Тот, кто должен - Страница 2

– Михаил Александрович Новиков, психолог из социальной службы. Мне к кому?

– Ага, приехали. Подходите к зданию. Меня зовут Анна Сергеевна. Жду вас у входа.

            В это время двери здания открылись и показались санитары с ранеными на носилках. Родственники бросились к раненым, а охранники – к родственникам. Толпа стала смещаться в сторону машин скорой помощи.

            Женщина с папкой тоже метнулась за остальными.

– Не мешайте работать врачам! Не мешайте!

            Мих поймал ее за локоть.

– Вы Анна Сергеевна? Это я психолог.

            Она обернулась, вытерла вспотевший лоб.

– Ага, постойте пока. Подержите папку.

            Отдала ему папку, а сама понеслась к врачам.

– Расступитесь! Дайте людям работать.

            Женщины плакали.

            Мих вернулся на крыльцо. В папке лежал всего один лист с фамилиями. Начинался список с Булавина и заканчивался Шешерой. Всего сорок три человека.

            Руководство не появлялось. Скорые стали отъезжать. Мих рассматривал своих потенциальных клиентов. Солнце припекало.

– Взрыв метана, – кивнула ему Анна Сергеевна, вернувшись на крыльцо. – В забое еще одиннадцать человек.

– А это пострадавшие? – он вернул ей папку со списком.

– Пострадавшие. Их родственники здесь. Потом директор выступит. И кто-то из МЧС приедет. И журналисты будут – наши и столичные. Вы пока первый.

            «Никто не спешит», – отметил про себя Мих.

– А вы?

– А я секретарь директора. Переполох у нас, конечно. Никто такого ЧП не ожидал. И так кризис.

Анне Сергеевне было под пятьдесят, и, видимо, она была секретарем директора с очень большим стажем. Невостребованная активность проступала на ее лице мелкими капельками пота.

– Да вы не нервничайте, – успокоил ее Мих. – Толпа вроде расходится.

– Некоторые в больницу уехали. А остальные будут тут возмездия требовать – до ночи. После того как директор выступит, мы вас представим.

            Мих снова оглядел поредевшую толпу. Остатки флешмоба выглядели вульгарно. Тетки все до одной были в джинсовых коротких штанах с торчащими далеко вперед животами и толстыми, обвисшими руками. Их фигуры своими многочисленными складками напоминали жирных гусениц, которых прожаривают на солнце с единственной целью – безопасного употребления. Пот тек по лицам, как соус. Миха передернуло. Девочки, дочери шахтеров, ничуть не отличались от жен и матерей. По краям маячили родственники мужского пола в майках и вытянутых на коленях спортивных штанах.

            «Неужели где-то еще есть такое? Есть такие люди? Такая одежда?», – думал Мих, пытаясь найти в толпе хоть одно симпатичное лицо, чтобы остановить на нем взгляд.

            Наконец, декорации оживились. Подъехала газель местного телеканала с репортером и оператором. Репортером была девушка в короткой белой юбке и синей безрукавке – Мих знал ее по выпускам местных новостей. Девушка уверенно направилась к ним с Анной.

– Здравствуйте. Речей еще не было?

– Вы с «Орбиты»? Ольга Сазонова? – уточнила Анна Сергеевна, обмахиваясь списком.  

– Да-да, – кивнула Ольга. – А когда начнут выступать? Нам к вечернему выпуску надо успеть смонтировать.

            По-видимому, и Анна, и Ольга уже работали на взрывах, хоть и не в одной команде.

– Это вот Михаил Новиков, – перевела стрелки Анна Сергеевна. – Психолог из социальной службы мэрии. Можете пока с ним поговорить.

            Ольга прищурилась.

– Скажете несколько слов для канала?

– Конечно.

            Она махнула оператору. Потом подозвала нескольких человек из толпы.

– Встаньте рядом с психологом, как будто разговариваете. Олег, сними крупно.

– А вы психолог? – спросила одна из бабенций.

            Мих сдержанно кивнул. Ольга задала какой-то общий вопрос о том, как бороться с чувством утраты. Мих ответил что-то о внутренних резервах человеческого организма.

            Потом они вместе с Ольгой стали ждать выступления директора.

– Ты с людьми почему не общаешься? – покосилась она.

– Меня только после директора отрекомендуют, – оправдался Мих.

            Она кивнула.

– Отвратный прикид у всех, – заметил он все-таки.

– Точно. Жлобство.

– Как думаешь, сколько шахтер сейчас получает?

– Дофига. Да они все на макароны тратят. Посмотри, жопы какие. Пойди, поговори с ними, а мы еще поснимаем.

– Я в такой порнухе не снимаюсь.

            Засмеялись. Оля посмотрела внимательнее.

– Ты прикольный.  

– Ты тоже, – кивнул Мих.

            Опять поржали. Близкое присутствие Оли мирило с флешмобом. Наконец, на крыльце появился директор с замами и инженерами.

– Дело не в технике безопасности! – заявил сходу. – С этим у нас все в порядке. Никаких нарушений не было. Дело в трагической случайности. От которой никто не застрахован. Особенно те, кто каждый день спускается под землю. Произошел выброс метана. Мне не за что просить прощения у жен и детей. У тех, кто не дождался своих кормильцев сегодня. С работы. Домой. Надеюсь, государство окажет материальную помощь вашим семьям…

– Речь-то не прописана, – сказала Оля Миху. – Видно, что оправдывается. На прошлом взрыве – тоже в мае – он намного увереннее выглядел. Тоже выли тут, на него наезжали, но он держался.

– А что с остальными? – крикнул кто-то из толпы.

– Ведутся спасательные работы.

– Они живы?

– Товарищи, спасательные работы не прекращаются ни на секунду. Как только будут результаты, мы сразу же сообщим вам.

– Скажите нам правду!

            Директор шахты кивнул толпе обнадеживающе.

– Это исполнительный, – снова обернулась Ольга. – А хозяин вообще за границей. Говорят, на Кипре. И деньги все загнал в оффшоры еще до кризиса.

– Будешь интервью брать?

– Надо.

            Она стала протискиваться с микрофоном к выступающим. Набежали другие журналисты. Толпа осталась без внимания – предоставленная самой себе в своем отчаянии. Какая-то женщина громко зарыдала.  

            Анна Сергеевна сделала объявление:

– Уважаемые товарищи. К вашим услугам – Михаил Александрович Новиков, психолог социальной службы. Можете обращаться к нему с вопросами.

            Мих сделал отсутствующее выражение лица, чтобы ни у кого не возникло намерения обратиться к нему с вопросами. Но, может, и так не возникло бы.

            В это время двери здания снова открылись и показались санитары, выносящие на носилках раненых. Черные тела походили на кучи пепла, казались мертвыми – мертвыми давно и уже давно перетлевшими. Снова родственники бросились к санитарам, а охранники – к родственникам. Кто-то закричал:

– Ваня, Ванечка…

            Потом завизжал.

            Мих нашел в толпе Олю.

– Может, свалим отсюда?

– Нам еще монтировать.

            Плач в толпе звучал все громче. Руководство поспешно скрывалось в здании. Анна Сергеевна с папкой засеменила следом.

– Оставь мне телефон, – предложила Ольга. – Может, пересечемся, если будет время.

– Конечно, – обрадовался Мих. – Конечно!

            Протянул ей визитку. Она махнула ему и вернулась к оператору.

– Трупы ты успел снять?

– А то трупы были?

            Мих быстро пошел к автобусной остановке.

3. ТРОЕ В КОМНАТЕ

            Мама уходит рано, а приходит поздно. В квартире раз в неделю убирает горничная Ириша. Но это еще та квартира, где они жили втроем – мама, папа и Мих, куда он возвращался после школы, где они с Ленкой прятались от Ленкиной бабушки. Странно видеть в этой квартире подвесной потолок, арки и горничную Иришу с бесшумным аква-пылесосом.

– Все пылесосишь, Ириша?

– Все пылесосю, Михаил Александрович.

            Если мама молчит за ужином, значит, думает о деле Макогонова или Федоркиной. Ей пятьдесят пять лет, ей уже не так легко думать, это получается не так быстро.