Требуется соблазнитель - Страница 3

Мэтт шагнул к Эмили. Достаточно близко, чтобы уловить легкий цветочный аромат, исходящий от ее кожи. Прошлый раз, когда он находился рядом с ней, они оба пахли дымом костра, который ее отец развел на пляже. У того костра они и остались сидеть, когда Тайлер и родители отправились спать.

Тогда он не мог даже вообразить, что Эмили будет когда-нибудь пахнуть духами. Это казалось слишком женственно для такого сорванца, как она. Теперь же это было совершенно естественно. Да она и была само совершенство. Высокий рост, безукоризненная фигура, выразительные синие глаза, такие глубокие, что в них можно утонуть.

— Хорошо? — повторила Эмили, нетерпеливо постукивая ногой по земле.

— Как хочешь, — только и смог он сказать.

— Прекрасно. — Она достала блокнот. — Какие растения вы хотите? Папоротники? Филодендроны? Живые или из пластика? Может быть, вы придерживаетесь единого подхода к оформлению всех ваших ресторанов?

— У меня есть подборка фотографий.

Мэтт жестом пригласил Эмили к двери, и она пошла, отчетливо чувствуя его присутствие у себя за спиной.

Никакого одеколона. От него исходил запах мужчины, знакомого с физическим трудом. Замечательный запах.

Как только она вышла из помещения, солнце ударило ей в глаза, и Эмили пришлось зажмуриться.

— Эй, босс! — Один из рабочих махал Мэтту рукой. — Инспектор приехал. У нас проблемы.

— Погоди минуту, — ответил Мэтт и повернулся к Эмили: — Все у меня в машине.

Эмили последовала за ним, ожидая увидеть шикарный открытый автомобиль ярко-красного цвета, на переднем сиденье которого Мэтта дожидается не менее ослепительная красотка.

Мэтт подошел к запыленному черному джипу, стоявшему рядом с вагончиком для строителей, и, открыв правую переднюю дверцу, взял с сиденья папку.

— Здесь фотографии моих ресторанов и вся информация, которая может тебе понадобиться. Все растения должны быть живыми. Никакого шелка или пластика. Ваша компания занимается уходом за растениями?

— Нет, но мы сможем порекомендовать кое-кого.

Она просматривала фотографии, удивляясь тому, что видела. Некоторые члены городского совета открыто выступали против строительства ресторана — одни искренне считали постройку уродливой, другие, Эмили была уверена, просто завидовали Мэтту.

Следовало, однако, признать, что рестораны на фотографиях выглядели неплохо. Выдержанные в классическом стиле, они вместе с тем были достаточно уютными, чтобы запросто зайти, выпить пива и перекусить после работы. А когда откроется ее цветочный магазин, то соседство с рестораном может оказаться весьма полезным.

— В озеленении мы стремимся к единообразию, — подчеркнул Мэтт.

Она перелистывала фотографии, и ей стало ясно, что все они сделаны на юге.

— Не хотелось бы разочаровывать тебя, но будет трудно найти пальму, которая сможет расти в Мичигане.

Уголки его губ слегка приподнялись.

— В нашем стремлении к единообразию мы, конечно же, учитываем климат. Теперь извини меня, я отойду на минуту. — Он кивнул в сторону группы людей, которые ожидали его. — Покричи мне, если что-нибудь понадобится.

Эмили делала записи, искоса поглядывая на Мэтта. Он мог быть одет, как другие, мог быть небрит и грязен, как они, но весь его вид вызывал уважение. Его глаза светились умом, и казалось, что он видит людей насквозь.

Когда-то Мэтт и на нее смотрел так же. Иногда Эмили могла даже поклясться, что он читал ее мысли и знал, как страстно она мечтала о поцелуе, о любви. Но он никак не выделял ее из круга своих друзей.

Когда-нибудь он все поймет, говорила она себе по крайней мере тысячу раз. Но Мэтт встречался с девочками, не похожими на нее. Он предпочитал симпатичных. Однако, она принимала как само собой разумеющееся, что он всю жизнь будет рядом и что когда-нибудь ей выпадет счастливый шанс.

Потом Мэтт заслужил футбольную стипендию, и это означало, что он навсегда будет разлучен с Эмили.

Каждый раз, когда он говорил об отъезде из Мичигана, о том, что в Калифорнии начнет все с нуля и больше не оглянется назад, ее сердце разрывалось на части. Эмили была влюблена в него с третьего класса, когда его семья переехала в Чэпел. И с тех пор он почти постоянно был рядом с ней. Для Эмили Мэтт был всем.

Лето шло, отъезд Мэтта приближался, и что-то начало меняться. Эмили все чаще ловила на себе взгляд Мэтта, и искра, которую она видела в его глазах, заставляла ее вздрагивать от предчувствия. Впервые в жизни она начала чувствовать себя женственной и симпатичной. Ей стало понятно, что, возможно, у него были чувства к ней, но он боялся в этом признаться. У нее в голове не укладывалось, что можно отвергнуть такого парня, как Мэтт, но она знала его слабость, которую он старался скрывать: Мэтт, как и она сама, боялся получить отказ.

Именно тогда девушка решила сказать ему о своих чувствах. Эмили никогда не попросила бы, чтобы ради нее Мэтт отказался от своей мечты, но она надеялась, что он мог бы навещать ее, а со временем и она переехала бы в Калифорнию… Но Эмили так и не смогла заставить себя выговорить заветные слова.

Пока не наступил тот последний уикенд.

Сидя у огня, Эмили наконец собралась с духом, чтобы сказать: «Я люблю тебя». Но прежде, чем она произнесла эти три слова, Мэтт поцеловал ее.

На том берегу Эмили отдала Мэтту все, подарив ему свою невинность. Она пробудилась на следующее утро, чувствуя себя от счастья легче воздуха, и тут Мэтт заявил, что им необходимо поговорить. Его мрачный тон и сожаление в глазах сказали больше, чем слова. Тем не менее она тупо слушала, пока Мэтт объяснял, как сильно беспокоится о ней, но не может начинать отношения ни с кем. У него есть мечты, которые должны осуществиться. Но он хочет, чтобы они остались друзьями. Друзьями навсегда.

Через несколько дней он уехал. Навсегда. Больше она его не видела.

Боль, внезапная и резкая, обожгла Эмили. Ей не следовало приезжать сюда. Слезы навернулись на глаза, и Эмили направила все свое внимание на незаполненные бланки.

Девушка обошла здание, делая заметки, затем вошла внутрь, изучая планировку. Когда она вышла, Мэтт был поглощен беседой с инспектором. Они склонились над чертежами, разложенными на капоте автомобиля.

Глупая девочка Эмили очень хотела бы говорить с Мэттом снова, видеть лицо того Мэтта, которого когда-то любила. Взрослая Эмили очень быстро поняла, что не следует беспокоить себя воспоминаниями.

Рассудительная, практичная Эмили побеждает всегда.

Мэтт смотрел, как Эмили, склонив голову, делает записи, и пытался понять, что у нее на уме. Он пока не знал, что должен сделать, чтобы возобновить отношения с ней. Дорогие подарки были хороши для женщин, с которыми он встречался, но на Эмили блеск драгоценных побрякушек не произведет никакого впечатления. Что же придумать?

— Мистер Конвей?

Мэтт повернулся к Эрику Диксону, инспектору строительства.

— Эрик, я знаю тебя с третьего класса. Пожалуйста, зови меня Мэтт.

Глаза Диксона сузились.

— Как я уже говорил, мистер Конвей, вы нарушили требуемое соотношение между площадью здания и площадью участка.

— На какие-то паршивые два квадратных метра.

— Неважно. Вам следует либо уменьшить здание, либо увеличить место для стоянки.

Мэтт обуздал свой гнев. Не собирается он позволять этому ничтожеству стать у него на пути. Ресторан будет построен. Проблемы возникали постоянно, и всегда Мэтту удавалось что-нибудь придумать.

— Так почему же никто не упомянул этого, когда планы были одобрены? И только теперь, когда здание наполовину построено, ты находишь проблему.

Эрик улыбнулся, очень довольный собой.

— Это была прискорбная оплошность.

Ну, хорошо, подумал Мэтт. Если они могут играть жестко, то и он может. Мэтт шагнул к Эрику и удивился тому, как испуганно тот отступил назад.

— Я не думаю, что это имеет отношение к делу, но почему-то вдруг вспомнил, как в школе я забил тебе гол, а потом мне посчастливилось развлечься с твоей девочкой на сиденье моего грузовичка. Кажется, позже ты женился на ней.