Тот, кто должен - Страница 3

            С тех пор, как она определила Миха к мэру, о нем она не думает.

– Ма, я возьму машину?

– Нет. Мне сегодня плохой сон снился.

            Сны каким-то образом тоже помещаются в ее голове.

Потеряв возможность погонять по городу, Мих пошел к Ленке.

            Девчонке, с которой ты сидел за одной партой, уже тридцать два. Но ее квартира никак не переменилась со времен их детства. Только бабушки давно нет, некому кормить Ленку супом с гренками.

            Ленка носилась по квартире, как сумасшедшая, создавая из ничего суету, пыль, дребезжание ящиков платяного шкафа. Открыла дверь впопыхах.

– А, это ты? Макс придти должен. Ты посиди тихо, пока я соберусь.

            Макс вроде как жених. Познакомились недавно – через какую-то подругу, и на Макса теперь вся надежда. А на тех, с кем она давно знакома, уже никакой надежды нет. И Макс совсем не старый, ему едва тридцать. Работает инженером в КБ на машиностроительном заводе. Простой, хороший парень, без наворотов, без понтов. Он бы даже в советскую квартиру Ленки вписался отлично.

            Ленка расстегнула при Михе халат, натянула джинсы и стала искать блузку. Совсем девчонка, тощая, бледная, только вот с косметикой перестаралась.

            И вдруг она согнулась и прислонилась спиной к стенке, так и не найдя кофты.

– Блин, как в животе крутит. Отравилась, наверно, чем-то. Утром вообще рвало. Всегда так психую, когда он приходит.

            Она зажала живот обеими руками.

– Ну, что за хрень такая?! Я ж только из душа. Ладно, я в туалет, а ты, если что, открой ему!

            Словно какой-то бестолковый сон транслировался в Ленкиной квартире, а Мих оказался в эпицентре. Может, даже мамин сон, мамин «плохой сон».

Ленка Киселева жила одна. После похорон бабушки ее мать быстро нашла себе какого-то ухажера из пригорода и свалила, освободив Ленке жилплощадь. Ничего не мешало Ленке устроить свою судьбу в обычном понимании слова «устроить». И Мих думал о том, что вот сейчас явится Макс и предложит, наконец, ей руку и сердце. Они поженятся. У Ленки родится ребенок и пойдет в ту же школу, куда ходили они в детстве. Так же жадно он будет узнавать мир. Так же убежденно будет стремиться быть хорошим. Так же страстно будет мечтать спасти этот мир от зла, а потом – спастись самому от этого мира. И цепь замкнется.

            Раздался звонок в дверь, и Мих открыл. На пороге стоял Макс. Знакомы они были мельком.

– Макс, хеллоу. Проходи!

– А Лена где? – подозрительно покосился инженер.

– В туалете. У нее желудок расстроился. Понос. А с утра даже рвота была. Она предполагает, что чем-то отравилась.

            Макс снова посмотрел странно, но вошел.

– Выпьешь? – предложил Мих.

– Да мы… выйти хотели. Поужинать. Серьезно у нее это, не знаешь?

– Не знаю. Ну, ты немного выпей. Тебя же от стопки не раскачает? У Ленки водка есть.

            Инженер-проектировщик задумался. В туалете зашумел сливной бачок и тихонько зашипел освежитель воздуха.

– Ладно, давай, – решил Макс.

            Включился душ.

– Она че, купаться еще будет?

            Мих налил ему водки.

            Когда Ленка появилась из душа, они пили в зале около телика. Ленка была красная, растрепанная, с изжелта-зелеными кругами под глазами.

– Ну, зачем вы пьете?! Мих! Где ты водку у меня нашел?! Ну, зачем ты?! – завопила она.

– А что с желудком? – поинтересовался Мих спокойно.

– Не обращай на него внимания. Он психолог, – пояснила она Максу.

– Ты психолог? – удивился чему-то Макс.

            Мих кивнул. В доказательство этого на экране телевизора появился он сам в окружении полных теток на фоне серого здания шахты «Краснознаменская».

– Каждый человек чувствует себя беспомощным, столкнувшись с несчастьем. Оно кажется ему незаслуженным и несправедливым наказанием неведомой судьбы, волей рока. Но никто из нас не застрахован от трагических случайностей. Винить в них кого-то или казнить за них самих себя в этом случае бесполезно. Нужно просто собраться с силами, чтобы победить свою боль. Внутренние резервы человеческого организма велики. Только течение времени и рассудочное восприятие действительности способны притупить чувство утраты. К счастью, шоковое состояние не перманентно.

            На экране мелькнули черные тела погибших.

– Нам всем нужно найти в себе силы пережить случившееся, – закончил Мих.

            Ленка опустилась на диван, уронила руки.

– Как это страшно. Каждый день они могут оттуда не вернуться. А ты такое – «никто не застрахован», «резервы», «к счастью».

            Макс смотрел то на экран, то на Миха.

– Так мы пойдем ужинать? – спросил все-таки у Ленки.

– Ужинать я бы тебе не советовал с таким расстройством, – заметил ей Мих. 

– Тебе вообще домой пора, психолог, – она угрожающе поднялась.  

– Да-да. Счастливо оставаться, – вежливо попрощался Мих.

4. РЕАЛИИ СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ

            Ленка позвонила в полночь:

– Спишь? Скотина! А еще друг называется!

– Вы там трахаетесь, а мне что – не спать? – Мих оторвался от компьютера.

– Что ты ему сказал, пока меня не было?

            Он встал и подошел к окну. Ленка жила на восьмом, а он – на четвертом. Если закричать громко – она его услышит. Без всякого телефона.

– Ничего не сказал. А что?

– Да вот он тоже ничего не сказал.

            Она всхлипнула.

– Может, он и не собирался, – утешил Мих.

            Ленка снова шмыгнула носом.

– Лен, не плачь. Вы же не расстались, не поссорились.

– Ты… поговори с ним. Я тебя прошу. Ты же психолог. Скажи ему, что мужчине после тридцати стыдно быть неженатым, что он выглядит как придурок, как онанист задроченный, – плакала Ленка.

– Хорошо, я так и скажу.

– Я тебя прошу. Прошу, как человека.

            Мих вдруг выключил мобильный и заорал в окно:

– Ленка! Лена! Леееее-наааааа!

            Она перезвонила:

– Не бросай трубку. Ты не представляешь, как мне плохо.

            После этого Мих выключил компьютер и закрыл окно. Возникла мама в длинном халате, как привидение, утомленное долгими перелетами по пыльным, заброшенным замкам.

– Мне показалось, что кто-то кричал. Ты не слышал, Миша?

– Это во дворе. Кто-то звал Ленку.

– Никак не нагуляется, корова, – сказала на это мама. – Детей нянчить давно пора. Ты ложись, Мишенька, поздно уже.

– Душно.

– Душно? – мама понюхала воздух и вышла.

            Всем детям кажется, что их родители всегда будут молодыми и красивыми. Но, сами еще не став родителями, они понимают, что это совсем не так, что процессы старения, дряхления, образования морщин, приступы ворчания, недовольства и сожаления о загубленной молодости – это тоже неумолимо последовательная цепь.

            Какие пошлые сны могут сниться! Какие странные! Не порнуха, не флешмоб, не Ольга, не Ленка, а Басков. Полненький, розовощекий, поющий на сцене Басков. Мих проснулся от отвращения.

– Ма, я возьму машину?

– Возьми. Я Юру из офиса вызову.

            Значит, сегодня к ней Басков не достучался.

            «Мазда» – не самая лучшая машина в мире. Но от такой тачки Мих и сам бы не отказался – в утренних пробках выглядит она бодро, и только Славка, рассекающий на джипе «тойота», может заметить, что известнейший психолог современности смотрится за рулем, как телка, раскрутившая папика на дорогой подарок.

            Телефон дребезжал с самого утра незнакомыми номерами. Мих не отвечал. Патологически не любил незнакомые номера, было подсознательное желание – удалить их все оптом, как спам.

– Я вас слушаю, – ответил, наконец, без энтузиазма, зависнув в очередной пробке и медленно подползая к светофору.

– Психолог, это ты? Ты себя вчера в новостях видел?