Травля лисы - Страница 18

Они ушли, а на пороге остановился парень лет двадцати пяти. Он курил сигарету и смотрел на нас.

— А вы, — сказал он, — все еще ждете? Я думал, вы ушли.

Мне сильно захотелось сказать этому сынку все, что я о нем думаю. Но я сдержался. Я ничего ему не сказал. В результате получасовой беседы по поводу покушения на Лису наш новый знакомый оперок сказал:

— Ладно, оставьте. Я, как будет время, посмотрю…

Мне — честное слово! — захотелось дать ему в морду. Желание понятное, но по большому счету никчемное… Б общем, я промолчал, а Ленчик завел с ним серьезный разговор. Но из этого тоже ни хрена не вышло.

— У нас, — сказал, скучая, опер, — есть свои версии. Мы к гадалкам не ходим, а работаем с фактами. Факты говорят, что никакого покушения, похоже, вообще не было.

— Не понял, — сказал Леня. Опер великодушно объяснил:

— Вполне вероятно, что «покушение» было тренировочным.

— Как это? — удивленно спросил Леонид Николаич.

— Просто один из этапов подготовки профессионального киллера.

— В центре города? — спросил я.

Опер посмотрел на меня и промолчал. После этого мы ушли. Мы не стали больше ничего уточнять или убеждать опера. Он-то — профессионал… у него и документ есть, подтверждающий это. А мы кто? Тьфу! Частные дютюктивы на службе у олигарха… тьфу!

Мы ушли. Сели в «антилопу». И тут Купца прорвало:

— …твою мать! — сказал Леня.

— …твою мать! — сказал Купцов и грохнул кулаком по рулю.

— Полностью солидарен с предыдущим оратором, — сказал Петрухин, опустил стекло и плюнул за окно. Возможно, плевок был символическим актом, но Петрухин об этом не думал. Он просто опустил стекло, плюнул в сторону здания РУВД и вновь поднял стекло.

— Ну… что бум делать, Митя?

— Вариантов, собственно говоря, всего два, — сказал Петрухин. — Первый: ничего не бум делать. Возьмем отгул и пойдем в баню. У меня веники так и лежат в «фердинанде».

— Хороший вариант, — сказал Купцов. — Мне нравится.

— Да, неплохой, — согласился Петрухин.

— А второй? — поинтересовался Купцов, загодя зная ответ.

— Второй, Леня, гнусный и скучный: берем Слепого Киллера сами.

— Действительно скучный вариант, — сказал Купцов.

— Скучнейший, — согласился Петрухин.

— И, кстати, кажется — незаконный?

— Незаконнейший, — подтвердил Петрухин.

— Но выполнимый.

— Рабочий вариант… рабочий.

— Ну так и надо его работать.

— А как же?

Купцов пустил движок, выжал сцепление и воткнул передачу. «Антилопа» выехала со стоянки РУВД.

Дело фактически было раскрыто. Оставались некоторые «мелочи»: найти киллера и собрать улики, привязывающие действующих лиц этой драмы к преступлению. «Мелочь» — работа для целой оперативно-следственной бригады на неопределенный срок и с неопределенной перспективой. Опыт и логика подсказывали, что если взять сразу всех членов «группы», то они начнут бодренько давать показания друг на друга. Выгораживая себя, стремясь утопить другого. Группа Марины подобралась, скорее всего, случайно, профессиональных террористов среди них не было. Купцов и Петрухин еще не познакомились ни с одним из них, но некие представления об этой компании уже сложились. Они были основаны на тех ошибках, которые пачками совершали все действующие лица… Пожалуй, только Гадалка имела шансы соскочить с поезда. Остальным светили приговоры суда.

Но это в случае, если бы за дело взялись люди заинтересованные и квалифицированные. Облеченные реальной властью, способные организовать «прослушку» и «наружку». Только на таких условиях за неопределенно-длительный срок можно собрать достаточные улики. В принципе, Купцов и Петрухин могли бы обеспечить даже эти условия. За очень большие деньги. Но Лиса, услышав названную сумму, зажалась. Брюнет финансировать розыск Слепого Киллера тоже не собирался. Купцов высказался в том смысле, что известный афоризм «Все решают кадры» нуждается в реформе и должен звучать так: «Все решают бабки».

Петрухин в ответ проворчал, что идея купцовская отнюдь не нова. Купцов согласился:

— Да, не нова идея. Отнюдь не нова. И вообще — это не идея, а простая констатация факта. Но если вдуматься, то именно в фактор денег все нынче упирается и именно в этом нужно искать причины нынешнего плачевного состояния всей системы МВД в целом и уголовного розыска в частности.

Купцов произнес эту длинную фразу на одном дыхании, возбужденно и раздраженно. Он при этом не обращался ни к Петрухину, ни к себе. Обычно сдержанный и уравновешенный Леонид Николаевич Купцов просто изливал душу… циничную ментовскую душу. Весь цинизм майора Купцова сводился к тому, что Леонид Николаевич никак не мог понять: почему государство так равнодушно к своим гражданам? Почему оно упорно не может найти денег на медицину, образование, МВД? Почему застенчиво не замечает накрывшего общество вала наркомании? Неужели не очевидно, что беда уже пришла в дом и плодит, плодит, плодит будущих воров, грабителей и проституток? Что ежегодно, по самым скромным подсчетам, от наркоты вымирает полностью город с населением, как Псков или Новгород… Куда там Чечне!

…Купцов попросил сигарету, закурил, потом сказал:

— Надо обострить ситуевину.

— Да, — сразу же отозвался Петрухин. — Ждать, пока они снова захотят пострелять, можно довольно долго. Надо ребятишек подтолкнуть к активным действиям. У меня, кстати, господин инспектор Купцов, есть на этот счет идейка.

Второй вечер партнеры проводили в кафе «Глория». В том самом, где стоял таксофон. Вчера они просидели впустую: ни Любовница, ни Марина так и не появились. Собственно говоря, у партнеров и не было стопроцентной уверенности, что эти дамы появятся…

— Могут и не прийти, — сказал Купцов.

— Придут, — ответил Петрухин. — Куда денутся? Не смогут они упустить такой шанс. Ты бы упустил возможность решить все одним звонком? Один звонок — и нет человека! Без всяких киллеров-шмиллеров, без стрельбы… Это ж чистый мед, Леня. Вот скажи: ты бы такой шанс упустил?

— При чем здесь я? Я же не Любовница. Петрухин на это сказал:

— Правильно, и ты бы не упустил ни в коем случае.

Они сидели в кафе уже второй вечер и определенно привлекали к себе внимание: сидят два мужика, почти не пьют. Знай себе садят кофе и сигареты. Разговаривают очень мало, на заходы местных путанок не реагируют… так какого рожна они здесь пасутся? Менты? Вроде не менты… очень уж легко заказывают дорогой кофе и коньяк. И курят «Мальборо».

Жулики? Не-а, не жулики. Повадки не те.

Вчера вечером к ним даже подсел один из местных завсегдатаев. Для разведки. Пообщался с партнерами минуты полторы, попытался назвать братанами, был коротко и энергично поставлен на место. Ничего не понял, но вынужден был отвалить. На расспросы местной приблатненной шелупони уважительно произнес: «Крутые, бля!»

Вчера ни Марина, ни Любовница так и не появились. Марину партнеры опознали бы обязательно — взяли у Лисы фото. Фото Любовницы у них не было, но если бы она сделала звонок — пусть не из кафе, а из любого другого таксофона, что, впрочем, было маловероятно, — Лиса немедленно сообщила бы об этом… Однако вчера никто ей так и не позвонил.

— Пришли, — негромко сказал Купцов.

Сегодня он сидел лицом к вестибюлю, контролировал таксофон и всех входящих-выходящих. Петрухину очень хотелось обернуться, но он, разумеется, этого не сделал. Только кивнул головой и посмотрел на часы. Было девятнадцать сорок четыре. Все в цвет, все — как и рассчитывали.

…Вчера Лиса позвонила своей подруге Марине. Закатила истерику. Кричала, что не хочет больше жить. Что ей все уже опостылело. Она больше не может! И если будет еще хотя бы один звонок от этой мерзавки-любовницы, она — Таня — наложит на себя руки… Марина говорила: «Успокойся, Таня, успокойся. Хочешь, я сейчас к тебе приеду?»