Товар из зоны отчуждения - Страница 23

– Отпадает. Следующие.

– Брусникин, Александр, двадцать шесть лет. Звание – старший лейтенант. Мастер спорта по пулевой, занимается с семи лет, кандидат в сборную. Закончил Рязанское воздушно-десантное по специальности «специальная разведка» и Красногорский центр подготовки снайперов, приписан к двадцать второй бригаде специального назначения. Временно командирован в распоряжение Ростовского центра, по итогам первого же выхода в ДМЗ представлен к государственной награде. Наград не имеет, вызвался добровольцем. По заключению психологов, его основная мотивация – конфликт в семье, желание что-то доказать отцу. По заключению инструктора, стрелковые навыки значительно выше среднего уровня, задание выполнить способен.

– Кто его отец? – спросил председатель комиссии.

– Иван Александрович Брусникин, генерал-майор, Главное разведывательное управление Генерального штаба.

Генерал потер подбородок.

– В сторону. Не убирай пока. Кто там еще?

– Нефедов, Михаил, полковник. Сорок шесть лет. Федеральная служба охраны, снайпер-инструктор, снайпер высшей категории. Мастер спорта международного класса. Неоднократно исполнял обязанности командира антиснайперских групп, два точных попадания в боевой обстановке. По заключению психолога, психологически устойчив, закрепленная положительная мотивация на выполнение заданий. По заключению инструктора, стрелковые навыки значительно выше среднего уровня, задание выполнить способен.

…

– Сорок шесть лет, – сказал один из участников комиссии от ГРУ, – а там, возможно, придется идти до границы пешком, и вообще, мало ли что там может произойти. В ФСО они всегда стреляют с подготовленной позиции, а там… черт его знает, что там может быть. Нет, не лучший выбор.

– Хорошо, в сторону. Кто остался?

– Владимир Валин, тридцать шесть лет. Звание – майор. Закончил Новосибирское высшее военно-командное училище по специальности «специальная разведка» и Красногорский центр подготовки снайперов, приписан непосредственно к восьмому управлению ГРУ ГШ, играющий тренер – проводит семинары, сам выполняет боевые задания. Участвовал в активной фазе конфликта на Украине. Имеет восемь государственных наград, вызвался добровольцем. По заключению психологов, психологически устойчив, закрепленная положительная мотивация на выполнение заданий. По заключению инструктора, стрелковые навыки значительно выше среднего уровня, задание выполнить способен.

– Отпадает… – покачал головой представитель СВР.

…

– Он засвечен в Украине. Его фотографии и информация о нем есть в СБУ.

Генерал мрачно посмотрел на две папки. Нефедов и Брусникин. Один – с сомнительными навыками по выживанию в экстремальных природных условиях и слишком стар – по возрасту на самой грани. Второй… пацан еще, плюс – конфликт с родителями. Твою же мать, вот это мотивация. Плюс еще – представление к награде, по первому же выходу. Интересно – за что…

– На сегодня закончили. Продолжим завтра…

Главное.

Главное на самом деле не знать точные параметры выстрела. Главное – оберегать и ухаживать за винтовкой и ее прицелом, не допускать их повреждений, ударов. Если винтовка подведет – пиши пропало.

Но винтовка хороша. Действительно, о…енно хороша, простите за мой французский. Есть вещи, которые просто хороши, – например, СВ «Точность» – обычная ОРСИС 338, иракского контракта, принятая на вооружение ВДВ и сил спецназа. Но это совсем другое, это вещь, собранная мастерами для мастеров. Она даже корни имеет не армейские, а спортивные, я-то разбираюсь в спортивном оружии. Военные, до сих пор хвалящие СВД, просто не понимают, что такое настоящее оружие и настоящий выстрел. Один из примеров – на соревнованиях в Красногорске при стрельбе на тысячу двести метров победила снайперская пара с винтовкой Лобаева. Калибра 6,5*47 lapua! Это почти автоматный калибр! И победили они снайперов, стрелявших из винтовок 338 калибра![60] Вот в этом разница между оружием военных и оружием спортсменов, притом что с той винтовкой выполнялись точно те же учебные задачи, какие выполняли армейские снайперы.

Так… с винтовкой все, теперь ее надо уложить в чехол и зафиксировать. Потом можно и перекусить, заодно поговорив на отвлеченные темы. Например, стоит ли тратить деньги на March, может, не хуже будет IOR Vallada[61].

– Лейтенант…

Ну вот. Лейтенант я тут единственный. Званием пока не вышел…

Офицер, который меня вызвал, был в чине не меньше генеральского. Об этом хотя бы свидетельствовала его служебная машина – Audi A8. Он был в новой униформе старшего офицерского состава – никаких лампасов, только куртка с длинным рукавом и брюки, по крою похожие на Crye. С ним была охрана, которая попыталась меня досмотреть, но генерал покачал головой, и охрана отступила на прежние позиции.

– Старший лейтенант Брусникин по вашему приказанию прибыл.

– Прибыл – хорошо… – рассеянно сказал генерал, – до стрельбища проводи…

Мы пошли на стрельбище. Под ногами похрустывал щебень, темнело…

– Своему отцу, – сказал генерал, – ты ничего не докажешь. Как и мне. У вас – свое, у нас – свое…

– Так точно.

– Да не такточничай ты… – сказал генерал, – у меня пять личных дел. Три из них отпадают по тем или иным причинам. Одно из оставшихся – твое. Второе – догадался чье?

– Спец?

– Он самый. Откуда знаешь?

– Он в Красногорске практический курс вел.

– Правильно. Как от БТРов с термооптикой бегать, так?

– Верно.

– А ты не задумывался о том, почему приходится по Донбассу на брюхе ползать, да от БТР с термооптикой бегать, а? Как все это случилось?

…

– Мы проиграли холодную войну. Вот поэтому. Деды выиграли нам горячую, а отцы, потом и мы просрали холодную. Которая в девяносто первом не закончилась, а просто перешла в новую фазу. В том же девяносто первом, да и во все девяностые никто не мог и подумать о том, что на Украине будет бандеровский режим, а дети будут на первое сентября вместо урока мужества хором распевать песенку «Убей в себе москаля»[62]. Но теперь это есть. Нам отступать некуда. Скоро будет новая большая война. Которую допустили мы.

…

– Спец – вы его так называете – в анкете написал, что готов умереть. Это его решение. Которое я не могу ни обсуждать, ни осуждать. Но я хочу, чтобы остался в живых ты. Во что бы то ни стало. Потому что впереди большая война. И ты должен стать в строй. Чтобы попытаться исправить то, что мы натворили. Больше просто некому.

– Так точно, – ответил я.

– Спокойно…

…

– Они сейчас поедут.

Нам надо было перейти дорогу – единственное «узкое» место здесь, можно было пройти и в другом месте, но там дозиметр показывал высокий уровень радиации. Проблема в том, что на дороге стоял старый трехосный «Зил-131» и около него курил водитель, нервно сплевывая на дорогу. Еще как минимум один был в кузове…

Термооптический прицел «Шахин», установленный на автомате, отлично показывал мне его, но стрелять я не хотел, хоть и держал его на прицеле. Это только в видеоиграх ты должен убить всех персонажей для того, чтобы пройти уровень. На самом же деле чем меньше ты убиваешь, тем лучше. Труп могут найти. Машина куда-то шла, она имеет свой пункт назначения и время прибытия, и если она не прибудет туда вовремя, у тех, кто ее ждет, возникнут вопросы. А мне бы не хотелось на них отвечать. Некоторые вопросы пусть лучше останутся без ответа…

Ублюдок… Он еще и поссать задумал.

Водитель мочился, стоя на обочине дороги, в сухую траву, и струя падала метрах в десяти от наших голов…

– Мыкола!

– Что?!

– Щас собака отъест твою елду!

– Заткнись!