Товарищ генерал - Страница 12
Спеть ли песню, сочинить ли частушку про белых гадов, высмеять ли трусливого или неряшливого бойца, пересказать ли прочитанное произведение-на все это он был горазд.
Запомнилось ему недолгое пребывание их полка в Чапаевской дивизии. Бой за станицу Дергачевскую. В полку был комсомольский батальон. Увлекшись преследованием вражеской пехоты, красные орлята, оторвались от своей части. На них в конном строю ринулись белоказаки. В это время прискакал в батальон Чапаев.
Велел одной шеренге стрелять лежа, д" ругой с колена, третьей стоя.
— При таком построении конь бойцу не страшен, — объяснил Чапаев. — Конь топчет бегущего, а на такой уступ его никакой всадник не заставит идти!
И верно: конная атака захлебнулась. Всадники ретировались.
Вспомнился последний бой под Уральском. Ранение. Госпиталь.
Приезд в Рыбинск.
В исполкоме увидел он Надю.
Она работала инспектором в отделе народного образования.
Он стал весело шутить с сотрудницами, сидевшими с ней в одной комнате. Искренний, веселый нрав, начитанность, умение подмечать живые жизненные черточки делали общение с ним легким и непринужденным.
Вскоре он достиг того, что Надя, как ни старалась быть серьезной, стала улыбаться, слушая его.
Как-то она даже похвалила его стихи, напечатанные в комсомольской газете.
Наконец Федор решил пригласить девушку в театр. Этот вечер навсегда остался в его памяти. Провожая ее домой по темным улицам родного города, Федор в полушутливой форме описал ей свое первое детское горе, когда На я перешла в гимназию.
Она молча, не глядя на него, вся как бы устремившись вперед, торопливо стуча каблучками по тротуару, выслушивала его испо ведь.
И снова фронт. Город Александровск (ныне Запорожье). Федор зампредревкома и командир кавалерийского отряда особого назначения при штабе 13-й армии. Борьба с бандами зеленых и вылезшим из Крыма Врангелем. Ранение и контузия под Мелитополем. Опять госпиталь и отпуск в Рыбинск.
Объяснение с Надей, ставшей его женой.
Рыбинский уездный военный комиссар Федор Харитонов подает рапорт о зачислении на курсы переподготовки комсостава. Выпущен комбатом, но вскоре получил полк в Орле.
Когда его перевели в Горький на должность начальника штаба дивизии, Надя стала председателем совета жен командиров.
Однажды она сказала Федору, что на детском утреннике некому представлять Деда-Мороза. Федор Михайлович неожиданно сказал:
— Не понимаю, из-за чего тут огорчаться: Деда-Мороза буду представлять я!
И он действительно отлично разыграл эту роль. Более того, истратил все свои личные сбережения на подарки детям.
Нередко он просил Надю навестить семью того или иного Командира. Бывало, командир и не жаловался на свои домашние обстоятельства, но Харитонов чувствовал семейный разлад по тому, как он отражался на работе подчиненных.
После окружных маневров он был направлен на курсы высшего начальствующего состава при академии Генерального штаба. Все вечера были отданы учебе. Если приходил приятель, Харитонов говорил:
— Я дал слово учиться на «отлично». И я должен свое слово сдержать! Так что извини, засиживаться не могу, хотя поговорить охота?
По окончании курсов Харитонов некоторое время командовал воздушно-десантным корпусом в Московском военном округе, а затем был переведен в штаб округа на должность начальника отдела боевой подготовки.
Когда началась Великая Отечественная война, Харитонов в звании генерал-майора был назначен заместителем начальника штаба Южного фронта и постоянно находился там, где складывалась исключительно опасная для наших войск обстановка.
Чудесное, невиданное лето, выпало в тот год на юге Украины Пшеница и кукуруза, орошаемые теплыми короткими грозовыми ливнями, сулили небывалый урожай. На фоне этого могучего расцвета всех жизненных сил родной земли особенно тяжело было глядеть, как двигались бесконечным потоком по шоссе старики женщины и дети.
В июле танковая группа Клейста, прорвав фронт у Белой Церкви, устремилась к Умани. Харитонов привел в порядок разрозненные отходящие части, прикрыл Уманское направление с севера приостановил продвижение Клейста во фланг и тыл армиям Юмно'- го фронта. Затем он, умело организовав оборону на рубеже Умань-Христиновка, десять дней руководил боями и приостановил стремительное продвижение Клейста на юг. А когда неприятель прорвался к Запорожью, где находился штаб Южного фронта, Харитонову было поручено приостановить отход дивизии, оборонявшей Запорожский плацдарм, не сдать город врагу. Противник успел переправить артиллерию на остров Хортица.
Нужно было уничтожить артиллерию противника на острове.
"Каким образом установить месторасположение неприятельских пушек и осветить их так, чтобы наши тяжелые бомбардировщики в непроницаемой ночной тьме их точно накрыли? Если переправлять разведчиков на лодках, немцы всполошатся!" — напряженно думал Харитонов.
Остров Хортица, где некогда находилась Запорожская Сечь, порос густым лесом. Оттуда хорошо виден город, но сам остров просматривается с трудом. Там несколько деревянных строений, которые, надо полагать, заняты немцами. Поджечь одно из них?
Но это сопряжено с риском. Разведчиков накроют. Оставалось одно-зажечь в разных местах костры. Плыть порознь, чтобы немцы не заметили. Но кто укажет, где лучше выбраться на остров? Где самые укромные, неведомые немцам места, в которых можно скрытно развести костры?
Размышляя, Харитонов увидел на берегу Днепра парнишку с трофейным маузером.
Худенький хлопец с черными, как сливы, глазами, загорелый до черноты, поразил Харитонова своей серьезностью.
Маузер отвис у него на ремне и, видимо, порядочно отягощал парнишку, но он делал вид, что оружие его нисколько не обременяет.
— Откуда это у тебя? — спросил Харитонов.
— Оттуда! — хитро подмигнул мальчик в сторону Хортицы. — Я там рыбу удил, а там вдруг немцы объявились… Понаставили пушек, а сами к реке-купаться. Ну, я, пока они купались, облюбовал себе эту штуку!
— Тебя как зовут? — спросил Харитонов.
— Сашка.
— А сколько тебе лет?
— Тринадцать.
— Плавать умеешь?
— Сейчас — только оттуда приплыл! Ждал, когда стемнеет
— И говоришь, видел, где у них стоят пушки?
— Ага!
— Ну, ты герой!
— Пока нет, но буду!
— Пионер?
— Звеньевой!
— Ну вот что, Сашка, хочешь ты Красной Армии помочь? Приведи ребят, только таких, кто хорошо знает остров и плавать умеет.
Глаза Сашки блеснули.
Спустя некоторое время Сашка привел пионеров. Харитонов объяснил мальчикам задачу:
— Надо переплыть Днепр с нашими разведчиками и указать им, где можно наиболее скрытно выбраться на остров. Плыть надо по двое, на большой дистанции. Ну как, справитесь?
— А то нет! — обиженно сказал Сашка.
— Да ширина-то какая! — недоверчиво сказал Харитонов.
— А то мы будто не знаем! — снова обиделся Сашка.
— Плыть надо в шапках. Под шапки положить спички и сухие щепки. Одежду завязать узлом, чтобы сухая была. Ну, как заметят вас, когда будете плыть или там попадетесь?
— Да вы что! — уже совсем рассердился Сашка и, махнув рукой, зашептался с ребятами.
Была темная ночь. Небо заволокло тучами. Сашка построил ребят. Харитонов сказал:
— Пионеры, к борьбе за Советскую Родину будьте готовы!
— Всегда готовы! — послышался ответ, и несколько пар босых ног зашлепали к реке.
Примерно через час вспыхнули костры. Наши бомбардировщики успешно выполнили задание. Разведчики и их юные помощники вернулись невредимы.
Уничтожение фашистской артиллерии на острове Хортица приостановило продвижение неприятеля.
В начале сентября противник форсировал Днепр. Войска нашей 9-й армии трое суток вели непрерывные бои, но не удержали Каховку. В это именно время Харитонов был назначен командующим 9-й армией.
Сначала он, движимый боевым задором, попытался вернуть Каховку. Но оказалось, что лихим ударом возвратить город нельзя.