Трагедии - Страница 2
Изменить размер шрифта:
Марцелл
Он оскорблен.
Бернард
Гляди, уходит прочь!
Гораций
Ответь, ответь, я заклинаю! Стой!
Ответь!
Призрак уходит.
Марцелл
Исчез и отвечать не хочет.
Бернард
Ну что, Гораций? Ты дрожишь и бледен: это
Не больше ль, чем игра воображенья?
Как полагаешь ты?
Гораций
Как перед Богом, я бы не поверил,
Когда бы собственными в том глазами
Не убедился.
Марцелл
Что, не схож ли с королем?
Гораций
Как ты с самим собой:
Та ж самая броня была на нем, когда он
С норвежским гордым королем сражался; так же
Он хмурился, когда на льду, схватившись с польским
Борцом, его ко льду привычного, побил.
Необычайно это.
Марцелл
Так, в этот самый час глухой, уже два раза
Он мимо нас прошел стопою величавой.
Гораций
Как это с точностью истолковать, не знаю,
Но в общем думается мне, что нашей
Стране переворот грозит необычайный.
Марцелл
Присядем же; и расскажи, кто знает,
Зачем нас стражею столь бдительной и строгой
Все утруждают по ночам? Зачем вседневно
Льют пушки медные и на чужбине
Орудия войны торгуют; почему
Судостроительный невольный, тяжкий труд
Не различает дня воскресного от будня?
Что нам грозит, когда горячая поспешность
Ночь делает сотрудницею дня?
Кто может объяснить мне это?
Гораций
Я могу;
По крайней мере слух таков. Король покойный,
Чей образ только что являлся нам,
Был, как вы знаете, норвежцем Фортинбрасом,
Завистливой гордынею язвимым,
На поединок вызван; Гамлет наш отважный —
Таким он в мире нам известном слыл – его
Убил. А Фортинбрас то договором,
Печатями снабженным и скрепленным
По всем законам рыцарства, обязан
Был победителю весь край свой вместе с жизнью
Отдать. Часть равную земель своих поставил
И наш король в залог. Она бы Фортинбрасу
Досталась во владенье, если б он
Был победителем, как край его наш Гамлет
Взял по условию, согласно договорным
Статьям. Теперь же юный Фортинбрас,
Незрелой пылкости и жара полный,
На берегах норвежских здесь и там
Навербовал полки бездомных смельчаков
За продовольствие и плату, для каких-то
Отважных предприятий: это все —
Как и правительством угадано у нас —
Лишь для того, чтобы насильственно, с оружием
В руках отвоевать его отцом
Утраченные, земли. Вот причина,
Мне кажется, приготовлений наших,
Вот главный повод к страже и источник
Тревожной суеты в стране у нас.
Бернард
Не что иное, думается мне.
В оружии предстал не даром в нашу стражу
Зловещий призрак тот, столь схожий с королем,
Который был и есть виновник этих войн.
Гораций
Духовный взор мутит он как соринкой.
Во дни победных пальм и славы Рима,
Пред тем, как пал могучий Юлий, гробы
Разверзлись; в саванах с невнятным бормотаньем
По римским улицам вопили мертвецы;
С хвостами звезды рдели огневыми,
Роса была как кровь, явились пятны в солнце;
Луна, владычица Нептуновой стихии,
Померкла, словно в день последнего суда.
И те же знаменья событий грозных,
Как бы всегдашние предвестники судеб,
Приметы вещие грядущих бедствий
И небом явлены, а также и землею
Народу нашей стороны.
Призрак возвращается
Но тише,
Глядите! Вот опять он! Путь загорожу я
Ему, хотя б меня спалил он. Призрак, стой!
Коль звуком речи ты и голосом владеешь,
Ответь мне;
Коль мог бы доброе я дело совершить
Тебе в спасение и в благодать себе,
Ответь мне;
Коль родины судьбу, открытую тебе,
Предведенье могло бы отвратить,
О, отвечай!
Иль если в недра ты земные зарывал
Сокровища, награбленные в жизни, —
За это, говорят, за гробом бродят духи, —
Пенье петуха.
Ответь; стой и ответь! – Держи его, Марцелл!
Марцелл
Ударить ли по нем мне алебардой?
Гораций
Бей, если прочь пойдет!
Бернард
Вот он!
Гораций
Вот он!
Призрак уходит.
Марцелл
Исчез!
Его величье оскорбляем мы,
Грозя ему подобием насилья;
Неуязвим он, словно воздух; наши
Удары тщетные – одно глумленье злое.