Требуется соблазнитель - Страница 11

Он вздохнул глубоко и сел рядом с нею.

— Ты изменилась, Эмили. Ты больше не та маленькая сорвиголова, с которой я расстался одиннадцать лет назад. — Его взгляд стал теплым. — Теперь ты женщина.

— Пусть я женщина, но ставлю двадцать долларов, что на баскетбольной площадке разделаю тебя в пух и прах.

Он широко улыбнулся, принимая вызов.

— Пошли.

Мэтт наклонился, упершись руками в бедра, с жадностью вдыхая горячий, влажный воздух. Мускулы на его ногах уже горели от усталости, колено было в огне, и сам он обливался потом, но сдаваться не собирался. Тем более, что Эмили бегала вокруг него, стуча мячом о пол, будто могла играть бесконечно.

— Хватит с тебя? — спросила она, дерзко улыбаясь.

Мэтт посмотрел на нее, заслонив рукой глаза от солнца, уже опустившегося ниже деревьев в парке.

— Ты чертовски довольна собой.

— Почему бы женщине не быть довольной? Сознайся уж, что я играю лучше тебя.

— Давай еще раз. — Он через голову стянул с себя рубашку. — Удваиваю ставку.

— Ты хочешь рискнуть, хоть и проиграл уже сто пятьдесят долларов?

— Ну я же инвалид.

— А я женщина.

Конечно, женщина. Мэтт забыл, как хорошо она играла. И по сей день играет регулярно, а он не брал в руки мяч с тех пор, как повредил колено. Но ему надо было выиграть в этот раз.

Он перехватил у нее мяч и выполнил безупречный бросок.

— Начало положено, теперь берегись.

Через двадцать минут игра завершилась со счетом десять — два. Победила Эмили.

Гордость Мэтт была смертельно ранена. Он дошел, хромая, до одеяла, разложенного на траве, и рухнул без сил.

— Признайся, — сказала Эмили, опускаясь на колени рядом с ним, — для женщины я неплохо играю.

— Ты и для парня хорошо играешь, — ответил Мэтт, приподнявшись на локтях.

Она сделала большой глоток воды и протянула бутылку ему. Потом с удивлением спросила:

— Так значит, ты не поддавался мне?

— Поддавался тебе? Эмили, ты вымотала все мои силы.

— Не могу поверить, что ты и вправду стал так паршиво играть. Конечно, ты никогда не блистал, но играть с тобой было иногда интересно.

— Ты долго будешь злорадствовать?

Она не ответила, а лишь усмехнулась и растянулась рядом с ним, подперев голову рукой, так что они оказались лицом к лицу. Проклятье, как она хороша! Будь его воля, они уже давно были бы у него в гостинице, а ее кожа была бы мокрой и блестящей совсем не от баскетбола…

Как ей только могло прийти в голову, что он не наслаждался той ночью на берегу? Это было выше его понимания. Она была так активна, так уверена, так отзывчива! Мэтт даже усомнился, что это у нее происходит в первый раз.

Мысль, что чьи-то чужие руки прикасались к ней, разожгла в нем ревность. Мэтт и Эмили были друзьями в течение многих лет, и никогда ему не приходила мысль о физических отношениях с нею. Той ночью он не мог думать ни о чем ином. Он хотел быть ее первым мужчиной. Мэтт помнил, какой горячей она была, как он почувствовал ее невинность, как она быстро вздохнула, и как в этот момент он понял, что она подарила ему. У него появилось ощущение, будто часть его самого, которой ему не хватало, в ту ночь чудесным образом нашлась и скользнула на свое место.

Но это не могло длиться больше, чем одну ночь. В планах и мечтах Мэтта для Эмили не было места. Утром они возвратились бы туда, откуда ушли. Вновь стали бы просто друзьями. Мэтт знал, что это обидит Эмили, но иначе быть не могло.

Потом наступило утро. Те чувства, которые он испытал, и потребность находиться с Эмили не исчезли вместе с темнотой ночи. Наоборот, они усилились и остались с ним навсегда, мучая его.

Она никогда не узнает, как трудно ему было уехать и как хотелось бросить все и остаться с ней. Но без спортивной стипендии Мэтт никогда не смог бы закончить колледж, и после тяжелой травмы и без высшего образования остался бы ни с чем. Для таких отношений, которые были бы достойны Эмили, у него просто не было времени. Да и теперь не было.

— Ты не такой, как я думала.

Изучающий взгляд синих глаз вырвал Мэтта из прошлого.

— А какой?

Она пожала плечами.

— Я думала, ты серьезный.

— Такой я в Калифорнии. Там я думаю о делах. Там я не стал бы вдвоем играть в баскетбол.

— Почему?

— Я слишком занят. Будние дни провожу в офисе, пару раз в неделю ужинаю в Лос-Анджелесе, в моем ресторане, чтобы меня видели. Каждое воскресенье лечу в один из других моих ресторанов и провожу там несколько часов. Это хорошая реклама.

— А когда у тебя выходной? Когда ты отдыхаешь?

— Я не отдыхаю. У меня есть квартира в Канкуне, в которой я не был ни разу. Еще есть вилла в Италии, но не хватает времени, чтобы поехать туда. Если хочешь знать правду, вне работы у меня нет никакой жизни.

От удивления ее брови приподнялись.

— Какой же в этом смысл? Зачем работать так много, если ты не можешь наслаждаться тем, что у тебя есть?

— Когда узнаю, сразу сообщу тебе.

— А в это воскресенье? Ты поедешь куда-нибудь?

— В это воскресенье я должен лететь в Нью-Йорк, но мой самолет находится на ремонте.

Ее глаза распахнулись.

— Твой самолет? То есть у тебя есть собственный самолет?

— Совсем небольшой. Десятиместный.

— Ты можешь позволить себе купить самолет, и тебе нужно еще больше денег? Когда же будет достаточно?

Мэтт пожал плечами. Ему и самому хотелось бы знать ответ. Хотя он был должен признать, что после возвращения стал чувствовать себя иначе, чем в Калифорнии. Снова находиться рядом с Эмили… Это было очень приятно. Даже без секса. Он наслаждался ее обществом, чувствовал, что становится спокойным. Счастливым.

Если бы можно было увезти это чувство с собой в Калифорнию!

— Когда-нибудь я пойму, что у меня достаточно денег. Тогда я буду знать, что достиг всего, преуспел. И смогу наслаждаться тем, что у меня есть. Возможно, отойду от дел, женюсь, у меня будут дети. Но в последнее время, похоже, чем больше я работаю, тем эта цель дальше.

— А строительство ресторана в Чэпеле тоже имеет отношение к твоим планам? Разве это не рискованная затея?

— Я занял свое место в деловом мире и сделал неплохую, хоть и недолгую карьеру в футболе. Я поладил с родителями, смог простить их. Единственное, что мне осталось — доказать жителям Чэпела, что я могу достичь всего, чего захочу.

— Знаешь, что я думаю? Ты уделяешь слишком много внимания тому, что думают о тебе другие.

Конечно, она права, но у него нет другого выбора.

— Ты вспомнил о родителях. Как часто ты встречаешься с ними?

— Только при необходимости.

— Я слышала, ты поселил их в хорошем месте во Флориде.

Да, в хорошем и далеком месте, чтобы не видеть, как они медленно убивают себя алкоголем.

— Я думал, деньги решат все их проблемы. Два года оплачивал их лечение, но они оба раза не продержались без выпивки больше двух недель. И мне пришлось отступить. Никогда не удастся спасти того, кто не хочет, чтобы его спасли.

— Ты хоть пытался, в отличие от многих других.

— Я теперь только обеспечиваю уход за ними. Если они собираются упиться до смерти, то сделают это в хорошей квартире на берегу океана. Моя мать может позволить себе играть в лотереи, а у отца есть спутниковая антенна и плазменный телевизор.

— Они не заслужили такого сына, как ты, Мэтт.

Что-то особое было в том, как Эмили произнесла его имя, как ласково положила руку ему на плечо. Он ответил севшим голосом:

— Они не были хорошими родителями, но делали все, что могли. — Выражение сочувствия появилось у нее в глазах, и ему стало не по себе. Вот почему он не любил обсуждать с другими личные проблемы. Это сверхъестественным образом превращало его в тряпку. — Кстати, — совсем не к месту сказал Мэтт, отчаянно нуждаясь в перемене темы, — ты не рассказала о твоем друге. Значит, у тебя с ним нет ничего серьезного?

— С чего ты взял? А может, мы давно помолвлены?