, которая увела у нас нашу добычу! – ткнул в бок друга Фокк.
Анэка обернулась на них.
- Людей теперь “добычей” называют, с каких пор? Его зовут Хайгосновец!
- Мы знаем как его зовут – отозвался полноватый Хайдад, и положил руку на меч.
Лицо Хайдада не представлялось знакомым иллинке, но его говор предполагал, что доброй эта встреча не будет, и возможно придется обнажить меч, чего не очень хотелось.
- Где он, нам с ним надо поговорить? – спросил Фокк.
- Боюсь, что сейчас он никому ничего не скажет.
- Почему это?
“Тугодум что ли? Не видел в каком состоянии мы его унесли.”
- Он смертельно ранен. Молитесь, что бы он не умер, иначе туго вам придется, ибо ранили вы лучника,а вы сами знаете, что это такое...
В эти времена лучники считались можно сказать самым важным звеном отряда, именно они встречали бой первыми, поэтому простое убийство лучника без повода, каралось повешением.
- Ну-ну, ты ведь ничего не знаешь! – попятился Хайдад, – Мы его вообще не трогали, хотели помочь, а он сам в драку полез.
Анэка покачала головой.
- Как же, и стрела в его ране не ваша?
Оба молодца побледнели.
- Какая еще стрела? – отозвался Фокк, – да мы с роду из лука стрелять не умеем, наше оружие – меч!
Фокк говорил так серьезно, что Анэка начала было сомневаться, что они вообще причастны ко всему этому.
- Мне знаете ли это не интересно, расскажите стражникам, когда они придут за вами. Бывайте!
Она решила, что вмешиваться еще и в эти дела ей не с руки, у нее цели другие, и решила все-таки пойти на реку, пока солнце не поклонилось закату.
- Эй, постой! Какие стражники, ты чего это? Сдать нас решила!
Такой тон уже говорил о готовности к бою, а точнее к драке, однако решила не отвечать.
Но все же пришлось.
- Стой, тебе говорю!
Едва она обернулась, как пришлось отражать разящий удар с верху. Лязгнула сталь. Второй удар Хайдада, Анэка отбила наотмаш, поранив кончиком своего меча парню левый бок. Хайдад бросил меч, и схватился за ребра. Фокк остановился взирая то на друга, то на Анэку.
- Может хватит! – рявкнула Анэка, даже сама такого от себя не ожидала. – Не хочу я никого сдавать. Если вы парня на край смерти поставили, значит и отвечайте за свои поступки, а если нет – значит докажите стражникам обратное.
- Это Азерт со своей бандой! А мы только помочь хотели, а он нашего друга файаном (разновидность штыка, только на конце зазубренный клинок) заколол! Что оставалось делать? – проскулил Хайдад, прижимая рану на боку.
- Бежать! – серьезно сказала иллинка, кладя меч в ножны.
Фокк тоже сложил оружие, помогая подняться Хайдаду.
- Файаном значит говоришь заколол? – переспросила Анэка. – Откуда у него файан-то?
- Ну он же лучник, ты сама сказала – кивнул Фокк.
Анго улыбнулась.
- Это смелое предположение, не более.
Фокк развел руками.
Иллинка оглядела обоих.
- Ладно, пойдемте в лекарню, рану твоему другу надо зашить.
- Как так получилось, что тебя отпустили из-под стражи? – спрашивала иллинка Фокка, когда они ждали пока Хайдаду Диар наложит швы.
- Я сказал же, что мы не причем – твердо ответил Фокк, – а так же я сказал, что мы еще встретимся! – и он ухмыльнулся.
Анэка молча уставила на его руки.
“Точно не орлан!”
- Хайдад тебе кто?
- Брат. Сводный.
Анэка поморщилась, как-то непроизвольно.
- Оно и видно, держать меч в руках он совершенно не умеет, и защищаться тоже.
Фокк пожал плечами.
- У него другие таланты.
Иллинка взглянула на “орлана”.
- Вот как. Какие же?
Фокк поджал губы и насупился, он все еще был зол на Анго.
- А тебе-то что? – грубо ответил он. – Поди не одним путем идти.
Анэка посмотрела на предзакатное небо.
- Как знать.
Дело шло к вечеру.
После тяжелого разговора с Гуйтаной, Морана вообще не чувствовала себя в силах что либо делать. Столько лжи в один день, она еще никогда не выслушивала.
Норлан, Фукор и Конгор ждали ее на дворе, и она чуть не проскользнула мимо них.
- Морана? – окликнул ее Фукор.
Конгор выглядел потерянным, и Кайоссе не очень-то хотелось говорить ему то, что не являлось правдой, он должен быть мужественным, но он раскисал у нее на глазах. Его можно было понять, но сейчас вепске хотелось просто добраться до лежанки, лечь и ни о чем не думать.
Норлан посмотрел в небо.
- Будет гроза. Тучи идут с востока.
Фукор, крепкий махинец, с впалыми скулами и густой черной шевелюрой, откашлялся.
- Что стряслось-то? – обратился он к Кайоссе.
- Ничего существенного, просто вам всем надо быть с Гуйтаной на чеку.
Норлан и Фукор переглянулись.
- Может объяснишь? – сказал за всех Норлан.
Морана серьезно глянула на него.
- Может и объясню. Но не сегодня.
Они помолчали.
- Тебе нельзя спать под открытым небом – забеспокоился Норлан, когда Фукор качая головой пошел к своему отряду.
- Не надо тебе обо мне беспокоится. Ни к чему это.
Морана была тверда, ей нужно было побыть одно, что бы разложить свои думы по местам.
- Я ведь волнуюсь – продолжал Норлан.
- Не стоит, иди к своему отряду.
Он хотел поймать ее за руку, но она ловко увернулась и прошла мимо Конгора к своему костерку, который уже давно остыл.
- Погоди!
Конгор явно тоже не хотел оставаться один, хотя надо бы.
Морана остановилась не оборачиваясь. Даже на то что бы оглянуться у нее не было сил.
- Что тебе, парень? – устало произнесла она.
- Ты можешь переночевать эту ночь на маяке. Там не промокнешь, и есть печь.
Он закопался в напоясной котомке, извлекая оттуда ключ.
- Маяк давно пустует, и тебе никто не помешает – сказал юноша и протянул Моране ключ.
Она повернулась к нему.
- Спасибо.
Он закусил губу, едва сдерживая слезы.
- Я просто хочу что бы больше никто не пострадал.
Моране было жаль его, ведь Мортон был единственной его родней, а теперь у него никого нет, как и у самой Кайоссы.
- Мужайся! – сказала она ему, перед тем, как уйти на маяк.
И он проводил ее томным сумеречным взглядом.
4.
Ночь была холодна.
И не радовала она совсем Морану, все всегда сваливается на ее плечи, когда на них уже и так достаточно.
Маяк представлял собой жалкое зрелище. Все тут было заброшено не то что целый век, а даже более. Когда-то из этих окон был виден залив, сейчас же лишь крутые берега, населенные вепсами да борхами. Не удивительно, что все в запустении, вепсы далеко не были мореходами, да и борхи тоже, хотя несомненно во всех рядах можно найти того. кто хорошо знал мореплавание. Морана задумалась об этом, когда смотрела из окон маяка на темное ночное небо. На столе уже горела лампада, а в очаге – танцевали языки пламени. Каменный маяк прогревался медленно, тем не менее, к глубокой ночи уже должно было быть тепло. У нее даже не возникало мысли просить Гуйтану о том, что бы она пустила ее в кнесские покои. Мысли Кайоссы текли спокойно и размеренно, когда в дверь постучали.
- Уходи путник, уже поздно! – крикнула она, кладя руку на меч, что лежал на табурете.
- Это я, Норлан.
Морана не хотела его впускать, что бы не повторить того, что было давече в саду, но...
- Нам поговорить надо, Кайа!
Вепска отворила тяжелый ставень, и лицезрела Норлана, промокшего почти до нитки, хотя из окон казалось, что никакого дождя нет.
Она впустила его на порог и тут же начала жалеть об этом, ибо Норлан не только говорить пришел, и вепска почуяла это.
- О чем нам говорить?