Трактир «Разбитые надежды» - Страница 12

«А что, если… – от пришедшей в голову мысли ученик Старого Бирюка даже усмехнулся. – Если все правильно сделать, то может получиться. Главное – чтобы этот самогубец не оплошал!»

Марат вернулся уже тогда, когда его кумир аккуратно, придирчиво разглядывая тянущиеся от фальшивого пенька корни, засыпал убежище палой листвой.

– Ух ты! Со стороны и не заметишь!

Леха кивнул, не отвечая.

– Ты оттуда по прорвам стрелять будешь?

– Можно и стрелять, – нехотя подтвердил воин. – Но не буду.

– Тогда зачем?

– За деревом. Иди вон туда, к огрызку, что от старого пня остался, и высыпь землю.

– А зачем?

Лешага метнул на любопытного убийственный взгляд.

– Высыпаешь, начинаешь притаптывать.

– Как?

– Ногами. Молча. И запомни. После тебя должна остаться ровная утоптанная площадка, как будто люди сюда неделями ходили.

– Ого!

– Приступай!

Марат безропотно схватился за мешок и вознамерился было волочь его за собой.

– А ну стой! На плечи клади. Тут лишние следы не нужны.

– Так я не подниму!

Лешага хмыкнул, без особого труда подхватил мешок и собрался было водрузить его на плечи юнца. Круглые глаза того наполнились ужасом.

– Дракон… – процедил Леха, относя землю в нужное место. – Высыпать сам как-нибудь сможешь?

– Да, кажется, – робко отозвался чешуйчатый.

Некоторое время было тихо. Наконец Марат не выдержал.

– Лешага, а ты много путешествовал?

– Ты о чем?

– Ну, во многих землях бывал?

– Я караваны водил, – нехотя ответил страж.

– Ну, значит, во многих. А скажи, там, где ты побывал, о Темном Властелине что-нибудь говорили? – поинтересовался юнец.

– О ком? – изумился Леха.

– Ты что, не знаешь? Темный Властелин изготовил кольца!

– Какие еще кольца?

– Ну, вроде как на гранатах, только поменьше и очень могущественные. А ему противостоял… – чешуйчатый задумался, – ну, я точно не помню, давно читал. Такой, с длинной белой бородой. Кажется, Дедмороз. Да, точно, он был добрым, всем дарил подарки и жил на севере. И у него были две башни изо льда. Ты знаешь, что такое лед?

– Когда вода застывает, – с раздражением отозвался Лешага, запрыгивая в яму. Он решительно не понимал, к чему этот пустой разговор.

– Так вот, из самого белого льда у Дедмороза были огромные белые башни. Такой лед никогда не тает и греет лучше всякого огня. Темный Властелин хотел его погубить и послал громадных железных птиц эти башни уничтожить.

– Зачем?

– Не знаю, так ему надо было. Но только ему это удалось, и тогда началась большая война. Она длилась очень долго, а потом настал Тот День. Но как раз в то время, когда были разрушены башни, Эдвард Ноллан пошел в школу, и он видел, как башни рушатся, объятые пламенем, и дал себе клятву спасти землян от козней Темного Властелина, – продолжал вещать чешуйчатый.

– Лед не горит, – напомнил Лешага.

– Ну, это же был не простой лед. Этот, может, и горит. Темный Властелин, он знаешь, какой сильный?! Вот ты мне, скажем, боль из ноги убрал, едва дотронувшись. А у него силы-то ого-го, ему кольца помогают, – с жаром возразил юнец.

– А кольца при чем? – вконец запутавшись, спросил Леха.

– Если бы я был Нолланом, или самим Дедморозом, я бы, может, и знал, – печально вздохнул Марат.

– Раз не знаешь – топчи землю!

– Я топчу. Но вот думаю, если этого Темного Властелина уничтожить, сразу всем жить хорошо станет.

– Да как же ты его уничтожишь?

Марат огорченно развел руками.

– Как-то можно, но книжка долго в земле пролежала, часть сгнила, часть крысы погрызли. Но я вот на прорв смотрю, в той книге о таких говорилось. То ли урюки, то ли уруки. Они как раз Темному Властелину служат. Он их из трупов делает.

– Для мертвых они слишком живые, – вглядываясь в даль через прорезанное в покрышке отверстие, буркнул страж.

– Они не своей волей живые, – веско ответил Марат. – Я вот думаю, почему Ноллан так долго не прилетает.

– И почему же?

– Да потому, что мы с Темным Властелином не расправились. А как только уничтожим его – сразу прилетит, – со знанием дела объявил юнец.

Он остановился и прикрыл глаза, должно быть, представляя светлое будущее.

– Ты не стой, ты давай топай! – одернул его драконоборец.

– Я топаю. Просто вдруг представилось, а что, если ты победишь Темного Властелина?

– Марат! – Лешага вылез из обустраиваемой ямы. – Я хочу освободить побратима, вместе с ним дойти до Трактира, узнать там, как добраться до Шаолиня и отправиться туда. Я давно этого хочу. Теперь, наконец, решился. А какой-то там Властелин с его кольцами – ему нет дела до меня, мне нет дела до него.

– Ну как же так?! – огорчился юнец. – Ведь без этого жизнь лучше не станет! Да ты сам подумай, вот, скажем, дойдешь ты до Шаолиня. А там эти старцы с белыми бородами точь-в-точь, как была у Дедмороза. Может, они с ним и в родстве даже. Они тебя спросят: что ты сделал, чтобы жизнь вокруг стала лучше? А ты им – я сюда пришел. Ну, глупо же! Вот если ты им скажешь: «Я победил Темного Властелина»…

Лешага подошел к чешуйчатому, аккуратно поднял его под мышки и произнес недобрым тоном, от которого печально загибались гвозди:

– Если ты еще раз скажешь что-нибудь эдакое о Шаолине, я закопаю тебя в этой яме и уйду, понял?

– Вот еще! – Марат дернулся, болтая в воздухе ногами.

– Нет, скажи: ты понял?

Юнец, всхлипнув, кивнул.

– Давай, топчи! – опуская его на землю, хмуро проговорил Леха, отворачиваясь от подопечного.

«Действительно, чего это я взъелся?» – подумалось ему. Он представил горы, покрытые снегом, лес, залитые солнцем здания с необычными крышами, совсем не такими, как на его родине, огромный двор, где ровными рядами, повторяя одно и то же движение, тренировались воспитанники в оранжевых легких одеждах. «Там живут мудрецы и воины, – пришли в голову давние речи Старого Бирюка, – они сильны и не боятся жить. Они понимают жизнь, каждый ее миг, каждое дыхание. И это понимание дает им силы».

А ведь и впрямь могут спросить.

Прорвы двигались густыми рядами, небо еще только начало сереть, но, похоже, клыкастым тварям ни наличие, ни отсутствие дневного светила нисколько не мешало. Лешага видел, как разворачиваются они широкой дугой, чтобы напасть одновременно со всех сторон, обрушиться, словно стая диких собак, на испуганную, растерянную жертву. «Хорошо идут, – тихо, про себя, похвалил Леха, – и каждый вполне понимает, что делает». Куда девались недавние распри за сочный кусок? Сколько их тут? Не меньше четырех сотен. Чешуйчатых в селении куда больше. Но только где уж им выстоять против таких хладнокровных, беспощадных хищников. Ну, да «чума на все их дома», как говорил Старый Бирюк, а Бурый-то где?

Побратима Лешага не чувствовал, будто его и не было. Воина не отпускало навязчивое ощущение, что он чего-то не учел, где-то ошибся. Он раз за разом продумывал все детали своего плана. Может, и не лучшее, что можно было придумать, но ничего другого в голову не шло. «Решение принятое и выполняемое считается условно правильным, – утешил он себя заветом учителя. – Ладно, пора начинать».

Лешага еще раз окинул взглядом приближающееся войско. Автоматов и ружей немного, едва ли у каждого десятого. По большей мере топоры, длинные широкие ножи, но оно и к лучшему. Чешуйчатые – бойцы так себе, но автоматов, ружей и короткоствола у них поболе. Если удастся задержать волкоглавых у насыпи, все должно получиться.

– Ладно, раз-два, – он резко вдохнул и выдохнул, унимая невесть откуда появившееся волнение, – три. Начали!

Огонь в жестяном тазу вспыхнул, сразу охватив положенную в него ветошь и сухие листья.

– Эгей! – загорланил страж. – Эге-ге-гей! Тревога! Тревога! Прорвы идут!

«Лишь бы Марат не уснул, – пронеслось у него в голове. – Этот ведь может».

Но даже если юнец и придремал в кустарниках у подошвы холма, то могучий рев Лешаги подбросил его, словно камень из катапульты. Он мчался по маршруту, который за вчерашний день пробежал не менее двух сотен раз. Длинные матерчатые полоски, клочья, аккуратно нашитые на полотнище накидки, такой же, как сейчас у Лешаги. Они развевались по ветру, превращая и без того бесформенную фигуру в чудище из кошмарного сна.