Торжествующий разум - Страница 98

В большой роскошно обставленной квартире Белкиных было пусто. Евгений волнительно расхаживал из одной необъятной комнаты в другую. Он то садился где-нибудь на диван, то, судорожно вскакивая, тщетно искал успокоение. Теперь он был совершенно один. Нет, он всегда был один, но раньше, все оставленные позади годы, ему не казалось это настолько очевидным.

Анна Андреевна, жена Евгения, вместе с тремя детьми была на даче. Она уехала туда, как только развернулись все эти чудовищные события. Евгений остался в Москве. Он не решился бросить дела, хотя теперь они бросили его.

Семейная жизнь Белкина не была счастливой, как не бывает счастливой любая консервативная семейная жизнь. В его отношениях с Анной временами было и тепло и робкая буржуазная забота, но все это не было в состоянии искупить отсутствие подлинных желаний и интереса друг к другу. Он уже давно знал, что жена изменяет ему, он знал все ее измены, так же как она знала все его измены. Однако прочный экономический монолит брака был несокрушим.

Все окна в доме были распахнуты, заполняя просторное, совершенно ненужное теперь пространство, потоками апрельского прохладного, дурманящего весной воздуха. Евгений глубоко вздохнул, стараясь наполнить свои пустые легкие всем этим холодным миром кислорода, точно так же как все прошедшие годы он заполнял эти комнаты ненужными вещами и словно старался спрятать в этот богатый дом весь подлинный мир. Подделка жизни обманула его, но понять это он мог только сейчас.

В юности он имел весьма путанные, даже левые, как он считал, убеждения. Но осознание потребностей в жизни по уготованным стандартам подтолкнуло его на путь карьеры с принятием существующей реальности. Имея много, как теперь выяснилось, зря растраченной силы, он добивался своего. Счастье казалось ему тогда чем-то, что наступает само, как только ты добиваешься успеха. Успехом для Евгения были деньги. Он шел к ним, сперва наивно, затем хитро, боролся за право обладать. И он обладал, обладал всем, что только мог хотеть и хотел. И это обладание мучило его, выпивая из него все соки. Он не был счастлив. Жена, красивая женщина, не любила его, дети испытывали в общении с ним непонятный дискомфорт. Люди, если не считать таких же, как он, пресмыкались перед ним и ненавидели его. Это было одиночество. Одиночество в пустоте.

Весна была настоящей. Она радовалась, она ликовала наивными лозунгами, она начинала новую жизнь. Она бурлила, кипела страстями пробудившихся масс. Все это плыло перед глазами Евгения яркими непонятными красками, пугая и истощая его. Но он еще чего-то ждал, надеялся и все верил, что старая зима снова вернется.

Почему-то пошел снег. Это было нелепо, но маленькие, быстро тающие снежинки прорывались сквозь прозрачный шелк танцующих под порывом ветра занавесок и сыпались на гладкий деревянный пол. Евгений стоя ловил их руками и пытался не дать им растаять. Но они таяли.

Биржа рухнула. Обвалились все ценные бумаги. Превратились в ноль все его акции. Это произошло вчера, правительство Райского, куда вошли и некоторые видные либералы, ничего не смогло сделать. Оно было бессильно. Вся часть мира, что по праву, как Белкин считал, принадлежала ему, погибла, оставив его одного с этой квартирой, нелюбящей женой, детьми, которые не смогут учиться заграницей и пустотой внутри. Он был разорен и труд его жизни был уничтожен. Если это действительно был труд.

Пальцы сами сплели веревку и руки, дрожа и прячась от глаз, замотали ее вокруг французской позолоченной люстры. Он принес стул. Но ноги отказались подняться на него, и он упал. Судороги ужаса охватили его, пронеся перед застывшим мозгом мрачные картины дел прошлого. Ему не было больно - ему было страшно.

Пролежав так немного, он встал и сходил в кабинет. Принеся пистолет, и с трудом убедившись, что он заряжен, Евгений прислонил его к виску. И не выстрелил. Ему вновь стало жутко. Но смысла жить не было, и Белкин это знал. Трагедия лишившая его всего не оставляла за ним смысла оставаться дальше в этом мире. Он вдруг подумал об этом, и неожиданно осознав, что он уже мертв, стал невротически повторять одни и те же слова:

- Зачем я скитаюсь? Зачем? Меня больше нет. Я мертв, Все, чем было я, ушло. Меня больше нет. Я уже умер. Умер…

Он снова обошел всю свою пустынную квартиру, где каждая вещь была ему знакома и дорога. Он любовался, но если раньше все вокруг, при одной только мысли что эти вещи его, успокаивало, то теперь все было наоборот. Это было страшно. Он вдруг совсем перестал что-либо понимать, лишь временами чувствуя как припадок жадную муку потерянного. И вдруг Евгений увидел балкон. Дверь была открыта, и он сделал шаг. Воздух здесь был еще более холодным, чем в открытой сырости улицы, но закрытой небу квартире. Снежинки продолжали свое монотонное падение куда-то вниз. Евгений, несмотря на желание посмотреть туда поднял глаза вверх, и голубая высь приблизилась к нему. Он увидел в ней добро и сделал несколько маленьких шагов вперед, пока не уперся коленями в холодный металл ограждение. Тогда он остановился. Легкий ветер ударил ему в лицо, и глаза зажмурились от настоящего солнца.

Вдруг, неожиданно для самого себя, он наклонился и, чувствую последнюю радость, оторвался ногами от пола. Он бросился туда - вниз на встречу другому, живому миру.

Падение было недолгим.

Город ожил в первые же после восстания дни. Теперь в бывшем здании мэрии было еще больше людей. Помимо штаба Национальной гвардии здесь расположились еще и руководящие органы Народных советов. Их создание шло по всей стране с первых дней революции, и теперь они охватывали своим влиянием многие хозяйственные структуры.

Заседание центрального комитета Национальной гвардии, остававшейся основной военно-политической силой революционной столицы началось час назад. Оно проходило без руководителя организации. Калугин опаздывал. Он проводил ряд встреч с представителями профсоюзов. Заседание было расширенным, на нем присутствовали некоторые руководители компартии только что освобожденные по всеобщей политической амнистии. Также в работе участвовал председатель конфедерации профсоюзов Ярослав Воронцов.

Зал заседаний в апартаментах мэра мало изменился с той поры, как его старые хозяева исчезли в один момент. Как это произошло? Почему? Они и сами не поняли, но люди, молчаливые и угрюмые многие годы, вдруг больше не захотели видеть мир вокруг прежним. Такой была причина. И старые, сытые, всем довольные и пьяные собой ушли. Сгинули, оставив эти просторные кабинеты тем, кого не пускали прежде и на порог. Пришли новые люди, избранники побеждающего народа. Так словно под удар вызванного древними богами грома этот тихий зал с красивыми экзотическими растениями и дорогой голландской отделкой сменил своих хозяев.

В этот прекрасный весенний день, коих немного дарит неожиданный апрель, на заседании ЦК Национальной гвардии докладывал Марк. Все были спокойны и внимательны. Революция шла в гору.

- Экономическая ситуация в стране продолжает ухудшаться. Несмотря на все меры правительства, старая система больше не работает. Акционерные общества, частные предприятия перестали существовать де-факто, хотя Райский продолжает свою борьбу против нас за их сохранение. Создаваемые профсоюзами демократические структуры управления уже приступили к работе, практически вытеснив старую управленческую систему.

Снежинки робко кружились за окном, словно напоминая людям, что весна это еще только конец зимы, долгой и холодной зимы, а вовсе еще не начало лета.

- Введение всеобщей политической амнистии заметно расширило число наших активистов. Всего выпущено на свободу около 1500 тысяч человек. Причем многие из них были упрятаны старым режимом в застенки за различные выдуманные уголовные преступления…

Улица была грязной. Мокрый пух, прислоняясь к ней в свой последний миг полета, смешивался с чем-то серым и, превращаясь в липкую мягкую субстанцию, замирал в ожидании, чьих-нибудь колес или ботинок. И все-таки эта весна была прекрасна.