Трансценд (СИ) - Страница 2

Выкрикнувший едва выбросив руки, просто упал плашмя, как будто его припечатало внезапно рухнувшим, невидимым грузом. Послышалось постанывание очередного неудачливого атакующего.

-Мы все знаем, что скоро каждый из нас вернется. - бросил человек в капюшоне.

-Но сейчас ты - уйдешь. Помогите раненым, кто-нибудь, остальные - со мной - Голос старика вдруг обнаружил краткость, приказную порывистость, не допускающую отказов, вся учтивость и мягкость испарилась, оставив лишь жесткость и решительность. Решительность расправиться с врагом, стоявшим перед ними и уже выведшим из строя двух его напарников.

Ловкач посмотрел на свои руки, поднеся их к лицу. На одной на тыльной стороне ладони, ближе к большому пальцу были нарисованы несколько спиралей, входящих одна в другую. На другой руке, примерно в том же месте были нарисованы несколько концентрических кругов и проходящих через них стрелок, направленных из центра кругов наружу. Он сжал руки в кулаки, шумно вдохнул - и узоры начали светиться. С шумом выдохнув воздух, он резко разжал кулаки. Вокруг той, где были концентрические круги со стрелками, проступило светящаяся желтым свечением сфера, постепенно набирая силу свечения. Вокруг другой кисти, с нарисованными спиралями, воздух начал колебаться, искажаться. Вдруг подул сильный ветер, и вокруг фигурки в куртке с капюшоном, с поднятыми светящимися руками начал возникать маленький смерч, а сфера вокруг другой руки начала светить все ослепительнее, и увеличиваться в размерах. Вот она уже захватила всю руку целиком и часть лица, а вот и все туловище, и продолжило расширяться.

-Подготовился, поганец! - Прокричал серый старик, взмахнув и ударив по воздуху оттянутой рукой. Валун, с туловище взрослого мужчины величиной сорвался и полетел прямо в голову Ловкача, уже почти полностью скрытого светящейся сферой, и почти невидного из-за интенсивного смерча, окутавшего пространство вокруг него. Камень обогнул Ловкача и полетел в толпу, вызвав каскад вскриков и стонов.

Старик вскинул обе руки, так, словно разводил невидимые шторы, потом с полусогнутыми руками свел раскрытые ладони кончиками пальцев на уровне груди. В воздухе, перед кольцом окруживших Ловкача прошла рябь и исчезла. Разрастающиеся сфера света, и зарождающийся вихрь приостановили свой рост, однако, не снизив все увеличивающейся интенсивности свечения и мощи вращаемого воздуха. Ловкача внутри уже не было отчетливо видно, только темный силуэт. Внезапно на уровне глаз загорелось две яркие светящихся точки, ярче чем сфера, в которую человек был заключен.

-Почему ты сдался мне!? Почему здесь и сейчас!? Что ты планируешь!? - брызжа слюной, пытался докричаться до защищенного сферой света человека старик.

Сквозь гул разъярившегося смерча внезапно по полю боя прокатились слова:

-Ты скоро узнаешь все сам. И, быть может, я сам объясню тебе это.

Из толпы в сферу начали бить разряды молний, вздыматься огненные сполохи, куски почвы, летело разнообразное холодное оружие - все пропадало в ее яростном свечении, и вихре, опутавшем уже невидимого за всем этим светопреставлением человека.

Да, так оно и должно случиться, думал он. Он верно подсчитал, и построил всю сложившуюся ситуацию согласно задуманному. Он все-таки изловчился и смог встроиться в сложившиеся обстоятельства. Он удовлетворенно улыбнулся. Пришла пора заканчивать этот акт.

Сфера превратилась в ослепительную вспышку, и место действия сотряс взрыв. В следующую секунду Ловкач умер.

Впрочем, сам Ловкач этому уже не придавал ровно никакого значения. Его уже занимали другие вещи. Перед ним стояла необходимость принимать очередное решение. И ему нужно было как следует его обдумать. Опять.

Хронологически последовательная часть ?2.

.

Полутьма синевы вечности перед глазами.

И возможности выбора меж вечностью и жизнью.

Три месяца. Три долбанных месяца, святым за пазуху!

Какой только ерундой он не занимался за это время. Сам он был весьма удивлен. Много вещей в сложившейся ситуации вызывали его удивление. То, как он до сих пор не умер от голода, не умея готовить и живя в другом городе, съехав от родителей на вольные хлеба - учиться и работать. Как умудрялся зарабатывать на мелких подработках и довольно сносно успевал в учебе. И как при такой загруженности у него хватало долбанного времени на эти долбанные курсы три долбанных месяца. 'Познай свою Сверхъестественность'-так гласила рекламная листовка рядом с его колледжем. И это его зацепило. Очевидный развод, откровенная лапша на уши для всех, увлекающихся этой мистической дребеденью. Он до сих пор не дал сам себе четкого ответа, почему он пошел по объявлению. И что его удивило и сыграло не последнюю роль в его решении остаться так это то, что его 'Ментор', групповой наставник, сам откровенно признался, когда ему был задан этот вопрос, честный и простой 'Что я вообще здесь забыл!?' - 'Я не знаю. Это можешь мне сказать лишь ты сам. И когда ты это сделаешь, я назову тебя учителем и начну брать у тебя уроки.'

И вот эти три долбанных месяца прошли. Все это время, по средам и воскресеньям, на занятиях их учили смотреть и видеть, слушать и слышать, дышать, дышать осознано, следя за мыслями, делать в уме тихо, медитировать 'на точку', и прочей непонятной чепухе, обильно сдобренной описаниями разных философских школ, от древнегреческих и вплоть до школ эпохи Возрождения, занятной всячине, приправленной интересными заметками из историй, поучительными притчами и познавательными примерами из жизни великих людей прошлого.

Самое забавное что, едва начав проявлять внимание и усердие на занятиях, он увлекся, втянулся. Многие ушли из группы, явно дав понять, что ничего по отношению к втюхиваемому им нелепому фарсу не чувствуют. Но сам юный дерзатель замечал, как легко он становился поглощенным 'процессом работы'. Застыв в позе для медитаций, он ловил себя на том, что происходящее с ним в этот момент, было необычно, ново, непонятно...но не менее привлекательно. Он получал удовольствие от этого вдумчивого процесса 'духовной работы'. И погружался в полутрансовое состояние на целые часы.

После пары месяцев работы в группе ему начали сниться сны совершенно необъяснимого характера. Непонятное нагромождение картин, символов, цифр и букв. Шелест ветра, и низкий гул вечной синей глубины. Покой накрывший собой дергающуюся в постоянном изменении сердцевину. Сердцевину чего? Он не знал. Вглядывался внутрь, чтобы быть сбитым с толку шквалом картинок. И опять - символы, цифры, непонятые незнакомые буквы, знаки с неизвестным ему значением, все это лавиной обрушивалось на него, лишая всякой возможности высмотреть, понять, разобраться. И он тек в этом несвязном на первый взгляд потоке информации, эмоций, и впечатлений, позволяя сознанию плыть и уноситься все дальше и дальше...Куда? В те редкие моменты, когда его осознанности хватало чтобы задать этот вопрос, он просыпался. В остальных случаях весь его кругозор поглощала безбрежная темная синева. И он сам не понимал, когда коматозное состояние погружения в эту глубь сменялось пробуждением. Просто в определенный момент он обнаруживал себя сидящим на кровати, уперевшимся в стену бессмысленным взглядом.

Но сейчас его беспокоило другое. Нечто настолько житейское и бытовое, что это даже не было достойно упоминания. Однако...

Он хотел себе новую цифровую игрушку. Взамен ушедшей в утиль старой. Именно эта мелочь и заняла его внимание последние минуты занятия.

И вот, закрыв тетрадку с записями, и заметками по уроку, он направился к выходу из комнаты, где они в с группой сидели последние полтора часа.

-Притормози, любезный. Икар, если правильно припоминаю?- раздалось за его спиной. Новый 'Ментор' окликнул его. Их старый учитель удивил всю группу, впервые не явившись на занятие. Вместо него сегодня вел группу молодой парень, сказав что 'Ментор' улетел в командировку, и теперь он его заменяет. Представившись его близким другом, и его давним учеником, он смог разрушить первичный скепсис по поводу его умения вести занятие, возникший было в группе. Занятие было не менее увлекательным, пусть и выдержанно в несколько иной манере. Плюс, первые полчаса заняло его знакомство с группой и пройденным ей материалом. И да, Икар это его псевдоним, данный ему его 'Ментором'. За излишнюю горячность и 'порывистость, честное рвение, которое может доставить всем хлопот'. В группе очень быстро сложилась традиция иметь псевдоним у каждого из занимающихся, практически навязанная 'Ментором', который, к слову и помогал в 'обзывании' неофитов.