«Тонкая настройка» Путина - Страница 5

Начнем вот с чего. Представьте, что вы на улице спросили любого прохожего: «Вот, скажем, ты и еще Петров и Сидоров пришли к какому-то общепризнанному соглашению. Что означает это “общепризнанное”?». Думаю, что любой прохожий сразу же ответит, что это когда все трое согласны. «А если хотя бы один не признает, то это тоже будет общепризнанным?». Думаю, что вам ответят: «Ты что, совсем дурак? Какое же это общепризнанное, если кто-то не признает?».

Федоров нагло впаривает слушателям, что якобы для России является общепризнанным то, что Россия не признает! Нет, ребята, общепризнанные принципы и нормы международного права в России – это только те, которые Путин подписал, а Федоров ратифицировал. Других общепризнанных международных норм в России нет и не бывает. И пункт 4 статьи 15 Конституции об этом говорит так:

«Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Не иностранные нормы исполняются на территории России, а международные договоры, то есть, повторю, только то ярмо, которое решили навесить на шею России Путин и Федоров.

Вот и вопрос: почему Федоров так нагло лжет народу? Ответ один: потому что ни он, ни иные кнопкодавы за свою деятельность никак не отвечают – НИКАК НЕ НАКАЗЫВАЮТСЯ. Вот за то, что Федоров не нажмет кнопку голосования за антироссийский закон, его выгонят из Охотного ряда. А за принятие антинародных законов и нанесение ими ущерба России никакого наказания не предусмотрено.

Вот на этой ноте закончу святочный рассказ Федорова и пожелаю в 2017 году:

– гражданам России решиться хоть на что-то в защиту будущего своих детей;

– хомячкам – новых побед в компьютерных играх и в балабольстве на форумах!

У населения мира существует (или существовало) два взгляда на руководителей. Один можно назвать, к примеру, монархическим или тоталитарным, а другой – демократическим или парламентским. При монархическом взгляде на руководителя от руководителя требуется, чтобы он все знал сам и во всем сам разбирался. Примером в таком подходе к руководителю служит или должен служить сам монарх, ведь его с детства учат всему, что нужно для управления страной, следовательно, лучше него разбираться в деле управления государством никто в принципе не может. И народ таких стран не поймет, как можно во главе их государства поставить дурака, каким бы приятным этот дурак ни был. Поэтому народ с тоталитарным, монархическим прошлым резко отличается от народов, где назначение руководителей осуществляется путем выборов на короткий срок – от тех народов, которые прекрасно понимают, что путем выборов получить компетентного руководителя технически невозможно.

Думаю, что если бы на президентских выборах в США голосовал народ России с образом мыслей 1900–1953 гг., то за Буша не было бы подано и 0,1 % голосов, поскольку по тогдашнему русскому образу мыслей это просто неестественно – как можно во главу всей страны ставить дурака, да еще и своей народной волей?! А вот американцы проголосовали за Буша, как утверждают психологи, именно потому, что он дурак – потому, что он такой, как они, избиратели, т. е. «приятный малый». А за Обаму проголосовали потому, что он негр, и таким голосованием американский избиратель показал свою толерантность по отношению к афроамериканцам. А какое отношение эта толерантность имела к способностям Обамы руководить, на этих выборах никакого значения не имело. Остальные кандидаты были не лучше.

И по большому счету это не признак какого-то врожденного дебилизма американцев: если хотите, это результат векового опыта парламентаризма. Американцы пусть и не понимают, но здравым смыслом чувствуют, что те, кого они избирают, реально руководить не будут, поскольку не обучены и не умеют этого делать. Посему нет и смысла предъявлять к ним подобные требования, и американцы голосуют за дураков, подобных себе, в надежде, что, придя к власти, эти «пердизенты» как-то осуществят их, дураков, чаяния.

Возьмем такой характерный момент. Уже очень давно (по крайней мере, с прошлого века) речи американским президентам пишут помощники, и это воспринимается американцами как само собой разумеющееся. Я помню, как меня несказанно удивило, когда в первом из опубликованных в СССР американском политическом детективе «7 дней в мае» перед выступлением президента США (в данной книге – положительного героя) корреспонденты спрашивают у его помощника, кто написал президенту речь, и это персонажами книги воспринимается как естественное дело. Но даже по тогдашнему (времена Брежнева) советскому менталитету это было невероятно: как какая-то шестерка может написать речь главе страны?

Никто и никогда не писал речей Ленину, никто и никогда не писал речей Сталину. Писать начали малограмотному Хрущеву, но опять же не какие-нибудь шестерки, а такие же, как и Хрущев, секретари ЦК КПСС. Да и то, Хрущев и эти тексты сначала безжалостно правил сам, а затем на трибуне плевал на текст и говорил то, что хотел сказать, да так крепко говорил, что потом стенограмму таких выступлений приходилось вновь переделывать для газет.

Читать тексты, написанные другими, начали Брежнев и все после него, но сам факт написания этих речей кем-то, а не лично генсеками, в СССР тщательно скрывался. Для официальных сплетников СССР – лекторов ЦК КПСС и общества «Знание» – была разработана схема ответа на возможные вопросы из зала по этому поводу. Отвечали, что Леонид Ильич речи пишет сам, но поскольку он выступает от имени ЦК, то сначала текст своих речей обязан согласовать с членами ЦК, а уж потом он не может уклониться от согласованного текста и вынужден его читать. Такая его, дескать, тяжкая доля.

И дело здесь не в коммунистах, а в точке зрения советского народа на этот вопрос. Ведь и русским царям, какие бы они ни были тупые, речи никто не писал.

Ленивый Николай II стал готовить конспекты своих выступлений перед сановниками, и те это терпели. Но когда царь пригласил во дворец несколько сот депутатов Госдумы, то сами сановники его упросили, чтобы царь конспект не писал, в шапку его не клал и не подглядывал, а выучил бы наизусть все, что он хочет сказать депутатам. Ведь в противном случае царь не сумеет доказать, что бумажка, с которой он читает, написана им. Но тогда какой же он в глазах народа будет самодержец, если кто-то за него составил речь, а он выступает только как чтец-декламатор?

В историческом плане для России подобные «руководители» все еще бывают в диковинку, а вот для парламентских стран является традиционно-естественным то, что ни избранный глава государства, ни назначенные им министры страной не руководят.

Тогда кто руководит страной и министерствами? Аппарат. То есть кадровые, карьерные государственные чиновники высокого ранга, которые не избираются, а работают в своих ведомствах достаточно давно. Руководят замы министров, а министры с президентом позируют перед телекамерами. Это самое естественное для бюрократической системы управления положение: руководит всем аппарат, хотя отвечает за все перед публикой министр.

Из этого вытекает ряд малопонятных публике моментов.

Поскольку аппарат гораздо опытнее назначенного к нему калифа на час, то он может вынудить и министра, и президента подписать все или почти все, что аппарату нужно. Для аппарата такой временный руководитель – это тупая шестерка, которая сделает все, что аппарат захочет. Причем без малейшего насилия, а лишь путем предоставления избранным на выборах первым лицам определенной информации для нужного аппарату решения. Предположим, нужно назначить директора средней школы, и есть умный, мужественный, изредка выпивающий в женских компаниях кандидат. Если аппарат хочет, чтобы президент назначил этого кандидата директором школы, то он сообщит, что это умный и решительный педагог, способный устанавливать с людьми и неформальные отношения. Если аппарат против, то сообщит, что это много мнящий о себе алкоголик с нездоровой тягой к девочкам. И президент примет такое решение, какое надо аппарату, безо всякого насилия над собой, мня себя истинным президентом.