Трансчеловек - Страница 20
Таким образом для природы нет никаких обоснований в долгой жизни человека. Ученые наивно полагали, что если суметь выключить «механизм старения» тем или иным способом, то человек будет жить вечно. Ну, разве что метеорит упадет на голову, так как в страхе за жизнь будет ездить по дорогам в танках. Увы, вот сейчас в лабораториях ученых начинаются первые, пока еще робкие, шажки по продлению жизни, по отдалению старости…
Я потер ладонями лицо, задумался. Как не понимают, что пока мы – люди, этот механизм не отключить. Вернее, пока мы – животные. Ведь на самом деле что такое люди, как не животные, научившиеся говорить, читать и писать, а также пользоваться столовыми приборами? В остальном мы ничуть не отличаемся от животных: все стремления и цели абсолютно одинаковые. Да и генетический код с обезьянами в нас настолько один в один, совпадает на все сто процентов, что специалисты ошарашены: а почему же они – обезьяны, а мы – люди?
Страшноватый выход только один… Да, слишком страшноватый. Хотя я сам себя и называю самым крайним экстремистом в этой области, однако даже для меня это страшно, жутко. Если суметь отказаться от биологической составляющей, то что станет с нами? Захотим ли жить вообще? Ведь стремление жить – это самый мощный инстинкт, заложенный столь глубоко, что даже в самой примитивной амебе он есть.
Жаль, правда, что начиная с той же амебы заложен и приказ умирать: та же амеба, давая жизнь двум другим, сама умирает, исчезает. Можно ли отключить только второй механизм, если они с первым одно целое?
Звонок в прихожей, на большом экране улыбающаяся физиономия Коли, он прикладывает палец к сенсорной пластине входной двери в подъезд.
– Привет! – сказал он. – Это я, ликуй!
– Ликую, – буркнул я и дал сигнал двери впустить. – Прям в пляс пойду.
Пока Коля проходил через холл, где его просматривают автоматы на предмет взрывчатки, химии или наркотиков, я пытался сообразить, что ему надо, и лишь когда он вошел в лифт и тот устремился вверх, я подумал о молчаливом сговоре компашки Аркадия: все видели, как тяжко я принял уход Каролины, как-то договорились не выпускать меня из виду, заботиться, присматривать, помогать. В первый год раздражало, на второй начало смешить, потом сообразил, что это им самим нужно больше, чем мне: общая забота объединяет, потому лишь и не рассыпалась компания, как рассыпаются со временем, живут общей заботой: как бы удержать этого слесаря от пьянства, наркотиков, самоубийства, вообще от всего плохого, чего так много на их слесарином дне.
Коля явился веселый, шумный, размашистый, облапил меня, принюхался, скривился.
– Опять трезвый!.. Ну ты даешь! То не просыхал, а теперь засох, как дождевой червячок на солнце!.. Да и ликования что-то не зрю на твоем обезображенном интеллектом лице.
– В самом деле? – удивился я. – Я вообще-то все тот же ремонтник. Разве что уже повыше рангом…
– Ну да, рассказывай!
Он прошелся, как обычно, перед полкой с добавками, их стало еще больше, присматривался критически, морщился с неудовольствием, словно я вот прямо перед ним облажался, как никогда, наконец спросил напрямик:
– Делаешь ставку на то, что будешь жить вечно?
– Да, – ответил я так же прямо. – Делаю.
– Володька, чудак, а ты хоть понимаешь, что шансов у тебя нет? Как и у никого из нас?
– Почти, – сказал я.
– Что «почти»?
– Почти нет шансов, – пояснил я. – Почти.
– Все равно!
Я покачал головой.
– Для меня – не все. Какая-то доля процента все же есть. Понятно, если все карты лягут в самой выигрышной комбинации. Не будет войн, а технический прогресс будет переть по нарастающей, вовремя откроют средства для продления жизни еще на десять лет… еще на двадцать… а потом, когда буду на краю могилы, но еще живой, сумеют отключить «ген смерти».
Коля фыркнул.
– Уже подсчитано, что простейшая операция на генах будет равна стоимости трех авианосцев. Что-то около трехсот миллиардов долларов.
– Цены упадут, – сказал я.
– Но не настолько же, – сказал он твердо, – чтобы могли воспользоваться и мы.
Я развел руками.
– Как знать, насколько упадут. Ты знаешь, что цена транзистора упала в… миллиард раз? Во всяком случае, если окажусь прав, то выигрыш будет просто неимоверным. Так что я продолжу, если ты не против.
– Да кто против, – ответил он благодушно. – Если тебя это отвлекает, дает силы, то всегда пожалуйста! Просто когда-то нужно начинать и жить. Понятно, годы идут, поневоле и сам начинаешь думать о всяком разном. О жизни и смерти, о поисках эликсира бессмертия. Но все-таки я, покопавшись в памяти, вспомнил, что умерли и Аристотель, и Ньютон, и Гаусс, и любимый мною Маяковский… так чем я лучше?
Он смотрел непривычно серьезно и пытливо, словно в ожидании ответа или опровержений, но если человек решил, то решил, переубеждать глупо, да и надо ли оно мне, я лишь развел руками.
– Времена были другие. Не думаю, что Аристотель, Ньютон или даже Маяковский отказались бы от бессмертия. Тем более что Маяковский прямо писал: «Воскреси! Свое дожить хочу!»
– Но только дожить, – напомнил он. – Он хотел лишь прожить полноценную жизнь, оборванную его пулей в молодости.
– Я тоже хочу прожить полноценную, – пояснил я. – Только моя полноценная должна прекратиться тогда, когда сочту, что пора прекратить. А не тогда, когда в разгар бурной деятельности сработает ген смерти.
Он вытащил меня из квартиры почти силой, машина припаркована там же, где когда-то приткнул Аркадий, но Коле повезло меньше: за это время успели слегка поцарапать бок. Он разразился таким отборнейшим матом, что попрятались даже наши любители футбола, а когда вырулил на шоссе, еще некоторое время отводил душу, проклиная дороги, дураков на дорогах и дураков, что строят дороги.
У Аркадия собрался весь цвет нашей тусовки, меня поприветствовали как самого дорогого гостя. Впрочем, как иначе: на мне многое держится, было время, когда здесь только и говорили, как меня вытянуть из бездны, строили планы по спасению и даже расписывали деловито дежурства, чтобы постоянно держать меня под контролем.
Трудно найти лучшее средство объединить людей, чем дать им ощутить свое превосходство и позволить участвовать в спасательных работах. Хотя, если честно, они в самом деле спасли и держали меня на первом этапе, а потом я уже делал вид, что все еще держится на них и что без них мне снова кранты.
Коля принес коньяк и шампанское.
Я пить отказался, Коля наябедничал, что у меня биодобавок даже прибавилось, пришлось некоторое время выслушивать со всех сторон, какое это грандиозное жульничество, что на самом деле эти порошки и пилюли только вредят, а если и не вредят, но и пользы не дают, а платить приходится дорого, и что вообще это какое-то помешательство…
В этом месте начали переглядываться, умолкать смущенно, только Аркадий продолжал картинно бушевать в праведном гневе, глаза сверкают, даже волосы вспушились, я не поверил глазам: там начали проскакивать мощные электрические разряды.
В прихожей раздался звонок, я вздохнул с облегчением, Светлана всегда опаздывает и всегда спасает меня от поучений и указаний, как жить, что делать и каким нормам следовать. Правда, сама…
Пока я вылезал из-за стола, Аркадий и Жанна уже поцеловались со Светланой, выскочил из комнаты и Коля, шутовски приложился к ручке, потом поцеловал дальше, дальше, а когда добрался до локтя и начал жадно посматривать на ее вызывающую грудь, Светлана расхохоталась:
– Коля, Коля!.. Я же знаю, что в подметки не гожусь тем виртуальным красоткам, которых ты творишь!
– Светочка, – воскликнул он, – ты бы знала, с кого я их делаю!
Они похохатывали, перешучивались, я подумал, что сперва люди перестали стесняться вставных зубов, перестали скрывать, что прибегают к услугам пластической хирургии, а теперь и последняя твердыня пала. И мужчины, и женщины без смущения рассказывают о занятиях виртуальным сексом с голографическими персонажами, только что не вдаются в подробности. Пока что. Как только инженерам удалось наладить передачу тактильных ощущений, сразу же армия любителей виртуальных радостей возросла во сто крат. Социологи говорят, что абсолютно все мужчины сразу же попробовали заниматься сексом с виртуальными персонажами, большинство с первого дня предпочло их женщинам, и лишь немногие придерживаются старых правил, однако даже эти пережитки прошлого время от времени оттягиваются в виртуале.