Транспортный вариант - Страница 40

— Леонида ушла рано. Сказала, что разболелась голова.

— Кто-нибудь проводил ее?

— Она отказалась.

Костя посчитал тему исчерпанной, выключил шахматные часы, поправил ведомости, лежавшие в беспорядке на подоконнике.

Денисов этого не считал.

— Когда вы пригласили Белогорлову к себе? — спросил он. — Задолго до дня рождения?

— Получилось как? — Культурник вздохнул, пояснил в прежней путаной манере: — Неделю назад говорю ей: «Мать, придешь ко м.не на день рождения?» Она тоже в шутку: «Миноги будут?» — «Для тебя, — говорю, расшибусь!» — «Тогда приду». — Он снова заулыбался. — Конечно, ни за какими миногами я не пошел, думал — и она забудет. В пятницу подходит:

«Миноги достал? Смотри: я приеду пораньше!»

— Она действительно приехала раньше?

— Действительно.

— Чем вы это объясните?

Костя включил часы:

— Дело у нее было ко мне. На работе не поговоришь: люди… И уединиться нельзя!

— Дело? — переспросил Денисов.

Культурник смутился:

— Вернее, я думаю, что дело. А точно не знаю.

— То есть?

— Только стали говорить — тут Товарищ звонит. Из «Трудовых резервов».

Сейчас за начальника команды…

Потом девчонка. Не та, которая сейчас, а до этой. Все поздравляют, со всеми несколько лет не виделся.

Культурник оказался человеком удивительно несобранным, но Денисов был готов разговаривать и час и два, чтобы хоть немного узнать о целях визита

Белогорловой.

— А тут гости идут: Олег с Сашкой— из первой сборной!

— О чем вы все-таки успели поговорить с Белогорловой?

— Я же говорю, — он что-то смахнул с рукава, снова заглянул сзади на свои высоченные каблуки, — так и остались на подступах. «Ты сколько работал в милиции? — спросила она. — Долго?» — «Три года». — «В каком отделении?» — Костя выключил часы, снова включил. Денисов хотел отодвинуть часы, но раздумал:

оставшемуся без игрушки, культурнику быдо бы не на чем сосредоточить внимание. — «В Советском райуправлении…» — «Друзья там остались?» спрашивает.

— Дальше.

— Это за весь вечер… Что-то вначале спросила, чтото потом, когда уже изрядно выпили. Я понял только, что Леониде неудобно было обращаться официально в милицию по поводу какого-то человека. И она хотела, чтобы я помог ей сделать все конфиденциально.

— Она назвала фамилию?

— Я же говорю: нам помешали!

— Этот человек в Москве?

— Мне кажется, что он живет в Советском районе.

Потому что, когда я назвал Советское райуправление, она сказала: «Как кстати!»

"Район, где все произошло, где живет Шерп, — подумал Денисов. —

Коломенское, Варшавское шоссе…" У него появилось такое чувство, будто он остановился на самых подступах к раскрытию тайны.

— Что все-таки мешало ей обратиться в милицию? — он ближе подвинул часы, и культурник их машинально тут же включил. — Какое вы создали объяснение для себя? Кто это? Друг, муж? Как вы это объяснили себе?

Ведь было же какое-то объяснение.

Костя нерешительно улыбался:

— Что-то произошло… В каком-то городе, — Может, в Калининграде?

— В Калининграде! Точно!

— Но что именно?

Он снова заюлил, смутился:

— А вдруг не так?

— Что вы помните?

Культурник щелчком включил часы:

— Леонида была на грани отчаяния: что-то произошло. Этот человек ее спас, и она уехала в Москву. А сейчас он— поя-вился. Леонида в чем-то его подозревает, но не хочет сразу бить в колокола, заявлять! — Культурник предпочел разом от всего освободиться. — Хочет что-то предупредить.

Преступление? Ничего не понял… — Закончил он серьезнее, чем начал. —

Кучинская звонила в реанимацию, сказали, Леонида совсем плоха.

Денисов молча простился.

"Двадцать четвертое августа, — думал он, направляясь к выходу. —

Белогорлова неожиданно объявила мужу о том, что она и ребенок уезжают.

Дата на листке отрывного календаря, обнаруженного у Шерпа. И культурник, если он ничего не напутал, тоже связывает все с отъездом в Москву".

В цепи событий одиноко, как верстовой столб, какой Денисов . видел во время службы на Севере, стоял непреложный факт — существование человека, который три года назад, в последние дни августа, в Калининграде оказал библиотекарше неоценимую услугу и по поводу которого она обращалась теперь за помощью к культурнику и адвокату.

Кабинет, в котором они разговаривали, находился в том же коридоре, что и библиотека. Зеленый ряд кактусов вдоль стены, отделанной новыми панелями, вел в вестибюль. Из круглого окна впереди бил сноп света с плававшими в нем пылинками.

Не доходя до регистратуры, Денисов увидел-телефонный аппарат, дверь в директорский кабинет. В прошлый приезд на этом же месте он решил, что прошел мимо чего-то существенного и важного. На этот раз интуиция мгновенно сработала: телефонный аппарат и круглое окно на аллею, где стоял пансионатский автобус.

«Не увидела ли Белогорлова в тот день, — подумал он, пересекая вестибюль, — кого-то из этого окна? Может, потому она и позвонила Шерпу, вызвала к ремонтирующемуся зданию? А потом побежала за хрустальной ладьей?»

— Ну вот! — обрадовался помощник дежурного, увидев Денисова. — А вы боялись, что придется ждать.

Помощник кивнул на парней у окна. Высокий — с причесанными вперед волосами, с маленьким лбом, в куртке, в вельветовых брюках — был незнаком

Денисову вовсе. Его товарищ, отвернувшись, смотрел в окно. KOIда он обернулся, Денисов все понял.

— Пойдете с инспектором, — помощник показал на Денисова. — Он объяснит.

— Как вас зовут? — обратился тем временем Денисов к первому.

— Шаров Николай.

— Шаров Миша, — представился второй.

Они поднялись наверх. В кабинете Денисов рассмотрел обоих. Близнецы одинаково одевались, носили одни и те же удлиненные прически.

— По чашке чаю? — предложил Денисов.

Представлялось важным, чтобы первый ответ братьев был положительным. У обоих, без сомнения, были общие вкусы: могли вместе принять, вместе отринуть…

На разговор с Близнецами Денисов возлагал большие надежды.

— С утра слякоть, — сказал один из парней.

Двойник поддакнул:

— Может, из зимы да сразу в осень?

Денисов заварил чай. Иногда, неожиданно для себя, вдруг удавалось угадать необходимую дозу заварки.

— Вам сказали, почему вы здесь? — спросил Денисов.

— Насчет понедельника… — сказал тот, что перед этим пожаловался на слякоть.

— Николай? — спросил его Денисов.

— Миша.

— А что насчет понедельника?

— Мы тогда ехали к тете. Ночевать.

— Помните тот свой приезд? Погода была такая же, как сегодня…

— Может, хуже.

— Дождь и снег. Я помню… — в разговор вступил второй брат. Его отличал едва заметный кариес верх-, них передних зубов. — В тот раз мы задержались на работе, в аэропорту.

— Вы там работаете?

— Техниками. У одного товарища был день рождения. В понедельник мы обычно едем ночевать к тетке.

Так повелось…

Они е удовольствием пили красноватый ароматный, чай.

— Родителей у нас нет…

— Это сестра матери…

— Вы шли переходным мостом? — поинтересовался Денисов.

— С электрички? Зачем? Через пути… Короче! — — Там стоял рефрижераторный поезд.

— Мы под вагоном…

Денисов отставил стакан. Он не сделал и глотка.

Чаинки тяжело устилали дно. Чай чуть остыл и был совсем хорош.

— Когда поднимаешься от путей, там наверху ремонтируется здание…

Заметили? — спросил он.

— Я видел, — Николай приоткрыл едва заметный коричневатый след на верхних зубах.

— А машину видели?

— Видели…

Близнецы взглянули друг на друга, засмеялись.

— О чем вы? — спросил Денисов.

— Да так…

Второй объяснил:

— Отчим наш любил пошутить. Однажды в гостях у старых друзей незаметно сложил маме в сумку все столовое серебро… — Они снова заулыбались. — А через неделю пригласил их к нам и сказал, чтобы мама подала к столу их ложки…