Трактир «Разбитые надежды» - Страница 14

– Хотел – говори.

– Зачем тебе идти куда-то? Здесь ты герой, и всегда будешь героем. Ты можешь взять любой дом, у тебя будет сколько угодно книг и все патроны, что у нас есть, – в твоих руках. Ты правильно сказал, что зверолюды могут вернуться, никто толком не знает, сколько их, откуда приходят и кто руководит ими, одни лишь догадки. Научи мой народ тому, что умеешь и знаешь сам. Они будут послушны тебе, я обещаю. Понимаешь ведь, такое умение для нас жизненно важно.

Лешага все так же безучастно глядел на обезглавленные тела, в которые под радостные визги и вопли летели камни. Он представил себя на месте Старого Бирюка, взирающего на толпу вот таких вот учеников.

– О чем ты думаешь? – спросил Декан.

– Надо бы забрать их оттуда, – Леха кивнул на резвящуюся детвору. – Не ровен час, кто в волчью яму попадет.

Декан оскалил желтые клыки в радостной улыбке.

– Значит, ты согласен.

– Нет. Я ухожу.

– Но почему?! Если тебе нужна женщина, ее можно выкупить у караванщиков. Ты получишь достаточно вещей для обмена.

– Бурого здесь не было, – не вслушиваясь в речи собеседника, бросил Леха.

– А если они убили его, что тогда?

– Я уничтожу волкоглавых.

– Всех?

Лешага не ответил.

– Ты знаешь, кто они, где их искать?

– Узнаю. Если тебе что-то известно – расскажи.

Донельзя раздосадованный отказом, Декан молчал, должно быть, ища убедительные слова, чтобы изменить решение героя. Молчание длилось несколько минут. Потом он крикнул что-то мальчишкам у насыпи на гортанном, непонятном языке, и те бросились врассыпную от сваленных в кучи безголовых тел.

– Ладно, – он повернулся к спасителю поселка, – в конце концов это наши общие враги. В рукописи первого Декана, начатой им еще до Того Дня и законченной на исходе его лет, говорится, что, когда селение было огромным городом, там, – Декан махнул рукой, указывая направление, – в нескольких сутках пешего хода отсюда, располагалось тайное селение под названием «База». Им правил Комендант. Это чудовище в людском обличье решило вывести породу неких человекообразных существ, которые могли бы стать храбрыми, сильными, яростными и, главное, легко управляемыми солдатами. В те времена очень многие считали позорным учиться военному делу, матери жалели детей, жены – мужей, сестры – братьев, и те настолько прониклись жалостью к себе, что думали, будто нет во всем мире ничего ценнее их жизни.

Тот День в один миг доказал обратное. Но еще до него Комендант успел-таки вывести породу совершенных бойцов. У них имелся лишь один недостаток – они были настолько свирепы, что рвались затеять свару безо всякой причины, лишь бы терзать, убивать и калечить. Они не щадили даже сородичей. Несли гибель, совершенно не понимая, ни для чего это делают, ни что будет потом. Наградой зверолюдам была пролитая кровь врага, а врагом – любой, оказавшийся на пути. Им нужен был приказ, четкий и недвусмысленный, иначе никому из них не было ни до чего дела, кроме вида растерзанных тел.

– Кто же отдает приказы?

– Прежде я думал, что Пучеглазый. – Декан пожал плечами. – Может, и так, но, похоже, он сам откуда-то получает их.

Они вновь стояли молча, думая каждый о своем.

– Тогда зачем им Бурый? – наконец прервал затянувшуюся паузу Лешага.

– Не знаю, и не уверен, что хочу знать.

– И то верно, – согласился ученик Старого Бирюка. – Хорошо, я забираю оружие, книги…

– Там Зарина сшила для тебя одежду, – перебил его чешуйчатый. – Хорошая, крепкая, такая пятнистая. В лесу, в поле в глаза не бросается. Говорит, что ты свою всю разодрал, когда с живоглотом сражался. Прими в подарок, она это сделала от всей души.

Лешага кивнул.

– Хочешь выбрать книги?

– Да. – Воин начал спускаться с вала. Предвкушение особой охоты, бескровной, но вместе с тем ни с чем не сравнимой, уже переполняло его. Он предчувствовал, как одну за другой станет открывать книги, вчитываясь в ровные строки, вглядываясь в схемы и картинки, стараясь вникнуть в тайную суть чертежей и формул. «Там их тысячи, – думал он с радостным возбуждением. – И можно взять любые».

Бурый появился в его голове внезапно, так что Леха чуть не оступился, чего не случалось с ним уже много лет. Он звал его негромко, почти шепотом, как раненый просит глоток воды, зовет кого-то, ведомого лишь ему, не видя ничего кругом, не понимая, что происходит. Лешага поймал это чувство на вдохе и тут же попытался отыскать побратима верхним зрением, но тот был уже слишком далеко, увидеть его не получалось. С досадой страж мысленно вернулся к оставленному лагерю прорв, виденному им два дня назад. Вероятно, ушли оттуда. Надо отыскать его, найти следы, а значит, для долгой охоты времени нет. Как можно быстрее надо собираться и уходить.

– Лешага! – услышал он голос Марата. – Ну что, ты остаешься?

– Ухожу.

– Тогда я с тобой.

– Нет. Я иду один.

– Вот еще! – возмутился юнец. – Мы же напарники, мы вон как зверолюдов разукрасили, – он кивнул на частокол с отрубленными головами.

– Один иду! Что непонятно?

– В одиночку Темного Властелина не одолеть. Вместе пойдем. Так надежней, да и веселее. Я хоть сейчас готов в дорогу. У меня теперь даже собственный короткоствол имеется. И патроны к нему. Сам Декан вручил. За то, что я тебе геройски помогал.

Лешага скривился, мучительно изображая улыбку, и, не говоря ни слова, отодвинул стоящего на пути соратника.

– Ну, зря ты так! Я тебе там, между прочим, книги отобрал, хорошие, может быть, даже самые лучшие. Ну, Лешага, ну что ты, в самом деле? Разве я не правду говорю? Я же еще не всему научился, ведь так?

Воин смерил чешуйчатого насмешливо-изучающим взглядом, махнул рукой и зашагал в сторону деканата.

Дороги не было. Возможно, здесь ее не было никогда. Но ученику Старого Бирюка, как, впрочем, и волкоглавым, шедшим этим путем совсем недавно, она была не нужна. Леха чувствовал выдыхаемое камнями тепло сотен когтистых лап и шел по нему, как по натоптанной тропе. Сшитая Зариной одежда действительно оказалась прочной и удобной, а зеленые, бурые и черные пятна, разбросанные то здесь, то там по штанам и куртке, ему казались очень даже красивыми. Автомат и полные магазины патронов отдавались приятной, греющей душу тяжестью, так же как вещмешок с книгами и одеждой за спиной. От всего этого было приятно и радостно. И даже несносный драконид, бредущий за ним следом, не вызывал особого раздражения. Он тащился уже много часов кряду, стараясь не терять Леху из виду и в то же время не попадаться на глаза. «Упорный, – отметил воин, с непонятным удовлетворением, – и храбрый».

Отметил, но ходу не сбавил, так и скользил, чуть пригнувшись, размашистым волчьим шагом, внимательно обшаривая взглядом дикие, поросшие кустарником гнойной колючки холмы. Марат за его спиной старался двигаться скрытно, но его порывистое дыхание было слышно Лешаге, пожалуй, отчетливее, чем собственное. «Устанет – сам уйдет. Интересно, сколько еще продержится?» – он притормозил, наклонился, точно поправляя шипастый понож из шкуры живоглота, и скосил глаза назад. Чешуйчатый еле брел, широко открыв пасть и хватая воздух, отчего-то вдруг ставший густым и обжигающим легкие. До вечера точно не дотянет. Рухнет где-нибудь. Ну да ничего, прорв рядом нет, а все прочие сами не рискнут сунуться.

Когда сумерки окончательно размыли контуры предметов и дневной жар сменился холодом, Лешага решил сделать привал. Найдя затянутое ряской болотце, одно из многих, оставшихся после Того Дня, он развел неподалеку костер в неглубокой яме с отведенным в сторону, чтобы не привлекать чужаков, выходом дыма, достал из вещмешка рукав старой брезентовой куртки, набросал в него слоями песок, золу, мелкие камешки, затянул, оставив маленькое отверстие, набрал болотной воды в флягу и начал струйкой проливать ее сквозь получившийся фильтр.

– Лешага! – послышалось из кустов. – Можно и мне воды. Пожалуйста…

Леха усмехнулся.