Тонкая темная линия - Страница 85

– Вы с ним вышли на тропу войны, Анни. Я очень уважаю профессионализм Ника, но мы с тобой оба знаем, какой он крутой.

– При всем моем уважении к вам, сэр, должна сказать, что все неприятности, случившиеся со мной после ареста детектива Фуркейда, исходили не от него.

– Да, тебе как-то удается пробудить в людях все самое плохое. – Он тяжело вздохнул. – Может быть, тебе взять отпуск, Анни? – предложил Ноблие, возвращаясь к столу. – Ты, кажется, не брала положенные тебе каждый месяц дни с прошлого года. Вполне можешь позволить себе маленькие каникулы.

– Я не думаю, что это правильно поймут. Прессе может показаться, что вы специально удаляете меня из-за дела Фуркейда. Это будет не слишком хорошо выглядеть в новостях.

Гас поднял голову и пронзил Анни взглядом.

– Ты угрожаешь мне, помощник шерифа Бруссар?

Она изо всех сил постаралась сохранить невозмутимый вид.

– Нет, сэр, ни в коем случае. Я просто говорю о том, что могут подумать люди.

– Они охотятся за моим скальпом, – пробормотал Ноблие, разговаривая вслух сам с собой. Потом потер вчерашнюю щетину. – Этой неблагодарной свинье Смиту Притчету такая история пришлась бы по вкусу. Недоумок, вот он кто. Ему только одного надо – громкий процесс на потеху прессе и публике.

Он вытащил свернутую газету из стопки и щелкнул большим пальцем по фотографии Притчета, снятой во время пресс-конференции во вторник. Окружной прокурор выглядел суровым и властным. Заголовок гласил: «По делу серийного насильника создана особая группа».

Анни взяла газету из рук шерифа, когда он снова отошел от стола. Новость о создании особой группы заслужила вторую полосу в «Дэйли адвертайзер», выходящей в Лафайетте. Статья представляла собой краткий отчет о пресс-конференции с изложением деталей всех трех изнасилований, произошедших в округе Парту за последнюю неделю. Но внимание Анни привлекла боковая колонка, всего два абзаца под заголовком: «Опытный шеф особой группы».

«Особую группу по расследованию преступлений, совершенных „насильником в маске“, как его теперь называют, возглавит детектив Чарльз Стоукс. Ему тридцать два года, в офисе шерифа округа Парту он работает с 1993 года. Шериф Опост Ф. Ноблие называет его „усердным и дотошным дознавателем“.

Прежде чем перейти на работу в округ Парту, Стоукс служил в полицейском управлении Хаттисберга, штат Миссисипи, где также занимал должность детектива. Он был частью команды, занимавшейся расследованием серийных сексуальных нападений на студенток в кампусе колледжа Уильяма Кэри».

Чез Стоукс был настоящим специалистом в этой области. Оставался один вопрос – он расследовал изнасилования в колледже Уильяма Кэри или совершал их?

Библиотека имени Эндрю Карнеги по четвергам работала до девяти. Анни, словно коршун, следила за компьютерами с пятнадцати минут шестого, пока школьники старших классов, выискивавшие в Интернете как раз то, чего им видеть пока еще не полагалось, не отправились ужинать. Потом она уселась за самый дальний компьютер, в стороне от любопытных взглядов, и принялась за работу.

Анни получила доступ в библиотеку колледжа Уильяма Кэри, чтобы просмотреть газетные статьи за 1991-й и 1992 годы, относящиеся к изнасилованиям в кампусе колледжа. Анни прочитала их с экрана, выискивая хотя бы малейшее сходство между ними и действиями «насильника в маске».

Все жертвы – а всего их оказалось семь – были студентками колледжа или работали в нем. Физические данные женщин различались. Возраст – примерно от восемнадцати до двадцати пяти. Преступник нападал на них поздно ночью в спальне. Каждая женщина занимала комнату на первом этаже. Все изнасилования произошли в теплое время года, и насильник влезал в открытое окно. Чтобы привязать жертву, он использовал обрезанные колготки, которые приносил с собой. Во время изнасилования он практически не разговаривал, и все характеризовали его голос как «хриплый шепот». Ни одна из женщин не смогла как следует рассмотреть мерзавца, потому что тот надевал лыжную маску, а некоторые по голосу определили, что «он мог быть черным». Насильник использовал презерватив и уносил его с собой, и среди улик не числилась ни сперма, ни лобковые волосы.

Эвандер Дарнел Флуд, арестованный за совершение этих преступлений, отдал кредитную карточку одной из жертв своей подружке. Согласно показаниям одного из приятелей Флуда, задержанного совсем по другому делу, связанному с наркотиками, Эвандер бахвалился совершенными изнасилованиями.

Обвинение начало дело против Флуда, основываясь на уликах, добытых сотрудниками полицейского управления Хаттисберга. И хотя Эвандер клялся, что его подставили, что полиция подбросила улики, присяжные признали его виновным, и судья отправил его в Парчмен до конца жизни.

Анни выпрямилась и потерла уставшие глаза, В этих изнасилованиях было и сходство, и различия, но ведь все это отн9сится к большинству дел такого рода. Различия скорее можно отнести на счет личности преступника. Один насильник все время разговаривал, произносил непристойности, чтобы возбудиться, другой хранил зловещее молчание, а третий приставлял к горлу жертвы нож и не позволял закрывать глаза, чтобы он мог наслаждаться ее ужасом.

Анни нашла больше сходных моментов, чем отличий, но больше всего ее насторожили обстоятельства ареста Флуда. Улики против него выглядели недостаточно убедительными. Приятель мог запросто солгать в обмен на отпущение своих собственных грешков. Свидетели, заявившие, что видели похожего на Флуда мужчину там, где позже было совершено изнасилование, путались в показаниях, сомневались. Флуд клялся, что нашел кредитную карточку последней жертвы в коридоре своего дома. Он заявил, что копы набросились на него только потому, что он уже совершал преступления и имел неважную репутацию.

Подставить Эвандера Флуда не составляло никакого труда. Из его досье полицейские знали все о его прошлом. Он жил по соседству с колледжем, подрабатывал там на полставки дворником. Его подружка, жившая вместе с ним, работала по ночам, так что Эвандер никак не мог доказать свое алиби.

Анни закрыла глаза и представила себе Стоукса. Так как он работал над этим делом, то ему было очень легко подбросить улики. Чез был в доме Ренара в тот день, когда Фуркейд нашел кольцо Памелы. Все свалили на Ника, потому что его уже обвиняли в этом раньше. Но никто не подумал подозревать Чеза Стоукса.

Она задала команду компьютеру, чтобы распечатать статьи, и развернулась в кресле, пока принтер принялся за работу. В дальнем конце ряда полок со справочниками стоял человек и смотрел на нее. Это был Виктор Ренар. Он тут же скрылся в тени.

У Анни екнуло сердце. В библиотеке практически никого уже не было, и ей стало не по себе.

Виктор выглянул из-за другого стеллажа, увидел, что Анни смотрит прямо на него и метнулся назад.

– Виктор! – окликнула его Анни, встала с кресла и двинулась вдоль книжных полок. – Мистер Ренар, где вы? Вам не надо прятаться от меня.

Она медленно миновала один ряд, осторожно ступая, чтобы не спугнуть Ренара.

– Я Анни Бруссар. Виктор, вы помните меня? Я стараюсь помочь Маркусу. – Она чувствовала себя неловко из-за того, что приходится лгать умственно неполноценному человеку. Неужели ее ждет лишний день в чистилище, если у нее благая цель? Ведь как говорят, цель оправдывает средства.

Она собралась было повернуть направо и тут увидела Виктора, прячущегося в углу слева от нее.

– Как поживаете, Виктор? – спросила Анни, стараясь держаться приветливо и дружелюбно. Она медленно повернулась к нему, чтобы не напугать его.

Старшему Ренару явно было не по себе от того, что Анни стояла так близко к нему. Он издал странный, тонкий звук и начал раскачиваться из стороны в сторону.

– Вам ведь пришлось нелегко, правда? – Ее сочувствие Виктору было искренним.

Она не слишком много читала об аутистах, но поняла, что для них повседневная рутина – это святое. Значит, после смерти Памелы Бишон жизнь Виктора Ренара превратилась в бесконечную череду огорчений. Пресса, полиция, жители города, все сосредоточили свое внимание на семье Ренар. По Байу-Бро поползли слухи, что и сам Виктор опасен.