Трактирщица - Страница 3

Маркиз. Но что могу — приказывайте.

Мирандолина. Надо бы мне знать, что вы можете, ваша светлость.

Маркиз. Все. Испытайте меня.

Мирандолина. В чем, например?

Маркиз. Черт возьми! У вас такие достоинства, что я не знаю…

Мирандолина. Вы слишком любезны, ваша светлость.

Маркиз. Я сейчас скажу глупость. Я почти готов проклинать свою светлость.

Мирандолина. Почему же, синьор?

Маркиз. Иной раз мне даже хочется быть на месте графа.

Мирандолина. Вероятно, из-за денег?

Маркиз. Ах, что деньги? Деньги — вздор! Если бы я был таким дурацким графом, как он…

Мирандолина. Что бы вы сделали?

Маркиз. Тысяча чертей! Женился бы на вас. (Уходит.)

Мирандолина, одна.

Мирандолина. У-у! Вот штуку сказал! Светлейший синьор маркиз распалился так, что готов жениться на мне! И все-таки, если бы он захотел взаправду на мне жениться, вышло бы маленькое затруднение. Не захотела бы я. Мне нравится жаркое, но дыму мне не нужно. Если бы мне пришлось выходить за всякого, кто уверял, что женится на мне, так у меня уже была бы пропасть мужей! Сколько их ни останавливается в гостинице, все до одного влюбляются, все начинают волочиться и все готовы идти к венцу. А этот неотесанный медведь, синьор кавалер, смеет обращаться со мной так грубо! Он первый постоялец, кому мое общество не доставляет никакого удовольствия. Я не говорю, что все с места в карьер должны в меня влюбляться. Но так обидно пренебрегать мною? Вся желчь кипит во мне, как вспомню! Он враг женщин? Не может их видеть? Несчастный дурень! Просто не попался еще в настоящие руки. Но попадется. Попадется! И, кто знает, может быть, уже попался? Вот такому мне приятно утереть нос. Те, кто бегают за мной, скоро мне надоедают. Знатность не для меня. Богатство я ценю, да не очень. Все мое удовольствие в том, чтобы мне угождали, чтобы за мной ухаживали, чтобы меня обожали. Это моя слабость; да это и слабость всех женщин. Выходить замуж я не думаю, мне никто не нужен; живу я честно и наслаждаюсь своей свободой. Со всеми я хороша и ни в кого не влюблена. Над этими чучелами-воздыхателями, падающими в обморок, я намерена издеваться. И уж пущу в ход все свое искусство, чтобы победить, раздавить, сокрушить гордецов с каменными сердцами, которые нас ненавидят — нас, то лучшее, что произвела на свет прекрасная мать-природа!

Мирандолина и Фабрицио.

Фабрицио. Хозяйка, а хозяйка!

Мирандолина. Что там?

Фабрицио. Жилец из средней комнаты кричит, чтобы ему дали белье. Говорит, что оно у него слишком простое, и хочет получше.

Мирандолина. Знаю, знаю. Он мне говорил. Сделаю.

Фабрицио. Ну и ладно. Идите достаньте белье. Я отнесу.

Мирандолина. Вы можете идти, я отнесу сама.

Фабрицио. Вы хотите отнести ему белье сами?

Мирандолина. Ну да.

Фабрицио. Видно, вам очень хочется ему услужить?

Мирандолина. Мне всем хочется услужить. Не суйтесь не в свое дело.

Фабрицио (в сторону). Вижу все. Ничего у нас не выйдет. Она меня только приманивает, а не выйдет ничего.

Мирандолина (в сторону). Дурень несчастный! Тоже лезет с претензиями! Но я не стану отнимать у него надежду: будет лучше мне служить.

Фабрицио. Ведь у нас так заведено, чтобы жильцам прислуживал я.

Мирандолина. Вы бываете иной раз невежливы с ними.

Фабрицио. Зато вы уж больно любезны.

Мирандолина. Я сама знаю, что делаю. Обойдусь без советчиков!

Фабрицио. Ну и отлично. Ищите себе другого слугу.

Мирандолина. А почему, синьор Фабрицио? Надоела я вам?

Фабрицио. Помните, что нам с вами говорил ваш отец перед смертью?

Мирандолина. Ну да. Когда мне вздумается выходить замуж, постараюсь вспомнить отцовские слова.

Фабрицио. У меня кожа тонкая: кое-чего не выносит.

Мирандолина. Да что ты думаешь? Кто я такая? Вертушка? Кокетка? Дура? Удивляюсь я тебе! Что мне жильцы, которые приходят и уходят? Если я обращаюсь с ними хорошо, так это для моей же пользы, чтобы за гостиницей слава была хорошая. В подарках я не нуждаюсь. Чтобы крутить любовь, мне хватит одного. И есть у меня такой. И знаю, кто чего стоит. И знаю, что мне пристало и что нет. А когда захочу замуж… вспомню про отца. Кто будет мне служить хорошо — жаловаться на меня не станет. Благодарность во мне есть. Ценить услуги я умею… А меня вот никто не понимает! Вот и все, Фабрицио. Поймите меня, если хотите. (Уходит.)

Фабрицио. Ловок будет, кто поймет ее. То будто бы я ей нужен, то будто бы совсем не нужен. Говорит, что не вертушка, а делает все по-своему. Не знаю, что и думать. Посмотрим! Вот нравится она мне, люблю ее, на всю жизнь готов связать себя с нею. Ах, нужно закрыть один глаз и посмотреть, что будет! В конце концов, и впрямь ведь — жильцы приходят и уходят. А я всегда тут. Лучшее, как ни вертись, останется мне. (Уходит.)

Комната кавалера.

Кавалер и слуга.

Слуга. Письмо вам, ваша милость.

Кавалер (берет письмо). Принеси шоколаду.

Слуга уходит.

(Распечатывает письмо.) «Сиена, 1 января 1753». Кто это пишет? (Смотрит в конце.) Орацио Такканьи. «Дорогой друг! Нежная дружба, связывающая нас с Вами, заставляет меня уведомить Вас, что Вам необходимо вернуться в родной город. Умер граф Манна…» Бедняга! Жалко его… «Он оставил своей единственной взрослой дочери полтораста тысяч скудо. Все наши друзья единодушно желают, чтобы это состояние досталось Вам, и уже принимают меры…» Кто их просит? Знать не хочу об этом ничего! Им прекрасно известно, что плюю я на женщин. А этот друг любезный знает все это лучше других, однако злит меня все больше. (Рвет письмо.) На кой черт мне полтораста тысяч скудо? Пока я один, мне столько не нужно. Когда я буду не один, их мне будет мало… Жена? У меня? Нет, уж лучше самая злая лихорадка!

Кавалер и маркиз.

Маркиз. Друг мой, вы ничего не будете иметь против, если я побуду немного с вами?

Кавалер. Вы делаете мне честь.

Маркиз. Вы и я — мы можем говорить по душам. А это животное, граф, не достоин быть в нашем обществе.

Кавалер. Простите меня, синьор маркиз. Если вы хотите, чтобы уважали вас, сами уважайте других.

Маркиз. Вы ведь знаете мой характер. Я вежлив со всеми. Но этого… просто не выношу.

Кавалер. Вы не выносите его потому, что он ваш соперник в любви. Стыдно! Дворянин хорошего рода, а влюбился в трактирщицу. Умный человек, а увивается за бабой.

Маркиз. Дорогой кавалер, она меня околдовала.

Кавалер. Глупости! Слабость! Какое там колдовство? Вот меня бабы не околдуют! Их колдовство — это их ласки, их льстивые манеры. Тот, кто держится подальше от них, как я, тот никогда не подпадет ни под какие колдовские чары.

Маркиз. Ладно. Я и думаю об этом и не думаю. Меня гораздо больше беспокоит и огорчает мой управляющий в деревне.

Кавалер. Устроил вам какое-нибудь свинство?