Тонкая структура (СИ) - Страница 89

Песчаный великан исчезает. А затем раздаетсяудар грома, будто наступил конец света.

Анна Пул приходит в себя на пляже, до сих пор ощущая, как звенит в ушах. Она еще не успела высохнуть, но солнечная погода это вскоре исправит. Ее спутник тоже здесь. — «Что-то пошло не так», — произносит он. Его голос приглушен и звучит так, будто ее собеседник находится по другую сторону стекла.

— Где мы?

— … Гана, я полагаю.

Она перекатывается на живот и толчком приподнимает свое тело.

— Мы ошиблись с аватаром.

— Что-то не так, Анна, ты разве не чувствуешь? Текстура информации здесь… изменилась, стала плоской…

— Кто это был?

Некоторое время мужчина изучает Анну внимательным взглядом.

— Допустим…, что существует множество параллельных вселенных, за каждой из которых надзирает всемогущий Бог. Предположим, что есть целая раса таких Богов — достаточно, чтобы ими можно было населить целую Божественную Вселенную, — и что у их Вселенной есть свой собственный Бог. Бог в квадрате.

Бог в квадрате мыслит в таком масштабе, который практически недоступен нашему понимаю. И наоборот. Некоторые аспекты наших волновых функций не схлопываются — другими словами, мы в каком-то смысле не существуем — пока он не решит обратить на нас свое внимание. Точно так же и мы не можем даже приблизиться к его пониманию. И это в порядке вещей. Мы вмешиваемся в его дела не больше, чем в быт среднестатистической бактерии.

— В проблему это могло вылиться лишь в одном случае — если мы каким-то образом привлекли к себе его внимание.

Анна Пул приходит в себя на пляже, до сих пор ощущая, как звенит в ушах. Она еще не успела высохнуть, но солнечная погода это вскоре исправит. Ее спутник тоже здесь. — У тебя получилось, — произносит он. Его голос приглушен и звучит так, будто ее собеседник находится по другую сторону стекла.

— Где мы?

— Кот-д’Ивуар, полагаю, — отвечает он.

Она перекатывается на живот и толчком приподнимает свое тело.

— Сила, которую мы зачерпнули… была не твоей. Она принадлежала кому-то другому. Другому многомерному созданию, запертому в этой плоскости и принявшему человеческое обличье. Еще одно существо с нетронутыми запасами силы, аккурат за тюремной стеной. Как раз его-то и зацепила наша крошечная червоточина. Он реален. Он здесь. Твой враг. Мы его разбудили.

— Нет. Если бы он был мертв, этого бы не произошло. Он уже был в сознании. Все это время. Мы совершили нечто куда более ужасное. Дали ему понять, где находимся.

Этот рассказ, написанный в январе 2007 г., в конечном счете превратился в главу «Лишения астронома». Я всегда был им отчасти недоволен. Нервный срыв, который Гэри испытывает ближе к концу, всегда выглядел так, будто происходит в неуместный момент или в неподходящем темпе. Тот факт, что ему удалось явным образом раскрыть суть происходящего со звездами, абсолютно нереалистичен, как и сама идея квинтиллионов микроскопических сингулярностей; к тому же, как выяснилось впоследствии, странный диверсант из GILO, очевидно, и вовсе не вписывается в сюжет романа. Напоследок я бы хотел принести извинения реально существующим людям, имена и личности которых я позаимствовал для описания гостей на вечеринке.

— Который час?

Гэри принадлежит к числу тех гиков, гиковости которых хватает на то, чтобы обзавестись бинарными часами, но отнюдь не достаточно для моментальной расшифровки цифр. Алкоголь в этом деле не помощник. Вечеринка выдалась довольно неплохой — во всяком случае пока. Несмотря на то, что он до сих пор стоит на ногах. — Одиннадцать пятнадцать, — отвечает он, сделав выкладки в уме.

— Твое здоровье, — произносит девушка… Инь? У него плохая память на имена. Гэри отвечает ей широкой улыбкой. И осушает свою бутылку.

— Схожу-ка я еще за пивом.

На кофейном столике осталось шестнадцать бутылок Карлсберга. Взяв одну из них, Гэри машинально начинает расставлять оставшиеся в форме треугольника. Затем кто-то зовет его с балкона.

— Гэри! Ты ведь занимаешься астрономией, да?

Гэри смотрит вверх.

— Ну, такое за мной водилось. — В действительности же это его основная работа. Сейчас он пишет диссертацию. На тему переменных звезд из класса цефеид.

— Можешь нам кое-что объяснить?

— Крайне маловероятно, что там есть что-то, в чем я разбираюсь, — отвечает Гэри. — Мы же в Лондоне. Думаю, тут даже полную Луну увидеть — и то большая удача.

— Ну, сейчас мы по крайней мере не смотримв сторону городского центра. Ты ведь знаешь созвездие Ориона, да? — Голос принадлежит Джулсу. Джулс — служащий банка (в первую очередь) и любитель выпить (во вторую).

— Конечно. — Гэри поднимается на балкон к Джулсу, Элли и Джеймсу. Джеймс — сосед Джулса по комнате, он долговяз и работает на Министерство внутренних дел. Элли, миниатюрная, в очках и до ужаса интеллигентная — его девушка. Гэри смотрит туда же, куда и остальные. — В чем дело?

— В поясе Ориона ведь должно быть три звезды, правильно?

— Ну да. — Гэри щурится. Затем он снимает очки и начинает на них дышать, чтобы лучше видеть.

— Не хватает средней, — произносят они все разом.

— Хм, — добавляет Гэри.

— Так в чем может быть причина? — спрашивает Джеймс.

Гэри долго разглядывает пропавшую звезду. Для лондонской весны ночь выдалась довольно ясной. Привычное световое загрязнение никуда не делось, зато на небе нет облаков.

— Думаю, ее закрыл объект, оказавшийся спереди, — высказывает предположение Элли. — Астероид, планета или что-то подобное.

— На таком расстоянии от плоскости эклиптики планет нет, а астероиды при таком удалении выглядели бы слишком маленькими, — возражает Гэри, даже не смотря в ее сторону. — Хм, — повторяет он. — Я почти уверен, что если бы этой ночью должно было произойти какое-нибудь событие по типу затмения, то я бы наверняка о нем знал. Джеймс, ты ведь ходишь в плавание. У тебя есть поблизости бинокль?

— У меня есть кое-что получше, — отвечает Джеймс и, поставив стакан, ныряет в свою квартиру, которая все больше напоминает поле битвы.

— Я знаю, что он задумал, — говорит Элли. В конце концов она тоже плавает.

Гэри поворачивается к померкшей звезде и его лицо приобретает все более недоумевающее выражение.

— Это… очень необычно. Пока что моя лучшая догадка — это аэростат. Их запускают по ночам? Над Лондоном?

— Насколько я знаю, нет, — отвечает Джулс.

— Эпсилон Ориона, — сообщает Гэри. — Так она называется. Иначе говоря, это пятая по яркости звезда в созвездии.

Джеймс возвращается с торжествующим видом, неся в руках черную коробку. Гэри ее открывает. Внутри находится латунный цилиндр.

— Ты берешь его с собой в плавание?

— Пока что нет, — отвечает Джеймс. — В августе мы собираемся на остров Уайт. В основном я пользовался им, чтобы шпионить за людьми.

Гэри раскладывает телескоп и вновь окидывает пропавшую звезду взглядом экспериментатора. Телескоп дает неплохое увеличение, однако на месте Эпсилона Ориона видно лишь черное небо. Все прочие окрестные звезды выглядят как обычно — по крайней мере, те, которым хватает яркости, чтобы их можно было увидеть. Он передает телескоп следующему человеку с вытянутой рукой — Джулсу. Все они по очереди заглядывают в окуляр.

— Без понятия.

— Ну и какой от тебя толк?

Гэри достает телефон, чтобы позвонить в обсерваторию своему другу Трону, и едва не подпрыгивает от испуга, когда Трон в этот же момент звонит ему самому.

— Трон? Гэри! Да, нам тебя не хватает, чувак. Ага. Нет, еще нет! Ха-ха. Спроси меня завтра утром. Только чур, не слишком рано. — Трон Йордхайм — друг Гэри из обсерватории. Точнее, коллега. И отчасти наставник. Между ними десять лет разницы. Они уже написали несколько статей. Но пока что ничего выдающегося.