Тонкая Стена:Крушение - Страница 10
Ратуша представляла собой высокую шестигранную башню, окруженную каменной стеной. Перед стеной был прорыт небольшой ров, превративший храм в своеобразную крепость. Когда наша карета подлетала к входным воротам, нам навстречу уже опускался подъемный мост.
Внутренний двор храма мне показался запущенным. А может, это впечатление сложилось оттого, что, в отличие от многих других дворов города, он был хорошо освещен тремя фонарями, за стеклами которых горело ослепительно белое колдовское пламя. Вблизи башня казалось огромной. Серая громада, уносящая свои стены, сложенные из огромных отполированных блоков, высоко вверх.
Вход в башню был перекрыт широкими двустворчатыми дверями, которые распахнулись, едва за нашей спиной со звуком щелкающего бича защелкнулся верхний замок подъемного моста. Кстати, я совершенно не видел людей. По двору призрачными тенями скользили две фигуры в черных одеждах, которые поднимали за нами мост и открывали двери.
Интересно, в такой башне добрая тысяча человек разместится. На ум пришло слово "цитадель". От чего они тут так обороняются, хотел бы я знать? Сама собой пришла мысль - а все равно, на крышу высадиться можно. И тут же я понял - только не на эту башню. Когда мы уже вплотную придвинулись к раскрытым дверям башни, я услышал протяжный раскатистый вой. Над башней, закладывая лихие виражи, кружил дракон.
С такого расстояния разглядеть его было сложно, но по его рыку я понял, что дракон был боевым. Меня невольно передернуло. Знал я таких драконов. Это вам не рейсовый жирдяй с летных полей Фольфсбурга, способный взять на крыло до 50 человек или 200 мешков груза.
Если бы не Меркот, у которого наверняка было что-то вроде пропуска или охранной грамоты, этот воздушный ас в течение нескольких секунд мог оставить от меня…да что там от меня - от роты солдат одни головешки.
Когда мы вошли в двери, то оказались в небольшом зале. У дальней стены виднелась широкая винтовая лестница, уходившая вверх. Нас встречал высокий и худой человек с копной рыжих волос.
- Магистр Меркот, - поклонился он - вас ждут.
- Все собрались?- удивленно вскинул брови магистр
- Да, ваше Святительство.
- Что ж, не будем задерживать уважаемых гостей.
Я огляделся. Если мы так и останемся в этой каморке, то впору говорить о готовящемся мятеже супротив Его Величества. Ни на какие другие разговоры эти подкопченные факелами своды и низкие потолки не располагали. Но мои верноподданнические раздумья были прерваны почти неслышным скрипом. Это отодвинулась в сторону одна из секций стены.
Мы проследовали в большую залу. Она как-то больше приличествовала и часу и сану присутствовавших гостей. В центре ее располагалась огромная карта Лагенвельта со всеми странами и материками. Карта была выполнена удивительно точно, Вокруг нее полукругом сидело десять магов. Их ни с кем не спутаешь. От волшебников всегда исходят неуловимые волны силы, которые могут уловить лишь те, кто имеет магический талант. Как я, к примеру, чего скромничать-то.
Ну так вот. Десять магов были как на подбор. Крепкие мужчины в возрасте от 30 до 40 лет, хотя, надо сказать, определять возраст магов - дело неблагодарное. Вполне можно ошибиться на пару веков.
Помимо магов присутствовало две женщины. Они были настолько разные, что я еле удержался от того чтобы не поаплодировать Хранителям, которые умудрились откопать такие образчики женской красоты…
Одна из них была маленькой, пухленькой и черноволосой, а другая высокой, стройной и белокурой. Несмотря на такое разительное отличие, они были на редкость симпатичными. Обе одарили меня изучающими взглядами, после чего вновь уставились на карту в центре. Меня сразу начал мучить вопрос, в чем состоит их роль во всем этом действе.
Рядом с девушками расположилось четверо русинов. Я их уважаю. Ребята что надо. Мы как-то по обмену опытом были в их Муромском Магическом Институте. Крепкие маги. С огоньком. Хоть в отличие от нас, молниями и огненными шарами редко пользуются, но если надо какой-нибудь мираж или приворот сделать, лучше них никто не может. А иллюзии в магии зачастую значат гораздо больше, чем грубая сила.
Другие курсанты, правда, мое уважение к русинам не слишком разделяют. Уж слишком у них все на импровизации замешано. Подчас и не поймешь, откуда чего взялось. Это тоже верно. Нету в них нашего порядка. Но работать с ними интересно. Не то, что с магами Поднебесной Империи Син. Те берут количеством.
Вы когда-нибудь видели два миллиона магов в одном месте? Сидят как пчелы в рое, бормочут что-то, дракона создают. В результате получается монстр длиной локтей эдак тысяч двести. Огнедышащий, двенадцатиглавый. Лежит на земле и жизни не рад. А они решают - как им это чудовище в воздух поднять. А русины - несмотря на свои импровизации все же куда более практичны.
Один из русинов был Лешим, я в Муроме их встречал. Бочкообразное тело, борода до пола, маленькие бегающие глазки. Короче - несерьезный с виду тип. У нас таких в деревнях пруд пруди. Однако, как это и водится у русинов, внешность, возможно, была обманчива. А в целом депутация состояла из этого лешего, водяного и двух ведунов, коренастых крепких мужиков, похожих друг на друга как две капли воды.
- М-да, - пробормотал я себе под нос, - веселенькая компания собирается. Что же случилось?
Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Из воздуха перед картой появились двое. Я невольно присвистнул. Один из двоих был немного не мало сам Сент, Старший Хранитель Лагенвельта. Я видел его всего один раз, когда меня посвящали в маги. Но даже за то короткое время он произвел на меня впечатление.
Невысокий черноволосый мужчина с глубокими карими глазами и удивительно пластичным подвижным лицом, Сент напоминал огромную кошку - настолько пружинистой и заряженной была его походка. Уже будучи студентом Академии, я задумался - зачем ему, человеку властному и могучему, столь лицедейская внешность.
А потом понял - Сент редко являлся жителям Лагенвельта во плоти. Многие даже в самых отдаленных краях Магических Земель видели его лицо, его образ, будто возникавший из воздуха, когда ситуация требовала вмешательства Высших Сил. И мы, жалкие земляные черви, должны были видеть, что Хранитель гневается или радуется. И по сути-то своей Сент и был Великим Лицедеем. Но сейчас эти мои вольнодумства разлетелись в прах.