Тот, кто виновен - Страница 6
– Не надо, – сказала Ким и покачала головой. Утомленно моргнула, уставшая от дискуссии, которая ее ожидала.
– Почему? – спросил я. – Йола будет рада видеть меня, когда проснется.
– Йола да.
Но ты нет.
Понимаю.
Я поднял руку, еще не зная, что собираюсь сделать. Вероятно, я хотел коснуться Ким, сказать ей, что сожалею, что это моя вина и я никогда не прощу себе этой ошибки, хотя не помню, как взял пузырек из рабочего кабинета, и ума не приложу, как он оказался в машине. Но Ким меня опередила и сказала:
– Возможно, это забавно в романе, когда сильный герой втягивает свою умную дочь в приключение. Но в реальности это большая глупость.
Я знаю.
– Я никогда не стал бы подвергать Йолу опасности, – сказал я.
– Специально нет, в этом я не сомневаюсь. Ты готов убить и умереть за нее, и ты всегда рядом в решающий момент.
Я кивнул.
– Но только в решающий момент. Понимаешь? В этом проблема. Йоле нужна не пожарная служба, а отец. А мне давно уже нужен не фантазер, который кормит меня чипсами «Пенг» и придумывает истории, а муж, который обеими ногами стоит на земле.
Она грустно посмотрела на меня и закинула спортивную сумку Йолы на плечо.
Странно, но ее следующее прощальное предложение причинило мне гораздо меньше боли, чем все сказанное до этого:
– Я знаю, хуже момента не придумаешь, но я встретила другого, Макс.
Вероятно, потому, что я давно уже рассчитывал однажды услышать это.
Глава 7
СПУСТЯ ДВА МЕСЯЦА
Плохой табель успеваемости. Кулак отца. Металлический вкус во рту.
Кровь.
Детские воспоминания, которые я пытался отогнать от себя, осматриваясь в классной комнате Йолы.
Я еще понятия не имел, что она натворила на этот раз, но, судя по виду учительницы биологии, которая вызвала меня в школу, сегодня моя дочь не отделается просто штрафом в пять евро.
– Поведению Йолы действительно нет извинения, – возмущенно начала фрау Яспер, рано поседевшая женщина неопределенного возраста с выражением лица, напоминающим сжатый кулак. Как почти все учителя моей дочери, она тоже была существом без имени. Ни в одной другой профессиональной сфере я не сталкивался с тем, что незнакомцы постоянно и упорно представлялись мне по фамилии. Фрау Некто Яспер учила Йолу биологии и английскому и всего лишь год работала в этой начальной школе, в отличие от фрау Фишер, классной руководительницы Йолы, которая в следующем году уходит на пенсию с должности директора школы.
Она поймала меня перед школой и пригласила на этот разговор «в связи с последними инцидентами», из-за чего я сейчас пропускаю индивидуальный прием у семейного консультанта, которого мы с Ким посещали уже шесть недель.
– А что случилось? – спросил я с любопытством и нетерпением.
Мы сидели на маленьких стульчиках, образуя треугольник перед начисто вытертой доской, и у меня не получалось сконцентрироваться. Вездесущий запах – смесь терпентина, мокрой обуви, пыли и мела – переносил меня во время, когда все самые крупные проблемы еще были впереди, но о котором я все равно не любил вспоминать. Школьные помещения всегда вызывали во мне чувство подавленности и угнетенности, особенно сейчас, в начале отопительного сезона в октябре, когда воздух сухой, а кислорода после долгого учебного дня осталось мало. Наверное, я единственный, кто чувствовал запах дизеля, которым недавно наполнили топливные резервуары в школьной котельной, но мой нюх всегда был лучше, чем мне порой хотелось бы, а от «запаха страха» мне снова стало не по себе в этой классной комнате.
– Вот этим она бросила в меня!
Фрау Яспер вытащила из недр кармана своих брюк камень размером с детский кулак и, поджав губы, положила его на подставку для письма, прикрепленную к стулу.
– Щелочным полевым шпатом? – вырвалось у меня. Не то чтобы я особенно разбирался в камнях, но Йолу завораживали находки, которые она почти ежедневно притаскивала домой с прогулок. Кварцы, минералы, кристаллы, не важно что, главное, необычное. Она мыла, сортировала и категоризировала камни, для которых уже давно не осталось места в витрине в детской – поэтому половина нашей гостиной была завалена гранито-гнейсом[6], тигровым глазом[7] и мигматитом[8]. Или щелочным полевым шпатом с зеленоватыми переливами – как тот, что Йола с гордостью презентовала мне сегодня утром за завтраком. Каждый день она выбирала какой-нибудь камень, чтобы взять с собой в школу. Как талисман – и, похоже, иногда в качестве метательного снаряда.
– Она бросила его мне в голову. – Фрау Яспер состроила гримасу, словно в этот момент в нее снова попали. – Намеренно. – С разъяренным видом она повернулась к директрисе, и мне бросилась в глаза татуировка в виде креста у нее за правым ухом, которая совсем не подходила к ее консервативному стилю: простые ботинки на шнуровке, плохо сидящий брючный костюм модели «федеральный канцлер», к нему гармонирующий по цвету красный ободок для волос.
– Почему? – спросил я. После классификации камня второе неподходящее замечание в глазах учительницы биологии.
– А вы можете представить себе хотя бы одну простительную причину, которая оправдывает швыряние булыжника в учителя? – прошипела она.
Полевой шпат, а не булыжник, мысленно услышал я голос Йолы.
– Нет, но я также не могу представить себе, что моя дочь станет просто так причинять боль другому человеку. Она не такая.
– С вашего позволения, может быть, вы ее не так хорошо знаете. Она всего лишь…
– Всего лишь что? – напустился я на фрау Да-Пошла-Ты-Яспер. Всего лишь три предложения, и женщина довела меня до того, что я был готов вскочить со стула. – Говорите, – потребовал я. – Скажите, что вы думаете.
«Что Йола всего лишь приемный ребенок. И я не биологический отец».
– Я думаю, ссорой мы ничего не добьемся, – вмешалась фрау Фишер и в своей привычной спокойной манере сказала миролюбиво: – Пожалуйста, давайте сохраним деловой тон и вместе найдем решение.
Фрау Яспер откашлялась.
– Я только хотела сказать, что вы не знаете, как Йола ведет себя в школе.
«Хм. Конечно. И поэтому ты начала последнее предложение со слов „Она всего лишь…“. Тупая овца».
– Что именно случилось? – поинтересовался я.
Учительница биологии тяжело выдохнула, словно собиралась сообщить горькую правду.
– Как вы, наверное, знаете, у нас как раз проходят уроки полового воспитания.
Я действительно это знал и кивнул.
После того как полицейское расследование было прекращено – а я отделался предупреждением, – мне пришлось проинформировать издательство, что срок сдачи романа сдвигается. Чтобы иметь больше времени для Йолы и ради спасения брака, я перестал заниматься авантюрными поисками информации для романа и не сидел больше ночами над обязательным его написанием. Вместо этого я работал, лишь когда Йола была в школе, помогал ей с домашними заданиями и прилежно принимал участие во всех семейных встречах и мероприятиях, на которых присутствовал не только телом, но и душой. Так, например, во время ужина я выключал сотовый телефон, чтобы не иметь возможности – как раньше – быстро погуглить что-нибудь для своего романа, вместо того чтобы принимать участие в разговоре. Когда Ким дала понять, что пока не будет видеться с этим одиозным Mr. Escape[9], как она его называла и с которым у нее якобы еще ничего не было, я отказался от предубеждений относительно семейной терапии. На которую решаются, когда уже слишком поздно.
– Вероятно, она еще слишком мала для этой темы, – тем временем продолжала фрау Яспер. – Речь шла об использовании презерватива. Йола вела себя как маленькая, шумела, мешала вести урок, постоянно что-то выкрикивая с места. И вдруг бросила мне в голову этот камень. – Она потрогала пластырь на лбу. – Повезло, что рану не пришлось зашивать.