Трактир «Волшебная жемчужина» - Страница 40

– Как ты? – осторожно спросила она, глядя на прямую спину Сина. Хэиль потеряла любимого, но он потерял друга, с которым прожил долгие годы. Страшно представить, что сейчас творилось в его душе.

– Если эта боль – то, что чувствуют люди, то я… не хочу быть человеком. Не хочу этого чувствовать, не хочу… – Он опустил голову и замолчал.

Енын не стала отвечать, просто подошла и обняла его за талию, прижавшись к твердой спине. Как все изменилось… Еще несколько дней назад она хотела уничтожить, испепелить Сина, а сейчас готова на все, чтобы облегчить его боль.

– Да, люди живут эмоциями. И не всегда они приятные. Но знаешь… – Енын обошла его и встала напротив, – я не жалею, что родилась человеком, хоть это и приносит страдания. Ведь это значит, что я живу.

Син не сводил с нее блестящих глаз, и от его взгляда в душе Енын что-то вспыхивало, искрило и плавилось. Щеки пылали от невысказанных чувств, которые хоть и не были озвучены, но жили, дышали, мучили и одновременно возносили на Небеса.

Казалось, что они сейчас опять перенеслись в ее сон, когда она так хотела, но не смогла сказать о своих чувствах.

– Я тоже люблю тебя, Син. – Слова вырвались помимо ее воли, будто только и ждали момента, чтобы быть услышанными тем, кому они предназначались.

Он несмело улыбнулся и подался вперед. Енын видела только его искрящиеся глаза, и на свете не существовало больше никого, кроме них двоих. Она протянула руку и привлекла его к себе, ощутив на своих губах его прохладные мягкие губы. И никто из них не заметил, как все деревья в пещере расцвели прекрасными благоухающими цветами, означавшими начало новой жизни. В «Волшебную жемчужину», как и в их сердца, пришла весна.

На следующий день, едва проснувшись, Енын отправилась к Хэиль узнать, как она, поддержать и поговорить о том, что будет дальше.

Закутавшись в чанот, она почти бежала, боясь, что снующие по Ханяну стражники узнают ее, но судьба благоволила ей, и она достигла лавки с тканями без происшествий. Хэиль лежала на постели в отведенной ей комнате и не отреагировала на ее приход.

– Хэиль, к тебе пришла какая-то знатная госпожа, – позвала хозяйка лавки и, увидев, что Хэиль осталась глуха к ее словам, со вздохом повернулась к Енын. – Со вчерашнего дня такая. Что приключилось, ума не приложу. Вы проходите, проходите…

Енын кивнула и, только когда за хозяйкой закрылась дверь, скинула скрывавший лицо чанот. Присела рядом с расстеленной постелью и легонько тронула подругу за плечо.

– Хэиль, это я, – позвала она. – Давай поговорим.

Девушка со стоном повернулась и уставилась на Енын совершенно пустыми глазами. За ночь она как будто постарела на несколько лет. Из осунувшегося лица словно исчезла жизнь.

– Хэиль… – выдавила из себя Енын, не представляя, что сейчас чувствует подруга.

– Не повторяй моих ошибок, – глухо ответила Хэиль. – Если любишь, не отпускай его, иначе потом будешь жалеть до конца жизни.

– Неужели это так заметно?.. – опешила Енын. Хэиль печально усмехнулась.

– Любовь невозможно спрятать. Поэтому найди способ остаться с ним во что бы то ни стало.

– Хэиль, ты должна найти в себе силы жить! Имуги не хотел бы…

– Я знаю. – Она перевернулась на спину и накрыла глаза ладонью. Из-под пальцев по щекам побежали слезы. – Я исполнила его мечту, а он – мою. Ведь когда-то давно я так хотела остаться человеком! А теперь не знаю, что мне с этим делать без него. Глупо было думать, что два таких разных существа, как мы, смогут остаться вместе.

Енын подумала, что у них с Сином еще меньше шансов, потому что они не только принадлежали к разным мирам, но и их связь полностью исключала возможность остаться вместе. Ведь существование Сина означает гибель Енын…

– Найди способ, я уверена, что он есть, иначе никогда себя не простишь, – отняв руку от лица, сказала Хэиль, и ее губы тронула болезненная улыбка.

Енын вышла от Хэиль разбитой и в абсолютно унылом настроении. Все шло наперекосяк. Она скучала по дому, но не хотела оставлять Сина, переживала за подругу и совершенно не знала, что ее ждет дальше.

За последние дни в ее жизни произошло столько бед, что она не знала, чего ждать от завтрашнего. Если бы ей хоть кто-нибудь помог, направил, подсказал, как быть дальше, но, увы, Син тоже не знал, как найти выход в этой ситуации, и это пугало больше всего. Она оставила его в таком же мрачном настроении, в котором пребывала сама. И в довершение всего он потерял единственного друга, который делил с ним вечность столько столетий…

Енын быстро шла по улице, закутавшись в чанот, как вдруг кто-то дернул ее за рукав и с силой втянул в маленький проулок. Все произошло так быстро, что она не успела даже крикнуть. Страшась, что попалась на глаза какому-нибудь внимательному стражнику, который признал в ней пропавшую дочь министра, она вдруг увидела перед собой веселые глаза Ханнелиума.

– Напугали! У меня чуть сердце из груди не выскочило! – едва переводя дух, напустилась на него Енын.

– Ты настолько погрузилась в себя, что не заметила идущего прямо на тебя стражника. Не благодари, – хитро подмигнул он и, осторожно выглянув за угол, продолжил. – Ты молодец, почти выполнила мое условие. Осталась всего одна душа.

– Одна? – удивленно переспросила Енын. По ее подсчетам оставалось еще три, если ей засчитают токкэби и Ино.

– Арен, его мать, токкэби, русалка, Хэиль и Имуги, – поочередно загибал пальцы Нефритовый император, который сейчас меньше всего походил на Властителя судеб.

«И чего он так веселится? Было бы чему радоваться…» – подумала Енын, сердито глядя в жизнерадостное лицо Ханнелиума.

– А при чем тут Хэиль и Имуги? Я не причастна к их судьбе, к тому же это сложно назвать спасением души, – тяжело вздохнула Енын, вспоминая огромные слезы дракона и убитую горем Хэиль.

– Эх… эти двое были рождены, чтобы стать друг для друга спасением. Но в одном я просчитался: не подумал, что они могут влюбиться, – сокрушенно покачал головой Ханнелиум, хотя Енын готова была поклясться, что он веселится. Людские чувства для него что, игрушка?!

– Так о какой помощи страдающим душам в таком случае может идти речь? – глядя на него исподлобья, спросила Енын. С каждой секундой ей все меньше нравился этот всесильный бог, который, похоже, развлекался, издеваясь над людьми.

– Хэиль суждено было стать человеком. И если бы не роковая ночь ее обращения, она бы прожила обычную человеческую жизнь и умерла еще пятьдесят лет назад. Однако в жизни людей всегда огромную роль играет случай, от него никто не застрахован, даже я. Он вмешался в ее жизнь, и она стала кумихо, проживая не свою судьбу. Сейчас все вернулось на круги своя. Со временем Хэиль забудет Имуги и будет счастлива. В свою очередь, Имуги наконец перешел на следующий этап своего существования и будет счастлив там, куда давно уже должен был уйти.

– Не понимаю, – нахмурилась Енын. – Если Хэиль не должна была становиться кумихо, тогда как же она могла исполнить мечту Имуги стать драконом? Ведь жемчужина у нее появилась благодаря своему обращению.

– Свою жемчужину должна была отдать ее мать, чью жизнь забрал Имуги. В конце концов, устав жить и пережив собственную дочь, лиса должна была уйти в темные воды с помощью Имуги и в благодарность отдать ему свою силу. Но после обращения дочери несчастная женщина совсем помешалась, потому что считала себя виноватой в том, что случилось с Хэиль, и ушла, не отдав Имуги ничего. Ее сила просто растворилась в водах реки Хан. А Хэиль добровольно пожертвовала своей силой, чтобы спасти любимого. В итоге все встало на свои места, правда, с небольшой отсрочкой в сто лет.

– Тогда при чем здесь я? Я ничего не сделала, чтобы помочь им, – развела руками Енын.

– Ты ошибаешься, – щелкнул пальцами Ханнелиум. – С тебя-то все и началось! Ты стала катализатором всего, что произошло с Хэиль, Имуги и Сином. Теперь догадываешься, что за последняя душа, которой ты должна подарить покой?

Енын смотрела на него широко раскрытыми глазами и не верила.