Тот самый сантехник 8 (СИ) - Страница 1

Охранник – профессия усидчивая. Но никто не предупреждал Егора Павловича, что за неё придётся сидеть. И до тех пор, пока молоток судьи не треснул по деревянной подложке, а строгий голом не произнёс «три года», он всё ещё рассчитывал на снисхождение и условный срок. В конце концов, у него трое детей, а Борис Глобальный не выдвигал претензий и до последнего пытался забрать заявление.

Но не повезло. Не фартануло. Так как сугубо от слова – фарт.

А сама фортуна судьбы дала лихой изгиб и за спиной Егора Валетова захлопнулись наручники. Как оказалось, воровство имеет последствия. И можно сколько угодно ссылаться на то, что некоторые воруют миллиардами и спокойно себе попивают мохито, рисуя картины при домашнем аресте, а другие за буханку хлеба годами сидят. Но это оправдание для недалёких. Любое нарушение закона рано или поздно приводит к последствиям.

Если копнуть поглубже в вопрос, то миллиардер и так всех на зоне купит. Как и саму зону. И держать его там без расстрельной статьи может быть полезным только для поощрения коррупции представителей исправительных учреждений.

А за буханку хлеба пожурят, конечно, но скорее всего отпустят. Максимум – условный срок. Но Егор Валетов вынес имущества из магазина для взрослых почти на полмиллиона рублей, что по закону фиксируется, как нанесение ущерба в особо крупном размере. И «первый раз» тут не стал оправдательным моментом.

За сотрудничество со следствием даже припомнили. Эти, внутренние силы. Если Никита Сергеевич Хрунычев не сдал воров и тем самым заслужил определённый авторитет на зоне с первых дней пребывания, быстро продвинувшись в рядах «чёрной кости», то Егор Валетов, напротив, пошёл на понижение и попал в разряд «козлов», отметившись в «красной масти».

В СИЗО ещё ничего было. Жена каждый день с перепугу посылки слала, угощал всю камеру, так что смотрели на него сквозь пальцы как на заблудшего. И даже научили прописываться «за дачку». Но в дальнейшем на зоне ничего хорошего его не ждало.

Во-первых, потому что исправительное учреждение дальше городской черты располагается и на свиданье уже не набегаешься. Муниципальный транспорт до зоны только утром и вечером ездит, а на такси – дорого.

Во-вторых, потому, что жене Соне самой как-то кормить и содержать трёх детей надо, где лишь младшая дочка Лиза поверила с ходу, что папа в космонавты ушёл добровольцем. А вот Майя и Вера уже на мать с сомнением посмотрели и быстро всё поняли.

Старшая дочь, так плюнула на ситуацию и на поступлении в институт сфокусировалась. Все мечты на платный пойти и учиться в своё удовольствие папа растоптал. А из бюджетных мест выбирать особо не приходится. Либо в учителя, либо в институт физической культуры. Не получится уже стать газовщиков или нефтяником.

– Не есть семье круассаны на завтрак и лобстеров на ужин, – сокрушалась она по этому поводу. – Не смотреть на закат на берегу моря, взявшись за руки за столом на семейных посиделках!

В-третьих, Яна Ивановна обиделась. Не оценила владелица магазина для взрослых, что своровал у неё товар ради того, чтобы украдкой на море при первом удобном случае свозить. Цель то благая, а исполнение подкачало.

– Лучше бы откладывал потихоньку с зарплаты, да цветы украдкой дарил и стихи посвящал, – высказывалась она по этому поводу. – А теперь чего? Теперь только небо в клетку и сожалеть об утраченных возможностях.

Не помог и предыдущий опыт, когда Валетов из управляющей компании таскал всё, что плохо лежит. Пока Борис Глобальный недоумевал, куда деваются расходники, трубы и батареи, Валетом сожалел только об одном – мало. Мало чего можно украсть, что ещё в «Светлом пути» не своровали. Вот и выходило, что лишь на старую машину наворовал, которую ещё чинить и чинить. Правда, когда новый сантехник устроился к ним на работу, загадка приключилась. Гадал её нещадно Валетов, к сейфам в подвале управляйки то так, то этак подкатывая. Но смог извлечь из тех сейфов лишь краску и слитки. Но далеко не золота или хотя бы серебра, а меди и латуни. Того материала, что на припой должен был идти в сантехнике ниткой. Но предприимчивый Антон Иванов его где-то весь в свитки и переплавил. А что с ним делать, кроме как цветметом сдавать?

Вот и выходило, что за годы работы в управляющей компании Светлый путь Валетов добра почти не нажил. А машину семья теперь быстро продаст, как только первый желающий покупатель «подснежник» откопает во дворе. А значит, насчёт зимней и летней резины он зря переживал.

Но вот беда – не отпускает! Всё ещё переживает, как там на воле живётся.

Заметив волнения на челе и осунувшийся вид арестанте, его даже конвоир пожалел. Он привёл Валетова к камере и снимая наручники, посочувствовал:

– Попал ты, первоходка. Не завидую. В самую лютую «хату» садишься.

– Кто там? Убийцы? Маньяки? Насильники? – с ходу перечислил Егор, мурашками покрываясь.

Свою анальную девственность он, конечно, задёшево не продаст. Если надо, то как Тайсон будет биться. То есть – ухо откусит. А дальше по обстоятельствам действовать будет. При необходимости можно и пальцем пупок проткнуть. Было бы желание.

Но конвоир лишь покачал головой.

– Или беспредельщики? – даже побелел лицом Валетов, ощущая, как кровь покидает коленки. Потому как те вдруг трястись начали.

Конвоир лишь тяжко вздохнул, как будто в последний раз его в камеру заводит.

– Неужто… каннибалы? – снова предположил Валетов, очень сожалея, что даже за людоедство в их цивилизованном обществе дают сроки с надеждой на перевоспитание.

– Хуже, – наконец, сказал мужик в форме, что вроде и не из расстрельной команды, но жути нагнал так, что не ровен час – обоссаться можно. – Сатанисты новой логической эры!

– Как это? – не понял Валетов, осознавая лишь каждое отдельное слово в этом предложении.

– А вот так! – ответил конвоир и отпер задвижку. – Сам всё увидишь!

Егор глаза округлил, тут же забыв все слова. Инструкции как входить в хату покинули мозг. Как прописываться позже? Не помнил! Лишь коленки всё больше дрожат. А сзади уже подталкивают, чтобы не стоял в проходе.

– Двигай, давай!

Шагнул вперёд бывший охранник, которому больше по профессии не работать. Кто ж с пометкой «воровал» в трудовой книжке возьмёт? И замер, не дыша.

Самый разгар дня, но в камере все окна покрывалами завешаны. Свечи на столе стоят. Горят, хоть обед скоро. За столом семеро в балахонах из наволочек сидят, с головой укрывшись. Взявшись за руки, гудят нараспев:

– Сла-а-авься!

А один вовсе с чёрным полотенцем на голове ходит вокруг стола против часовой стрелки. и приговаривает:

– Восславим Сатану и его верных помощников Горбачёва и Ельцина, что новому миру расцвести не дали! Вспомним трудолюбие Пиначета и Шикельгрубера, что со старым боролись, пока наркотики были! Припомним славные дни Калигулы и Атиллы, которые цивилизациям покоя не давали во хмеле и распутстве!

– Слава-а-а! – добавили мужики в «балахонах».

– Да не оскудеет наша память, поминая Джека Потрошителя, что трудился в поте лица своего над искоренением страшных британских дев, коих не дожгли на костре инквизиции! – продолжил грозный предводитель с полотенцем и хорошо поставленным голосом. – И Рыжего восславим, что ещё трудится над разрушением мира, но пока не призван за ответом. Мавроди, кумир наш, помянем имя твоё! Ты доказал, что нет ничего более постоянного, чем желание людей обрести халяву. Всех вспомним! Ибо всех помнит наш господин и покровитель Вельзепуп Люцеферович Сатанин.

Егор от такой картины в ступор впал. Какая уж тут прописка, когда чёрная месса идёт? Брякнешь слово, тобой следом и откушают. Присмотрелся только к темноте, что возникла, как дверь закрыли. А на одной стене вместо тигра мелком козёл бородатый нарисован. Ещё звезда пятиконечная перевёрнутая вместо постеров на другой стене красуется.