Требуется гувернантка для детей волшебника. Юмористические повести - Страница 22

— Ой! — воскликнул он, уронил меч и оглянулся. — Чур меня!

— Ты зачем эту железяку тащишь? — спросила Юлька. — Металлолом собираешь?

— Это государственная тайна, — насупился мальчишка. — А ты какая-то… какая-то…

«Сейчас скажет: толстая, — обречённо подумала Юлька. — И всё начнётся сначала».

— Какая-то странная, — сказал мальчик. — Одёжа на тебе короткая и вообще… ты кто?

— Я — принцесса, — сказала Юлька. — Из королевства Нор-Ютландия.

— Приветствую вас, Ваше Высочество, — поклонился мальчик. — А я Иван-царевич, наследник престола Тридевятого Царства.

Юлька подумала, что он издевается, и уже открыла рот, чтобы обозвать его дураком, как Митьку. Но остановилась — а вдруг он вправду Иван-царевич? Царство-то Тридевятое.

— А куда ты меч несёшь? — спросила она.

Мальчик коротко вздохнул и сказал:

— Только ты никому не говори. Мою сестру утащил Змей Горыныч. Я иду с ним сражаться. Мой меч — его голова с плеч. Только меч очень тяжёлый, он для взрослого богатыря сделан. И отец не отпускает, поэтому я прячусь.

Как же ты будешь сражаться, если меч поднять не можешь? — резонно спросила Юлька.

Мальчик покраснел, надулся и сказал:

— Откуда мне знать? Может, заберусь повыше и на Змея меч сброшу. Или закреплю как-нибудь вверх остриём, чтоб Змей на него сам наткнулся. Он близорукий, не заметит.

— Это подло: нападать на полуслепую зверюшку! — возмутилась Юлька, любившая животных.

— А чего он Смеянку унёс? — возразил мальчишка. — Он первый начал. Вообще-то не сказать, что я по ней соскучился.

Она вечно придирается: то нельзя, это нельзя. По мне так пусть она с полгодика у Змея посидит, я хоть поживу спокойно. Но кто же вступится за честь сестры, как не её единственный брат?

— Сложная ситуация, — посочувствовала Юлька. — А ты возьми слуг, вон у вас по двору какие здоровенные лбы шатаются. Мигом донесут и меч, и тебя.

— Вот именно, донесут, — вздохнул Иван-царевич. — Тут же отцу донесут, что я в бой собрался. Мне отец свой меч брать не разрешает. Мал ещё, говорит. А я очень сильный. Хоть и небольшой.

— Может, мечу колёса приделать, чтоб он сам ехал? — предложила Юлька. — А ты его толкать будешь, а под горку вообще на него сядешь и съедешь.

— Издеваешься, да? — обиделся мальчик. — А вот нечего издеваться. Лучше пойдём со мной. Сражаться я сам буду, ты только помоги меч нести. Ты вон какая…

«Сейчас скажет: какая толстая», — подумала Юлька.

— Какая сильная, — с уважением сказал мальчик. — Возьмёшь за остриё, а я за рукоять… или наоборот. Пойдём, а?

— Мне Баба Яга велела тут ждать, — отказалась Юлька.

— Да мы мигом сбегаем и вернёмся раньше твоей Яги, — уговаривал Иван-царевич.

«Наверное, таскать мечи-кладенцы очень полезно для похудания», — рассудила Юлька и решилась:

— Ладно, пошли. Только я Бабе Яге записку напишу, чтоб не волновалась, если опоздаю.

Она вытащила из кармана мел, которым рисовала на асфальте, и крупно написала на заборе: «Я пошла спасать царевну. Скоро вернусь. Юля.»

— Теперь надо через забор перелезть, — сказал Иван-царевич. — А то у ворот стражники схватят.

Юлька побледнела. Физкультура никогда не была её любимым предметом, и перелезть она могла разве что через поребрик.

— Может, лучше подкоп выроем? — тоскливо предложила она.

— Нет, через верх быстрее, — на полном серьёзе возразил Иван-царевич. — Сначала надо меч перебросить на ту сторону. Берись за рукоять — раскачаем. Раз, два, три!

Меч послушно перелетел через забор. Там, куда он упал, загудела земля, и что-то ойкнуло.

— Там кто-то есть! — воскликнула Юлька.

— Теперь уже, наверное, нету, — сказал мальчик. — Не отвлекайся. Я понимаю: не женское это дело — через заборы лазить. Тебя лучше снизу подпихнуть или наверх втаскивать?

— Лучше давай подвинем к забору скамеечку, — огляделась по сторонам Юлька. — Со скамейки я, пожалуй, достану.

Мальчик птицей взлетел на забор и потянул Юльку за руки. Он так старался, что Юлька чуть не стала, как Венера Милосская, с оторванными руками. Наконец девочка кое-как взгромоздилась на ограду. Забор заходил ходуном.

— Непрочная какая-то конструкция, — отдуваясь, сказала Юлька. — Некачественные у вас заборы делают.

— Прыгаем срочно, а то сейчас всё развалится, — закричал Иван-царевич и спрыгнул вниз. Юлька мешком свалилась на него, но не ушиблась — царевич был довольно мягкий.

— Слушай, а кого мы мечом пришибли? — спросила Юлька, поглядывая, не смеётся ли мальчик над её падением. Тот не смеялся, напротив, отвечал серьёзно:

— Наверное, промахнулись, и он сбежал. Надеюсь, это был кто-то нехороший.

Иван-царевич оказался классным пацаном. Не дразнился, не обзывался, да ещё и рассказывал про местные достопримечательности.

— Дорога нам предстоит трудная, — сказал он. — Много веков назад кто-то из моих предков по женской линии (то ли Марья Моревна, то ли сестрица Алёнушка) убегал от злой ведьмы и бросил через плечо волшебный гребешок, платок и камешек. Где упал гребешок, там вырос лес непролазный. Где упал платок, там легло озеро бездонное. Где упал камешек, там встали скалы отвесные. Потом всё закончилось благополучно, ведьму победили, был пир на весь мир, а лес, озеро и скалы так и остались. Поэтому дороги в моём отечестве больной вопрос.

— Всё-таки правильно говорят, что надо охранять окружающую среду, — сделала вывод Юлька. — Одна какая-то особа намусорила, набросала расчёсок с платочками, а весь народ потом столько веков страдает. У нас в стране тоже все в лесу мусорят.

Подошли к дремучему лесу. Он и вправду оказался непроходимым — колючки, чащоба страшная и ни единой тропки.

— Исцарапаемся все, — поёжилась Юлька. — Всю одежду изорвём. Хоть бы за столько веков просеку какую прорубили.

Тут из чащи выскочил Серый Волк, здоровенный, как жеребец.

— Здравствуй, Иван-царевич, — сказал он, игнорируя Юльку. — Дело пытаешь аль от дела лытаешь?

— Чего? — переспросил Иван-царевич.

Волк поморщился и заговорил понятнее:

— Небось, Елену Прекрасную ищешь? Так я тебе пригожусь.

Юлька подозрительно посмотрела на царевича. Тот покраснел:

— На что мне эта Елена сдалась?

— Ну, тебе виднее, на что, — пожал плечами волк. — Может, в хозяйстве пригодится.

— Чем всякие намёки делать, лучше бы показали, где у вас тут приличный тротуар, — сказала Юлька. — Если знаете, конечно.

— Я всё знаю, — сказал волк. — Я тут самый главный. Садитесь на меня верхом.

Иван-царевич, к верховой езде привычный, ловко оседлал волка. Юлька попрыгала-попрыгала и сказала:

— Ну никак мне ногу на такую высоту не задрать.

Наконец Волк сжалился над ней, лёг плашмя, и Юлька уселась ему на спину.

— Какой вы мягкий и тёплый, — сказала она и погладила волка по загривку.

Хм… Да чего уж там, — польщённый волк кокетливо усмехнулся и быстро перевёз ребят через лес. Ни одна ветка их не задела, ни один сучок не царапнул.

Бездонное озеро, по краям заросшее камышом, казалось огромным, как Каспийское море. И что характерно — ни одной лодочной станции поблизости.

— Вот бы сюда Бабу Ягу, у неё везде знакомства, — помечтала Юлька. — Может, уговорила бы здешнего водяного или… Ой! Я забыла! У меня ведь тоже есть одна знакомая из земноводных…

Юлька по заболоченному берегу подошла поближе к воде и громко закричала:

— Лягушка! Эй, лягушка! Лягушка-а-а!

Так она вопила минут пять, а когда стихла, у самых её ног раздался ворчливый голосок: