Топ-модель (СИ) - Страница 1

Всё вымышлено. Любые совпадения случайны

Лёва работает на Ростислава Убейволка последние лет десять. Ростислав буквально спас его: вытащил из плохой компании и вообще сделал столько хорошего, сколько Господь Бог не делал для человечества, тем более что в Бога Лёва не верит принципиально. Вернее, не столько в Бога, сколько в ад, куда попасть отчаянно боится.

Лёва умеет быть благодарным и жутко переживает, потому что сегодня босса порадовать не получится.

Чертов Максим Одинцов его бесит до колотуна, до истерики и какого-то невыносимого отчаяния и сухой безысходности. Он бы придушил Одинцова собственными руками, если бы можно было! Это так, мысли, разумеется. Лёва официально работает на серьезного человека, и старые методы давно не в их стиле.

К сожалению.

Одинцов — настоящая тварь, это всем понятно. Принципиальный, циничный, удачливый сукин сын. Выродок какого-то посла, рожденный с серебряной ложкой во рту. Лёва таких на дух не переносит, как и их очевидную уверенность в себе. Безупречную внешность. Вокруг таких всегда много красивых женщин, и простить это Лёва не может особенно.

Ему уже кошмары снятся с этим типом, и через минуту один из них ждет его наяву. Лёва проходит мимо миловидной секретарши, влажными от волнения руками поправляет пиджак и стучится в дверь.

— Да-да, — приглашает Ростислав Анатольевич. — Что там у тебя? Дверь закрой только.

Лёва до сих пор поверить не может, что работает в этом замечательном здании в столице страны. Он благодарен судьбе за шанс и трудится действительно хорошо. Настолько, насколько только способен.

Кратко обрисовывает ситуацию.

— В смысле на Одинцова нет компромата? — ревет Ростислав Анатольевич. — Эта падла деньги гребет лопатой, у него на лбу написано: «бандит»! Мужику за тридцатник, должно быть хоть что-то, хоть по юности-молодости!

— Если он и мутит криминал, то без палева, босс. Из нормальной семьи, босс, наркотой не балуется, босс, либо поставщики у него какие-то свои. Собирается жениться, на этой, как ее. Ну вы знаете.

— Любовницы, шлюхи?

— По нулям.

— Как по нулям?!

— Не х-ходит. К шлюхам.

— Все ходят, а он не ходит?! Че за бред?

— Думаю, он знает, что вот-вот займет пост, босс, и ведет себя аккуратно.

Убейволк психует, швыряет в Лёву папку с бумагами. Тот машинально уворачивается и, извинившись, кидается собирать разбросанные листы. Убейволк поднимается и проходит по кабинету.

— Так организуй! О, скоро мальчишник у его дружка Басова, там и подложи под Одинцова девку. Пусть потом заяву накатает, мол, изнасилование.

— Так а если он не захочет? Ее. Ну, того-самого.

— Подсыпь в стакан что-нибудь, чтобы захотел. Ну не мне тебя учить! И девицу подыщи поярче. Модель какую-нибудь известную, для красивых заголовков.

— Палевно, босс. Виагра, модель...

— Палевно будет, когда он займет пост и первым делом нас под статью подведет. Вот что палевно. Одинцов — сука последняя, с ним не договоришься. Лёва, не беси меня, в эту субботу все сделай. Времени не осталось.

В этот момент дверь распахивается и в кабинет влетает тот самый, чтобы его КАМАЗОМ НАСМЕРТЬ СБИЛО, Максим Одинцов.

У Лёвы пересыхает во рту от убийственного совпадения.

— День добрый, Ростислав Анатольевич и... — Одинцов смотрит на Лёву: — Вы. Я без реверансов, по делу. Тут какая-то ерунда происходит на торгах, обсудим? — рубит словами. Бросает еще один раздраженный взгляд на Лёву, словно отправляя на выход.

Кровь в жилах закипает.

— Лев Васильевич, идите, — произносит босс, многозначительно кивнув.

Лёва слушается. Вываливается из кабинета, мысленно обещая себе, что устроит врагу «веселенькую» жизнь. Такую, что КАМАЗ станет несбывшейся мечтой.

— Аня, это не ты там? — Вероника тычет пальцем в огромный баннер у дороги.

Все в автобусе поворачиваются к окну, потом палят на меня.

Ка-пец! Желудок сводит, я нервно сцепляю пальцы и закатываю глаза:

— Если бы! — Бурчу: — Я бы тогда на том пляжу загорала в бикини, а не готовилась сутки напролет напитки разносить.

— А похожа так!

— На пляжЕ. Не на пляжу, а на пляже, Аня! — вклинивается Стас, наш менеджер. — И нет, не похожа. У модели нос меньше, а грудь... наоборот, в общем. Но легкое сходство действительно имеется.

Молчи, Зима, молчи. Ты тут по работе.

Сжимаю зубы и смотрю в пол, на свои старые, стремные, видавшие еще Упоровку кроссовки. Признаваться нельзя: будут высмеивать. Это мы уже проходили.

И да, та беззаботная девушка на баннере действительно я, Аня Февраль, рекламирующая тушь, на которую и в помине нет денег. А Упоровка — реальное название деревни, в которой я родилась и выросла. Именно так, клянусь вам, и записано в паспорте.

Моя жизнь могла бы быть похожей на историю Золушки. Мы с мамой повезли брата в больницу в Волгограде, шли по улице, когда нас догнал известный фотограф и вручил визитку.

Дальше пробные фотосессии, контракт, переезд в Москву! Я думала, чудо чудесное приключилось со мной — костлявой и длинной рыжеволосой девицей. Где такое видано: улыбайся, и тебе платят. Улыбаться я могу хоть круглосуточно, это вам не картошку окучивать.

Что я и делала с утра до ночи, пока этот самый фотограф не предъявил мне свой кожаный микрофон и не потребовал в него спеть, когда мы остались наедине в гримерке.

Не знаю, как в Москве, а в Упоровке за такое можно и отхватить! Я так сильно испугалась, что растеряла уважение к старшим. Фотограф мне в дедушки годится, но, когда он сдернул с меня майку, картинку заволокло туманом. Ужас и шок наложились на огромную признательность и восхищение. Я окончательно запуталась и... случайно пнула, потом, тоже случайно разумеется, швырнула в лоб граненый стакан. Вылетела в коридор и бежала, бежала... пока не оказалась в общежитии, где снимала комнатку.

Боже-боже-боже, мой отец бы со стыда сгорел, если бы узнал, в какой унизительной ситуации я оказалась.

Автобус останавливается, и Стас радостно вещает:

— Девочки и мальчики, теперь пешком к пирсу. Видите огромную, как в сладком сне, яхту? На ближайшие сутки это ваше место работы. Я понимаю, что у вас челюсти поотпадывали, но держите себя в руках, вы — лишь обслуга. Напоминаю, у бизнесмена Георгия Басова мальчишник, и наша задача — организовать лучшую вечеринку в его жизни! Если что-то пойдет не так, лично с корабля в море выброшу на корм акулам! — Он весело гогочет, пока мы высыпаем на парковку. — Шутка!

Менеджер Стас — неплохой человек, это уже третье мероприятие, на котором я работаю под его руководством. Платят исправно, люди, только бывают не очень — оскорбляют, могут по заднице шлепнуть, однажды в меня плеснули коктейлем ради развлечения. Но дальше не заходят, Стас гарантирует неприкосновенность.

На самом деле я понятия не имею, что делать и как жить дальше. В Упоровку возвращаться — засмеют, да и родители ждут обещанные золотые горы, аванс давно потратили. Быстро качаю головой. Нет уж, пусть лучше Стас скормит рыбам в морюшке. Оно такое красивое!

Я выхожу на улицу и с открытым ртом рассматриваю высокий скалистый берег, голубое небо, бескрайнее море, сверкающее в лучах утреннего солнца синевой... И правда отвал башки. Душа белой чайкой бьется, дух захватывает! Увидев такое, и помереть не жалко.

Громкий мужской хохот заставляет обернуться.

Невдалеке припаркованы дорогущие, отполированные до блеска машины. У самого обрыва стоят те, кто на них прибыл: богатые, наглые, одетые с иголочки представители противоположного пола и по совместительству — власти. Человек двадцать. Басисто смеются, да так, что волоски по спине дыбом. Чуть в стороне, у микроавтобусов толпятся куклы Барби в коротких платьях. Это... признаться стыдно — эскортницы. Я не настолько наивна, чтобы верить, будто эти мудаки притащили на мальчишник жен.