Товарищ император - Страница 19

Крейсер «Рюрик-II», дымя трубами, медленно втягивался в ЗАБИТУЮ многочисленными кораблями длинную бухту. Эссен едва не обронил фуражку, завидев огромное чёрное веретено, вдруг высунувшееся из воды, рассыпая множество искрящихся на июньском незаходящем солнце брызг. Он невольно ухватил сухопутного коллегу, Михаила Дмитриевича, за рукав кителя:

– Господин генерал! Это, без сомнения, подводная лодка! Но каков размер! Боже!

Впрочем, Бонч-Бруевич так же замер столбом, увидев, как огромное, невообразимое чудовище открывает в торчащей наростом надстройке дверь и оттуда бегом, в белой парадной форме бегут нижние чины, выстраивающиеся на чёрной матовой палубе в парадный строй. Затрепетал бело-синий флаг на высунувшейся из надстройки мачте.

– Видите, что там?

– Не могу рассмотреть, голубчик Михаил Дмитриевич!

С досадой произнёс адмирал, убирая от глаз бинокль. Внезапно их слова заглушил невообразимой силы гром, раздавшийся с небес. Все вскинули глаза к небу – со скоростью, превосходящей курьерский поезд в небе промчались… это явно не аэропланы. Это – что-то другое. Но что?!

… И вновь продолжается бой, И сердцу тревожно в груди, И Ленин – такой молодой, И юный Октябрь впереди!…

Петр Николаевич вслушивался в странные слова странной песни на РУССКОМ ЯЗЫКЕ, которая раздавалась с сопровождающего их корабля «встречающей стороны» и пытался понять, что ждет его в Мурмане, кто эти люди, откуда они появились, и каковы перспективы установления выгодных для России дипломатических отношений. Больше всего его беспокоили в данной песни строчки «вихри яростных атак», «Ленин», «встанут новые бойцы» – это очень настораживало! У России нет сил и средств, чтобы защитить свои интересы и территории на Крайнем Севере. «Чужаки» по слухам уже захватили северную часть Норвегии и какие-то районы Швеции. При всем при этом, они разговаривали на РУССКОМ ЯЗЫКЕ.

Когда грянул гимн «встречающей стороны» Петр Петрович понял, что особенно много он не наторгует, и что с ТАКИМИ соседями лучше не ссориться….

Весь обком, горком и все органы ВЛКСМ стояли раком. Да еще и на ушах. Причина простая – послы едут, а где взять партитуру «Боже царя храни»? Выручило всех неожиданно музыкальное училище. Его преподаватель Исаак Штурцман, прослушав исполнение в художественном фильме «Новые приключения Неуловимых» данного произведения белыми офицерами, на слух воссоздал ноты, да ещё произвёл полную разбивку по партиям. И теперь над строем застывших в парадном строю моряков, сияющих белоснежными ремнями, перчатками и чехлами бескозырок неслось залихватское:

– Боже, царя храни…

С отчётливыми джазовыми и рок-вариациями инструментов и чёткой диско-дробью барабанов с модным рисунком а-ля «Бони-М»…

Генсек, по-другому его уже никто не величал, досадливо сморщился, увидев постные физиономии делегации Империи, вытянувшиеся при узнавании царского гимна:

– Твою мать… Какой д…б испохабил музыку?! Вы что – не видите, гости в полном ступоре! Немедля – прекратить! Пускай что-нибудь другое, самодержавное сыграют!

Несколько мгновений, и теперь над Заливом грянула другая мелодия, впрочем, близкая и тем, и другим – «Прощание Славянки». Птицын улыбнулся – ну, вот вроде бы то, что требуется. Он первый шагнул навстречу невысокому мужчине в чёрном сюртуке и белоснежной манишке, с седыми усами «сталинского» типа, протянул руку:

– Птицын. Генеральный секретарь Мурманской Социалистической Республики.

– Дурново, Пётр Николаевич. Личный полномочный представитель Его Императорского Величества Государя Николая Романова Второго.

– Очень приятно познакомится. Прошу следовать к автомобилю. Надеюсь, этот термин вам знаком?

Посол слегка сморщился – он пробовал не раз ездить на этих самобеглых колясках. Но тряска, грохот двигателя, ходившего на раме ходуном и передававшего свои вибрации седокам были ему мало приятны. Но что поделать – в чужой монастырь со своим Уставом не ходят… Какого же было удивление думца, когда перед ним застыло нечто сверкающее чёрным лаком и полированными металлическими украшениями! Невысокие, по сравнению с теми авто, которые он видел ранее, но очень и очень толстые колёса! Благоухающий дорогими духами огромный роскошно мягкий салон, бесшумная, и очень и очень плавная, словно они не ехали по дороге с твёрдым покрытием, а плыли над ней, езда поразили Петра Николаевича не меньше, чем сам город. Тот был… Неземной. Огромные дома, от пяти и выше этажей, Ни луж, ни мусора, бойкое движение моторных экипажей и общественных безрельсовых трамваев. Множество прекрасно, но необычно одетых людей на тротуарах и бульварах, машущих флажками с символикой Империи и, как он понял, Республики. И – провода, провода, провода энергостанций. Мурманск потрясал до глубины души! Когда же кортеж выехал на главную площадь столицы – у Павла Николаевича, да и у других его спутников от изумления открылся рот – на той высилось невообразимой высоты здание, над которой красовалась надпись «Арктика»… Вскоре автомобили замерли у трёхэтажного здания с белыми колоннами. Распахнулась массивная толстая дверь, появился сопровождающий:

– Господа, прошу. Мы – прибыли…

Экзамены после восьмого класса отменили. Впрочем, и после десятого тоже. Всем выпускникам выписали аттестаты и свидетельства. Дальше, никакого приёма в училища и даже, страшно сказать, в единственный Мурманский Институт не было. Сказали, что к осени все учебные заведения перепрофилируют, и выпускникам выдадут НАПРАВЛЕНИЯ на учёбу. Без всяких там вступительных экзаменов. А пока – в порядке обязаловки, в связи с тем, что летних выездов на юг пока не будет, работать на предприятиях области. Кого – на рыбзавод, кого – на ферму. Основная масса школьников помимо исполнения функций по поддержанию общественного порядка трудилась на полях родного колхоза. Как всегда – собирали камни, расчищали новые площади, укладывали доски в штабеля на пилораме. Кто постарше – ездили на заготовку сена. В этом году на помощь Средней полосы никто не рассчитывал, а знающие все окрестности пацаны и девчонки были лучшими поисковиками мест, где можно было накосить хоть немного травы. Особо отличившихся награждали продуктами – накосили в указанном месте тонну травы, получи десять килограмм мяса. Так что, дело стоило того, чтобы заняться. Вот и в это утро, как обычно, школяры собрались возле конторы. Все триста с небольшим человек. Ничего не предвещало чего-то необычного, но не в этот раз. Бригадир с разнарядкой задерживалась, и народ потихоньку группировался по кучкам. Кое-где уже поднимался дымок редких курильщиков, кто-то грыз сухарь, прихваченный из дома, когда вдруг вдалеке послышался рокот мощных двигателей.

– Кажись, колонна идёт.

– Ага. Снова что ли начинается?

Все напряглись – вдалеке на склоне дороги из военного гарнизона показались громадины «Уралов». Люди ожидали, что машины уже привычно проследуют мимо, но тут произошло неожиданное – тентованные грузовики стали заворачивать на колхозное подворье. Медленно переваливаясь на разбитом гусеницами «ДТ» грунте, они выстроились в шеренгу и заглушили моторы. Пологи из брезента распахнулись, и на землю посыпались…

– Офицерские дети… Прошептал кто-то из местных.

– Мать твою… Это ещё что?! Опухли, что ли?!

Вперёд уже привычно проталкивались самые большие и сильные, потирая кулаки, но в это время над толпой прогремел голос бригадира, усиленный рупором:

– А ну, прекратить! Прекратить немедля, я сказал! Затем тот снова проревел в жестяной раструб:

– Вновь прибывшие – стройтесь по отрядам. Сейчас я произведу распределение по работам!

Местные переглядывались между собой, с каких это пор гарнизонные на такое решились? Но раз главный сказал, послушаем… Бригадир уже привычно достал из кармана список, расправил лист бумаги:

– Так, Павленков и компания – с первым отрядом на старый аэродром, камни.

– Ясно.

– Едете на этих вот гробах.