Трагедии Севастопольской крепости - Страница 53

Но высадочных средств не хватало, погодные условия осложняли перевозку десанта — на море было довольно сильное волнение, шлюпки быстро обледенялись, разгрузка на берегу шла медленно, так как там имелась лишь одна небольшая пристань, у которой катера разгружались только по одному. Все это сильно затянуло высадку.

В 23 ч 45 мин с берега прибыл представитель 226-го горнострелкового полка и сообщил, что бои идут в районе селения Большой Таракташ. Он просил поддержать полк огнем корабельной артиллерии. Для более точного выяснения обстановки на берег был послан представитель флота, который возвратился в 3 ч 30 мин 25 января. А в 5 ч 17 мин «Сообразительный» открыл огонь по противнику.

К 6 часам утра 25 января высадка десанта в основном закончилась, лишь на крейсере «Красный Крым» оставалось еще 250 десантников. При усилившемся волнении моря для их высадки потребовалось еще более часа, а близость рассвета не позволяла кораблям задерживаться у места высадки. Поэтому в 6 ч 05 мин десантный отряд кораблей снялся с якоря и пошел в Новороссийск. Сторожевым катерам МО было приказано выгрузить с тральщика № 412 весь боезапас, принять с берега раненых и с рассветом отходить в Новороссийск.

В 16 ч 30 мин десантный отряд кораблей прибыл в Новороссийск. А тральщик № 412, полностью выгрузив боезапас и приняв на борт 200 раненых, в 8 ч 30 мин вышел из района Судака ив 17 ч 05 мин благополучно прибыл в Новороссийск. В 22 часа в базу вернулся последний сторожевой катер из отряда посадочных средств.

О судьбе второго и третьего судакских десантов известно немногое. В ночь на 17 января удалось высадить 1750 человек с четырьмя 76-мм полковыми пушками обр. 1927 г. под командованием майора Селихова. Румынский гарнизон бежал из Судака, не дожидаясь подхода десантников.

К вечеру 17 января десантники захватили Кучук-Таракташ и Биюк-Таракташ. Майор Селихов поставил по роте солдат на алуштинскую и грушевскую дороги. Для охраны Судака он оставил часть бойцов и две пушки и с главными силами приступил к решению основной задачи, поставленной перед полком: соединиться с Феодосийским десантом.

Передовая группа судакского десанта вошла в селение Оттузы и столкнулась с врагом. Ни один человек из этой группы не вернулся. Видимо, как и при первом десанте, активное участие в боях принимали татарские отряды самообороны, что по идеологическим причинам не афишировалось ни в советское время, ни сейчас, при «самостийной» власти в Крыму.

В ночь на 26 января в Судаке был высажен 554-й горнострелковый полк под командованием майора Забродоцкого. Всего высадилось 1376 десантников и 150 морских пехотинцев. Высаженный полк также был не обстрелян и слабо вооружен. Высадка проходила под огнем артиллерии и танков противника. Десантники понесли большие потери. В районе Малого Таракташа были окружены и уничтожены около 800 человек. Уцелевшим десантникам пришлось уйти в лес на соединение с партизанами. В первый партизанский район с Селиховым пришло около 350 человек.

Синхронный с евпаторийским и судакским десант в Алушту провалился, так и не начавшись. Первый алуштинский десант был погружен на корабли в Новороссийске. В 17 часов 5 января крейсер «Красный Крым», базовый тральщик № 13 и четыре сторожевых катера МО вышли из Новороссийска в район Алушты для высадки десанта. Однако из-за метеоусловий командир крейсера А.И. Зубков решил вернуться обратно. В 13 ч 30 мин соединение благополучно прибыло в Новороссийск.

В чем причина провала малых десантов и вообще всей операции по освобождению Крыма в январе—феврале 1942 г.? Прежде всего в недооценке роли десантов в Евпатории, Алуште и Судаке. Безусловно, высадка десанта на Керченском полуострове была технически более удобна советскому командованию. Однако с учетом узости Керченского полуострова (перешеек, соединяющий полуостров с Крымом, всего 16 км, а от перешейка до Керчи около 45 км), а также с учетом плохой мобильности советских войск и хорошей — немецких нетрудно было догадаться, что Манштейн сумеет перебросить значительную часть войск из-под Севастополя на перешеек.

Что же касается войск СОРа, то развернуть решительное наступление на оставшиеся под Севастополем немецкие войска было нереально из-за немецких укреплений вокруг Севастополя, хорошо вписавшихся в рельеф местности. Поэтому большой десант (несколько дивизий) в районе Евпатории мог решить судьбу Крыма. Район Евпатории для десанта был гораздо более удобен, чем любой другой район Крыма, Вспомним высадку союзников в 1854 г. Крупные десанты в районах Алушты и Коктебеля могли также привести к расчленению германских войск.

Все десанты следовало производить синхронно. К огневой поддержке следовало привлечь все без исключения корабли Черноморского флота, начиная с линкора, не считаясь с потерями в корабельном составе. Увы, ничего этого сделано не было. Как мы видим, десанты были крайне слабые и высаживались асинхронно. Создается впечатление, что наши адмиралы играли с немцами в поддавки.

Как уже говорилось, оборона Крыма была организована советским командованием из рук вон плохо. Причем поражает одно обстоятельство: почему никто и не подумал в случае прорыва немцев в Крым организовать оборону Южного берега Крыма. Сама природа сделала узкую полоску земли у моря практически недоступной из степных районов Крыма. Южный берег Крыма был тогда соединен с основным Крымом лишь тремя очень плохими и извилистыми горными дорогами: первая — Симферополь — Алушта; вторая шла через гору Ай-Петри на Ялту и третья — через перевал Байдарские ворога па Форос.

Тот, кто контролировал море, автоматически контролировал и Южный берег Крыма. Но, увы, ни сухопутное командование, ни флот не захотели оборонять его.

Совершенно бездарно происходила и эвакуация с Южного берега Крыма. Это привело к страшной трагедии 7 ноября 1941 г.

4 ноября в 5 ч 40 мин утра транспорты «Армения» и «Абхазия» в охранении эсминца «Способный» и базового тральщика «Груз» вышли из Туапсе в Севастополь. Но уже в 11 часов на теплоходе «Армения»[52] вышел из строя дизель, и ему пришлось вернуться в Туапсе. Однако на следующее утро «Армения» все же ушла в Севастополь.

Утром 6 ноября теплоход вошел в Севастопольскую бухту, и там на него погрузили несколько сотен раненых бойцов, а также эвакуируемых граждан. Погрузка шла в полном беспорядке, никто не только по фамилиям не переписывал садившихся на теплоход, не было даже точно известно их число.

До сих пор наши историки и мемуаристы скрывают от народа, что в ноябре 1941 г. в Севастополе была паника, и начальство решило сдавать город. В результате из Севастополя было вывезено все, что ни под каким видом нельзя было вывозить, если рассчитывать на длительные бои за главную базу флота. Это касается как боеприпасов, так и медперсонала. Так, на «Армению» был посажен персонал главного госпиталя Черноморского флота, военно-морского госпиталя, развернутого на базе санатория «Максимова дача», санитарно-эпидемиологической лаборатории, 5-го медсанотряда, базовой флотской поликлиники и ряда гражданских лечебных учреждений.

И вот «Армения» покидает Севастополь. Ее пассажирам кажется, что все ужасы войны позади и через сутки их ждет гостеприимный курорт Туапсе.

Но, увы, какой-то начальник велел теплоходу идти в Ялту, к которой уже подходили германские войска. Фамилия, имя и отчество «умника» у нас, как всегда, совершенно засекречены. Нам уже 60 лет твердят о Великой Отечественной войне: «Никто не забыт, и ничто не забыто», и одновременно прячут концы в воду, чтобы никто не узнал фамилии тех, по чьей конкретно вине погибли тысячи людей.

Но кто бы ни отдал преступный приказ о походе в Ялту, вместе с ним должен нести ответственность и командующий флотом. Теплоход и так был забит людьми сверх положенной нормы. Рисковать столь ценным транспортом было попросту идиотизмом. В Севастополе стояли без дела десятки малых боевых и вспомогательных судов Черноморского флота, а также буксиры, шхуны и иные малые суда, принадлежавшие гражданским ведомствам, которые должны были вести эвакуацию войск и населения с Южного берега Крыма. А вот, повторяю, ценный транспорт «Армения» мог выйти из Севастополя на закате и утром быть у берегов Кавказа.