Трактир «Волшебная жемчужина» - Страница 11

Син легко читал души людей и знал, что задумала Енын. Девчонка оказалась на удивление упрямой и решила попытаться разорвать их связь, поэтому отправилась на поиски ответов к монаху на горе Пэктусан.

Син добавил в большой ледяной кубок настой ромашки, пустырника и папоротника. Плеснул зелья счастья, окрасив напиток в ярко-синий цвет, и щедро насыпал сверху больших кружевных снежинок. Пусть попытается. У нее все равно не получится, но пусть ее душа будет спокойна, что она сделала все возможное, чтобы сохранить свою жизнь.

Дверь трактира громко хлопнула, и перед Сином возникла взъерошенная, растрепанная кумихо[17]. Он повел носом и нахмурился, чувствуя странный, чужеродный запах, исходящий от гостьи. Жестом пригласил сесть за ближайший стол и молча поставил перед ней успокоительный напиток, после которого лисе должно было стать лучше.

Девушка провела по волосам дрожащими пальцами, наспех заколола выбившиеся из прически пряди и осушила кубок в несколько глотков. Вытерев тыльной стороной ладони алые губы, она криво улыбнулась и посмотрела на невозмутимого Сина, который наблюдал за ней, заложив за спину руки.

– Долго я искала твой трактир. Кто бы мог подумать, что за неприглядной вывеской находится такая красота. – Она повела рукой, с интересом разглядывая своды пещеры и ледяные деревья.

– Ты полукровка?

Девушка напряглась, но обреченно кивнула.

– Мать лиса, отец – человек.

– Как тебя зовут?

– Хэиль. Пак Хэиль.

– Первый раз встречаю кумихо, которая называет фамилию своего рода. Это дорого как память об отце? Или ты… – Син удивленно распахнул глаза. – Неужели ты живешь среди людей?

– Жила, – процедила Хэиль и подвинула кубок к Сину. – Можно мне еще?

Он только сейчас обратил внимание, что сидящая перед ним лиса одета в красивый ханбок, который могли позволить себе лишь аристократы, а на полу рядом со столом лежит увесистый узелок с вещами.

– Ты можешь рассказать свою историю, здесь тебя выслушают.

– И помогут? – мрачно усмехнулась она, наблюдая за ловкими движениями Сина, который готовил ей вторую порцию напитка.

– Это не в моих силах. «Волшебная жемчужина» существует для того, чтобы духи могли излить свои печали.

– Жаль. А то мне и идти теперь некуда, – вздохнула Хэиль, опустив голову на скрещенные руки.

– Люди поняли, что ты кумихо? – почти утвердительно спросил Син, добавив помимо зелья счастья еще и элексир эйфории. Хорошее настроение ей сейчас не помешает, пусть и созданное искусственным путем.

– Поняли и чуть не убили, – мрачно проронила лиса, беря из его рук вторую порцию «Напитка откровения». Обычно после него все духи становились веселее, разговорчивее и к концу беседы понимали, что не так уж все и плохо в их потусторонней жизни.

– Злобные людишки. Боятся всего неизвестного. Хотя в твоем случае их страх, в общем-то, оправдан, – резонно заметил Син.

Хэиль снова осушила чашу и поставила ее на стол. В ее узких глазах загорелся азартный огонек, она вдруг распушила хвосты и грациозно поднялась на ноги. Плавно обогнув стол, подошла к Сину, вызывающе глядя на него, приподнялась на цыпочки и прошептала в губы:

– Может быть, такой красивый господин позволит мне остаться здесь, пока я не найду новый дом?

Кожа кумихо замерцала, охваченная нежно-голубым магическим светом, и теплые пальцы невесомо прошлись по щеке Сина.

– Ты что-то напутала, здесь тебе не постоялый двор и не гёбан. И к женщинам я равнодушен, – криво усмехнулся дух ветра, смахнув ее руку.

Лиса обиженно надула губы и разочарованно вздохнула, отступив на шаг. Хвосты исчезли, волшебный свет погас, и она снова выглядела как дочь аристократа, которую выгнали из дома.

– Допивай свой напиток и уходи, – холодно сказал Син, убирая обратно в шкафчик свои зелья.

– Правду о тебе говорят, – капризно сказала Хэиль, – что ты равнодушный и жестокий. И на всех тебе наплевать. Непонятно только, для чего держишь этот трактир, тебе ведь безразличны чужие горести.

– Ты права, – Син оперся ладонями на стол и наклонился к гостье, – но, выслушивая чужие печали, я чувствую себя лучше, ведь всегда в мире есть кто-то, кому еще хуже, чем мне.

Хэиль мрачно наблюдала, как хозяин трактира небрежным взмахом руки убирает рассыпанный на ледяном полу мусор от трав.

– Пожалуй, мне пора, – снова разочарованно вздохнула лиса, встала и взяла свой узелок, но не успела сделать и пары шагов к выходу, как врезалась в грудь внезапно возникшего в пещере Имуги. Змей выглядел уставшим и бледным: без воды он быстро терял силы. И зачем только побежал «провожать» дочку советника!

Увидев перед собой кумихо, змей в изумлении распахнул глаза и отшатнулся.

– Ты! – вдруг выкрикнула Хэиль.

Исчезнувшие хвосты выстрелили, словно стрелы, и налились ярко-голубым светом. Кумихо с размаху метнула в змея сгусток энергии, но Имуги, проявив удивительную ловкость, успел нырнуть за стоявшую слева ледяную вишню. Магический сгусток врезался в ажурную иву, над которой Син трудился несколько дней, и разнес ее на куски. Хрустальные кристаллы брызнули на ледяной пол, рассыпавшись сверкающими бусинами.

Хэиль бросалась своей силой, раз за разом разбивая то, что Син создавал годами. Перепуганный Имуги метался по пещере, по-змеиному увиливая от ударов в самый последний момент. Син несколько мгновений потрясенно смотрел на это представление, никак не ожидая такого развития событий, но, когда под угрозой оказалась столетняя вишня с нежно-розовыми лепестками, завопил на всю пещеру:

– Прекратите!

Кумихо застыла, удерживая голубое пламя в ладони, и, тяжело дыша, повернулась к духу ветра.

– Вы что здесь устроили?! – угрожающе зашипел Син, мгновенно оказавшись рядом с ней. – Как ты посмела разрушить мой дом!

– Это… дело в том, что… э-э-э… – Растрепанный Имуги осторожно выглянул из укрытия и с опаской посмотрел на взбешенную лису.

– Я не знала, что этот червяк здесь, иначе ни за что бы не пришла! – выпалила Хэиль и посмотрела на свою руку, в которой колебалось пламя.

– Я здесь живу, вообще-то! – обиженно воскликнул Имуги, с опаской посматривая на нее.

– Вот как! Пригрел змею в своем трактире? – усмехнулась кумихо, глубоко вздохнула, и угрожающее свечение в ее пальцах погасло.

– Это не твое дело. Как ты посмела натворить такое в моем доме! Да ты хоть знаешь, каких трудов мне стоило создать всю эту красоту?! – Син кипел, как вода в котле. – Понятия не имею, откуда вы друг друга знаете и что между вами произошло, но убирайтесь отсюда оба!

Хэиль сердито фыркнула и, подхватив свой узелок, стремительно покинула пещеру, напоследок одарив Имуги ненавидящим взглядом.

– Син, друг мой, прости за это, я сейчас мигом все уберу! – залебезил змей, неумело собирая руками осколки ледяных деревьев.

– Ты меня не расслышал? Убирайся вслед за ней! Сначала пиала из моей коллекции, а теперь это! – громыхнул Син, и его голос отразился от ледяных сводов пещеры.

– Но мы же друзья… И я совершенно ни в чем не виноват! – В глазах Имуги мелькнул страх.

– Возвращайся в реку Хан, на суше от тебя слишком много проблем, – отрезал Син.

– Но вода в реке такая холодная, а ты знаешь, как я люблю тепло… – жалобно захныкал змей, преграждая ему путь.

– Здесь ненамного теплее, вообще-то, – холодно заметил Син.

Гнев все еще бурлил внутри и требовал выхода. Ледяные деревья, коллекцию искуснейших пиал, ажурные табуреты и изящные столы он создал в минуты эмоционального всплеска. Но в нынешнем состоянии смог бы изобразить лишь какое-нибудь уродство. Поэтому он сжал руки в кулаки, удерживая энергию на кончиках пальцев.

– Зато здесь есть ты, и это согревает мою душу, – подлизывался друг, расплывшись в улыбке. Он осторожно подошел к Сину и положил руку ему на плечо. – Ты же знаешь мою историю. Хэиль – та самая кумихо.

Имуги вздохнул преувеличенно печально и опустил глаза, вероятно, рассчитывая на понимание со стороны друга. Лицо Сина осталось невозмутимым, однако он заколебался и решил уточнить: